Потом в самолёт вошли два лётчика: один высокий, в кожаной куртке с «молнией», другой — пониже, толстый, в синей летчицкой форме.

— Здравствуйте, — сказал толстый. — Не боитесь?

— Мама чуточку боится, — сказал Вася.

Толстый посмотрел на маму, улыбнулся:

— Не бойтесь, гражданочка, долетим по расписанию.

— Только жуки да бабочки без расписания летают, — сказал Вася.

— Верно, — кивнул головой толстый, — сразу чувствуется — опытный пассажир.

— А я уж какой раз летаю, — вступила в разговор бабушка.

— Только не бегайте от борта к борту, — строго сказал высокий и пошёл в кабину.

— Серьёзный, — сказала бабушка.

— Первый пилот, — сказал толстый. — А я второй.

— Тебя не Федей звать? — спросила бабушка. — Чуева Серёги двоюродный брат?

— Ага, — удивился толстый. — Как это вы, бабуся, меня узнали?

— Тебя ещё свинья по деревне волокла. — И, повернувшись к гражданину в очках, пояснила: — Они маленькие очень безобразили, на свиньях катались. А Федя был полненький мальчик и всё падал. Видать, тогда ещё хотел лётчиком стать.

Все с интересом посмотрели на толстого пилота, а тот сразу стал серьёзным и строго сказал:

— Прошу не бегать от борта к борту. Соблюдайте порядок, граждане, — и пошёл в кабину.

Заработал мотор. Самолёт тряхнуло. Они покатились по земле.

— Пора! — крикнул Вася. — Закрывай, мама, глаза!

Сам Вася ничуточки не боялся. Он смотрел через окошко вниз. Там, далеко на земле, были маленькие деревья и узенькая-узенькая речка.

На скамейке напротив завозилась бабушка. Поглядела в окошко и поманила Васю рукой.

— Деревня моя! — крикнула она в самое ухо Васи.

Вася увидел внизу домики, а за домиками луг, а на лугу паслись козы.

Какой-то маленький человечек с малюсенькой палкой развалился на траве и смотрел вверх.

— Ой, корову мою пропасёт! — сказала бабушка.

— А где корова? — спросил Вася.

— Да вон же! — закричала бабушка. — Лёнька лежит себе пузом вверх, рот разинул.

Бабушка кинулась на другую сторону. Вася — за ней. И все пассажиры стали глядеть в окошки. Вася увидел, что внизу были не козы, а маленькие коровки. И одна маленькая коровка побежала, подпрыгивая, к тоненькой речке.

— Лёнька! — закричала бабушка.

Лёнька будто услышал, поднялся с земли, поглядел. Потом замахал маленькой палочкой и побежал к реке.

Вдруг Вася почувствовал, как их самолёт накренился на один бок.

— Падаем? — спросила мама.

— Нет ещё, — сказал Вася, перебегая на другую сторону.

Он схватился за качнувшуюся стенку и сбил на пол красное противопожарное ведро. Ведро загремело и покатилось по полу так, словно это было не в самолёте, а где-нибудь в квартире, в коридоре.

Вася хотел поднять ведро. Наклонился и уронил бабушкину корзинку. А из корзинки вырвался молодой петушок. Он чуть не ударил Васю по лицу, вспорхнул на багажную сетку и закричал оттуда радостно, на весь самолёт:

"Ко-ко-ре-ко-у!"

— Держите! Ой-те, держите-е! — завопила бабушка.

— Безобразие! — сказал гражданин, снял шляпу и кинул в петушка, да промахнулся.

Петушок слетел с багажной сетки, ударился о стекло. Гражданин, изловчившись, схватил его за ноги.

Петушок отчаянно заголосил, забил крыльями, клюнул гражданина в руку и, вырвавшись, заметался под потолком. В воздухе закружились перья. А петушок уже опять сидел на багажной сетке.

— Да что ты мне, милый, петушка ощипываешь? — сердито сказала бабушка. — Мне его ещё растить надо.

Гражданин сел на скамейку, поднял шляпу и вдруг, как фокусник, вытащил из шляпы живого цыплёнка.

— Безобразие! — сказал гражданин. — Не самолёт, а птицеферма какая-то!

— Не тискай ты его, он ведь маленький, — сказала бабушка, отбирая цыплёнка. — Это мне племянник петушка с цыплятами подарил. Чтоб я их вырастила.

В это время самолёт тряхнуло. Из бабушкиной корзинки выпрыгнули ещё жёлтые цыплята.

Петушок испуганно кукарекнул, слетел на пол. А бабушка сразу накрыла его платком.

Из кабины вышел второй пилот. Он поднял ведро и стал собирать цыплят, как яблоки.

— Передай привет Серёге Чуеву, — сказал толстый пилот. — Может, заеду когда-нибудь.

Мотор сильнее загрохотал. Самолёт-кузнечик запрыгал. Вася глянул в окно. Рядом была трава.

Он и не заметил, как приземлились.

На аэродроме Васю с мамой встретил Миша.

Ещё издали Миша так хорошо улыбался, что Вася сразу его узнал.

— Мама, это наш Миша! — крикнул Вася и побежал навстречу.

Миша подхватил Васю и поднял его высоко, выше домика аэровокзала.

— А где твоя машина? — спросил Вася сверху.

— На дороге дожидается.

— Грузовая?

— Ага.

— А я думал, мама перепутала. Вот здорово! А ты долго так меня можешь держать?

— Долго.

— Ты, наверное, очень сильный?

— Есть и сильнее меня, — улыбнулся Миша.

— Отпусти скорее, — закричал Вася, — сейчас тебя мама целовать будет!

Подбежала мама и обняла Мишу.

— У меня машина на дороге, — сказал Миша, подхватив мамины чемоданы и пошёл.

Би! Би! Би! — загудела машина.

— Это она сама? — удивился Вася.

— Конечно, — кивнул Миша. — Она говорит: "Садитесь скорее".

Вася с мамой сели в кабину, и Мишина машина поехала.

Ветер бил в стекло. А сзади в кузове прыгали и наскакивали друг на друга мамины чемоданы, точно в них спрятались злые щенки.

— А я люблю бы-быстро, — сказал Вася.

От толчков слова у него вылетали не целые, а кусочками.

— О-очень люблю-ю, — говорил Вася и больно стукался головой о потолок кабины.

Трах-тир-рах! — прыгали в кузове мамины чемоданы.

— Лучше бы пешком шли, — сказала мама.

— Если тебе страшно, — шёпотом посоветовал Вася, — ты за-закрой глаза.

— Не-не могу, — прошептала мама. — У меня они сами открываются.

Вдруг маму с Васей так и отбросило назад. Машина остановилась.

Дорогу преградил шлагбаум. На одном его конце висел чугунный рельс, а другой конец был привязан верёвкой к столбику.

За верёвку держалась маленькая девочка, меньше столбика.

— Ну вот и опоздали, — сказал Миша, подтягивая к себе ручку тормоза. — Леночка стоит. Значит, уж не пропустит.

— Почему? — спросил Вася и посмотрел на маленькую девочку, что стояла рядом со столбиком.

А столбик поднимался не выше колеса их машины. И Вася глядел на девочку сверху вниз. У неё был белый платочек, из-под платочка выбились совсем белые, будто стиранные, волосики.

— Дальше, наверное, дорогу ремонтируют, — сказал Миша. — И Леночка не пустит.

— А вот и пустит! Я поговорю с ней, и она пустит, — сказал Вася и открыл дверь кабины. Он спрыгнул на железную ступеньку, а с неё — на землю.

— Ты чья? — спросил Вася у Леночки.

— Мамкина, — ответила Леночка.

— "Мамкина"! — передразнил Вася. — Это что, твоя фамилия?

— Чего? — удивилась Леночка.

— Как твоя фамилия?

— Цицерина.

— Чичерина её фамилия! — крикнул из кабины Миша.

— Цицерина, — повторила Леночка и улыбнулась.

— А ты почему нас не пускаешь?

— Нельзя. Мамка не велела.

— Подумаешь, какая стражница! Пусти нас, слышишь?

— Нельзя.

— А я вот возьму отвяжу верёвку и открою шлагбаум.

— Ну как же ты откроешь? — засмеялась Леночка. — Ведь я привязанная.

И тут Вася заметил, что Леночка и правда обмоталась верёвкой и привязалась к шлагбауму. "Как же быть? — подумал Вася. — Не драться же с ней". И тогда Вася решил действовать хитростью:

— Тебя Леночкой звать?

— Ага.

— А ты была в Москве?

— Нет. Я только в Кокшеньгу ездила. Мамка меня в больницу возила, потому что я тогда корью обсыпалась.

— Хочешь, Леночка, я тебя в Москву повезу?

— Нельзя мне уходить. Скоро мамка придёт.

— А как же нам проехать? Нам в деревню к бабушке нужно.