— Не у тебя. А в твоём сне. Вот тут, — Лёка показал розовый конверт. — Я положу его под подушку, и тебе приснятся пять весёлых лягушат. Спокойной ночи. Мне пора.

— Погоди. Как тебя зовут?

— Лёка.

— Лёка, ты больше никогда не вернёшься?

— Почему? Когда ты проснёшься, я приду к тебе.

— Как же ты придёшь, ведь ты не настоящий. Ты из сна.

— Я не из сна. — У Лёки даже лоб вспотел. — Ты что, мне не веришь?

Кланя покачала головой.

— Не веришь? — Лёка пошарил в кармане и вытащил маленький шарик для пинг-понга. — На, держи. Самый настоящий. Утром увидишь.

Кланя взяла шарик.

— А ты… ты… возьми пока зайку, потом мне отдашь, ладно?

Лёке показалось, что голубой заяц сам прыгнул к нему в руки.

Лёка сунул под подушку конверт со сном.

И сразу Кланя зевнула, закрыла глаза, задышала ровно. Лёка погасил лампу и осторожно зашагал к окну.

Если бы Лёка сразу повернул к своему дому, то нам не удалось бы совершить ещё одно путешествие, совсем маленькое. Но Лёка не повернул к своему дому: ему не захотелось расставаться с Тонтонычем. И он попросил:

— Тонтоныч, можно к тебе на минуточку?

Старик не стал отказывать, пригласил к себе в гости.

…Тонтоныч открыл дверь в маленьком домике, похожем на гриб подосиновик. Там были только комната и кухня. Тонтоныч зажёг свет. Лёка огляделся. Всё казалось очень обыкновенным: и круглый стол, и потёртый кожаный диван. Напротив дивана между окон висел рыжий ковёр от потолка до самого пола. Ещё там были коричневый буфет, кожаные стулья с высокими спинками да старый сундук. Хозяин снял фуражку, и волосы с сильной проседью рассыпались по воротнику.

— Ну что? Попьём чаю? — предложил Тонтоныч. — Пойду чайник поставлю.

Оставшись один, Лёка посидел на диване, потом подошёл к буфету, оглядел ровный ряд чашек, открыл ящик — там лежали ложки и вилки; закрыл ящик, заглянул за буфет — ничего, чисто и пусто. А Лёке чудилось, будто где-то недалеко скрывается какая-то тайна. Тайна самого Тонтоныча. Лёка подошёл к ковру. Наверное, за ковром прячется дверь? Он оттянул с одного края тяжёлый ковёр, пощупал рукой. Нет! Гладкая стена, никакой двери! Лёка разочарованно отошёл и сел на сундук.

В это время Тонтоныч принёс горячий чайник из кухни.

— Прошу к столу, — пригласил Тонтоныч. Он быстро приготовил всё к чаю, расставил чашки.

Лёка отпил душистого чая.

— Ну как, неплохо? — спросил Тонтоныч.

— Вкусно. И совсем спать расхотелось.

Тонтоныч улыбнулся в усы:

— После работы люблю хорошим чайком побаловаться.

— Тонтоныч, а ты всегда сны разносил?

— Всегда.

— Скажи, а тебе снились солнечные прятки?

— Да что-то не припомню.

— Тонтоныч, а ты сам себе сон выбираешь?

— Зачем мне выбирать? У меня уж припасён…

— Ой, Тонтоныч! — обрадовался Лёка. — Покажи свой сон.

— Ишь чего выдумал! Это тебе не телевизор смотреть. Сон — большая тайна, и для каждого своя.

— Тонтоныч, а я думал, мы совсем друзьями стали…

— Да ведь конечно, друзья. Ты мне, Лёка, хорошо помог.

— Тонтоныч! Ну, покажи свой сон, хоть чуть-чуть покажи, а?..

— Не знаю, что с тобой делать? — вздохнул Тонтоныч.

И тут Лёка перехватил взгляд: Тонтоныч смотрел на сундук.

— Там сон?! — выдохнул Лёка.

Тонтоныч молча вынул из кармана ключ и протянул мальчику.

Ключ бесшумно повернулся, дужка замка разомкнулась, и Лёка осторожно приподнял крышку сундука.

Надвинулась сразу темнота. Лёка пошарил рукой в сундуке — там лежала одежда: чья-то куртка, фуражка, высокие ботинки. Лёка хотел захлопнуть крышку, когда его рука нащупала какую-то металлическую вещь. В этот момент сзади послышался глухой шум, в затылок Лёке дохнуло ветром. Лёка прыгнул в сундук. Сундук качнулся. Кругом грохотало. Лёка сжался в комок: брызги окатили его. Сундук раскачивался и двигался. Лёка протянул руку — снаружи была вода. Сундук плыл. В полной темноте глухо стучали волны.

— Тонтоныч! Тонтоныч! — закричал Лёка.

— Не бойся! — услышал он.

— Тонтоныч! Где ты?

— У тебя в руках дудка, позови — и я приду на помощь.

— Как позвать? Какая дудка? — торопливо спрашивал Лёка.

А сундук раскачивался, брызги окатывали Лёку. Он поднёс к лицу ту металлическую штуку, что крепко сжимал в руке. От неё тянулась цепочка. Дудка была выгнутая. Лёка приложил её к губам — раздался слабый свист. И ему показалось, что где-то далеко впереди посветлело. Да, Лёка увидел небо — и не удивился. Но земля! Земля исчезла — кругом был океан. Накат волн стал спокойнее, сундук тихонько плыл. Лёка посмотрел вдаль. Уже ясно обозначился горизонт, и в той розовой стороне, чуть помедлив, из-за горизонта стал выплывать раскалённый диск солнца. Но вот солнце засверкало на небе, бросило на океан широкую дорогу света.

У Лёки даже дух захватило — он забыл обо всём и смотрел не отрываясь, смотрел, как рождается солнечный день… По океану вдоль горизонта шли тёмные и светлые полосы, вода казалась совсем голубой.

И вдруг новое чудо приковало Лёку: в лучах восходящего солнца бесшумно скользил корабль с тугими белыми парусами. Лёка хотел приподняться и чуть не упал в воду.

— Эй! — слабо позвал Лёка. — Эй, спасите!

Парусник шёл, не сбавляя хода.

"Где Тонтоныч? — подумал Лёка. — Почему он бросил меня?" И будто в ответ зашуршала цепочка на дудке. Лёка всё время не выпускал из рук дудку. Теперь, при свете солнца, Лёка мог хорошо её рассмотреть: она была похожа на лошадку с длинной шеей. Лёка приложил дудку к губам, свистнул. Ещё. И ещё раз. На белом корабле, кажется, услышали. Паруса развернулись, корабль изменил направление. Лёка смотрел на мощный нос корабля, который таранил волны, поднимая буруны воды. Корабль быстро приближался. Лёка уже мог видеть рулевого, державшего штурвал. Рядом стоял капитан. Он был очень молод.

Лёка теперь не только видел, но и хорошо слышал всё, что происходит на корабле. Капитан отдавал короткие команды: "Подобрать шкоты… Поворот фордевинд". Раздались трели боцманских дудок, матросы побежали к мачтам, захлопали паруса, завизжали блоки. Лёке показалось, будто он знает, прежде слышал голос капитана. Но где? Когда?

А капитан командовал:

"Привестись к ветру. Круче к ветру. Лечь в дрейф".

Корабль был совсем рядом. Капитан посмотрел на Лёку, помахал рукой. И тут Лёка понял, на кого похож капитан. Лёка вскочил и закричал что есть мочи:

— Тонтоныч! Тонтоныч!

Сундук закачался. Лёка, падая, протянул руки — и кто-то крепко схватил его, удержал.

— Тонтоныч… — прошептал Лёка.

— Ну чего ты? Открой глаза.

Лёка опять увидел себя в маленькой комнате. Они сидели с Тонтонычем на сундуке. Тонтоныч потирал усы.

— Эх, не хотел я тебе свой сон показывать. Вишь, совсем мокрый, будто правда искупался.

Лёка сидел, а комната тихонько покачивалась, как на волнах.

— Пошли, тебе давно спать пора, — позвал Тонтоныч.

Лёка сладко зевнул, поглядел вниз. К сундуку привалился голубой заяц.

Лёка спрыгнул, схватил зайца, прижал к себе.

— Тонтоныч, — сказал Лёка, — у меня тоже будет свой сон: про солнечные прятки и Кланю. Ты мне такой сон всегда приноси, ладно?

Тонтоныч кивнул.