- Все! - устало произнес Лингвист. - Нужны дешифраторы. Большие. С комплексным вводом. Оставить здесь и уйти. Иначе - невозможно.

- Остается одно - отступление, - резюмировал Биолог.

- Нет. - Это сказал Марсий. Он повернулся к Мусагету с видом стороннего зрителя, каким он, впрочем, и был, наблюдавшему за событиями, и повторил: - Нет. Музыка.

Мусагет на мгновение оживился, но тут же угас.

- Вы имеете в виду гипноиндукцию для подавления агрессивности? Без базисных излучателей это невозможно.

- Нет, - возразил Марсий, - я имею в виду не гипноиндукцию. Я имею в виду музыку.

Мусагет посмотрел на Координатора и непонимающе, даже чуть раздраженно пожал плечами.

- Координатор, - тихий голос Марсия не допускал возражений. - Прикройте меня, координатор.

Не понимая еще зачем, Координатор и Биолог переориентировали поля в купол, под защитой которого Марсий снял свое поле. Достав из кармана нож, он подошел к кусту, похожему на растущий из одного корня пучок тростника, срезал стебель и, несколькими движениями ножа сделав с ним что-то, поднес к губам.

Дрожащий, какой-то металлический и одновременно удивительно живой звук взвился в воздух. Он рос, поднимался все выше и выше, неощутимо меняясь, словно колеблемый ветром, и вслед за ним невольно поднимались лица - туда, где в одном с мелодией ритме раскачивались кроны деревьев. В этом движении было что-то притягательное, и Координатор смотрел, не в силах отвести взгляда. Как он не понимал этого раньше? Почему лес казался ему чужим?..

Рука Координатора, лежавшая на регуляторе напряженности защитного поля, упала вниз, увлекая за собой рычажок. Опасность вернула его к действительности. Рефлекторно рука рванулась на свое место и - замерла.

Поле не было больше нужно - цепочки стрел неслышно оседали на траву. И вслед за ними, не долетев до цели, падали последние камни...

...Уже на эскалаторе, спускаясь на вторую палубу, Координатор по карманному селектору запросил "эрудита". Выслушав ответ, он вызвал Бортинженера и, едва лицо того появилось на экране, резко спросил:

- Что такое балласт?

Бортинженер чуть замешкался. Координатор смотрел на него в упор, точнее не на него, а за него: вызов застал Бортинженера стоящим у дверей чьей-то каюты, и теперь Координатор по тонкой вязи орнамента, проступающей в углу экрана, пытался понять, чья же это дверь. Наконец Бортинженер заговорил, но голос его звучал как-то непривычно:

- Лишний груз... Обуза... Человек, не приносящий прямой пользы... примерно так...

- Не только, - возразил Координатор и вдруг сообразил: такой орнамент был на дверях только одной каюты - каюты Марсия. - Не только, - повторил он, чувствуя глубокое удовлетворение. - Это еще и старинный морской термин, обозначающий груз, принимаемый судном для улучшения мореходных качеств.

3. ТАНЬКИНА ЗАВОДЬ

"Так вот ты какая, Танькина заводь, - подумал Бец, сквозь неправдоподобно чистую зелень воды разглядывая мелкий песок, устилавший дно. Чистота эта и в самом деле была неправдоподобной, она ассоциировалась скорее не с тихой заводью, а с быстрым форельным перекатом. - Вот ты какая..."

Танькина заводь - эти два слова прорвались в сознание Беца сквозь кордон буднично-примелькавшихся названий; странным, дразнящим запахом позвали его и заставили неизвестно зачем выскочить на плавно замедляющий ход перрон.

Вагончик карвейра выскочил из туннеля и помчался по поверхности, легко подминая гранилитовую ленту пути. Сразу же погасли молочно-белые иллюминаторы, а вместо их ровного света по полу, стенкам и креслам запрыгали солнечные блики. На табло в переднем конце вагона вспыхнули слова: "Южные плантации". Открылись и снова закрылись двери, но пассажиров не прибавилось: в это время дня карвейром почти никто не пользовался. Бец по-прежнему оставался один. Несмотря на бессонную ночь спать не хотелось скоро у него будет возможность отоспаться за год назад и на год вперед. Поэтому он просто сидел, удобно свернув вокруг себя кресло, и поглядывал в окно, за которым мчалась навстречу чуть всхолмленная равнина с редкими рощицами кедроберез да вспыхивающими порой на солнце озерцами. В этом ландшафте была вся Ксения, вернее, ее Южный материк - холмы, рощи, озера, рощи, холмы.

Снова вспыхнуло табло: "Изыскательское".

Через несколько минут: "Зеленый поселок".

Бец прикрыл глаза. "Ох, - подумал он, - до чего же мне надоели эти поездки... Хорош Пионер, четверть времени проводящий на базе, половину - в таких вот командировках, и только оставшееся - в настоящих маршрутах".

Началось это после случайной поездки на Лиду. Бец выбрал эту планету для отпуска, а попутно Координатор базы попросил его заглянуть там на гребораторный завод. "Понимаешь, все эти переговоры - одно, а личный контакт - другое. Ты же все равно там будешь..." Бец зашел. Поговорил. И гребораторы были отправлены на базу двумя месяцами раньше обещанного. "Ну вот видишь, - сказал Координатор, - я же говорил, что тебе будет нетрудно. Ты же у нас обаятельный..." И с тех пор Бец слышать не мог этого слова. Потому что как только оно долетало до его слуха, становилось ясно: нужно ехать куда-то, чтобы на базу скорее отгрузили гребораторы, корабельные компьютеры или еще что-нибудь в этом роде. "Уйду, - каждый раз клялся Бец перед новой поездкой, - вот съезжу - и уйду. Не могу я так больше..." "Уйдешь, конечно, уйдешь, - успокаивал его координатор. - Вот привезешь компьютеры - и с первым же крейсером на Землю. Или - на Лиду. Или - на Пиэрию. Это уж как захочешь". Но когда Бец возвращался на базу с компьютерами, обязательно оказывалось, что завтра уходит в маршрут "Актеон" и там до зарезу нужен второй пилот... А потом все начиналось сначала.

"Приют Бродяги" - возвестило табло. Бец улыбнулся - название осталось, очевидно, еще со времен Пионеров.

Через пару часов начнется погрузка. В толстое брюхо каргобота уложат оборудование для базы, в том числе и последнюю новинку ксенийской техники - портативный ментообменник, из-за которого, собственно, Бец и приезжал сюда. Двадцать комплектов ему все же удалось отвоевать. Но какое было побоище!