Но есть нюанс. Rise of Flight — игра серьёзная. Это не шутер и не аркадная леталка, которые можно включить на полчасика, получить удовольствие и забыть на неделю. Нет, авиасимулятором надо жить: читать советы бывалых, изучать характеристики самолётов, смотреть ролики в Сети, штудировать мемуары летчиков Первой мировой. И вот тогда игра действительно раскроется во всей красе. В противном же случае вы будете жестоко разочарованы, даже если поотключаете «физику» и ручное управление створками радиатора двигателей с водяным охлаждением.
В любом случае, отлично, что в нашей стране делают игровые продукты такого уровня. Не уверен, что стану яростным фанатом игры, но о потраченных на неё трёх неделях уж точно не жалею.
Василий Щепетнёв: Запланированные потери
Кто как, а я люблю отмечать даты не ко сроку. В памятный день, когда "весь народ, как один человек… " и тому подобное, сложно сказать что-либо поперёк. Не услышат, а то ещё и растопчут в священном порыве национального негодования. А кому хочется быть неуслышанным, паче того — растоптанным? Не мне. И потому высказываться по поводу праздника весны и труда я предпочитаю седьмого ноября, о нашей армии поговорить на Новый год, а про учительскую долю весной, когда юноши и девушки, обдумывающие житье, решают его делать с товарища Дзержинского — и готовятся к поступлению в педагогические училища, институты и академии. Они, допускаю, слышали, что учительский хлеб и скуден, и горек, но ведь теперь-то всё иначе, теперь, наконец, меры приняты, теперь учитель будет не только звучать, но и получать пятого и двадцатого то, что можно назвать зарплатой.
Так вот, рискну сказать: всю жизнь Мариванну обманывали, и впредь будет то же самое!
А.П.Чехов — А. С. СУВОРИНУ
27 ноября 1894 г. Мелихово.
Я назначен попечителем школы в селе, носящем такое название: Тблеж. Учитель получает 23 р. в месяц, имеет жену, четырех детей и уже сед, несмотря на свои 30 лет. До такой степени забит нуждой, что о чем бы Вы ни заговорили с ним, он всё сводит к вопросу о жалованье. По его мнению, поэты и прозаики должны писать только о прибавке жалованья; когда новый царь переменит министров, то, вероятно, будет увеличено жалованье учителей и т. п.
Чехов сделал, что мог и умел: Семен Семенович Медведенко, один из персонажей «Чайки», явил России и всему миру, что такое русский учитель.
Прошли не годы — века: письмо Чехова писалось в девятнадцатом веке, а на дворе двадцать первый. Власть царская сменилась властью пролетарской, пролетарская власть разменялась ещё на что-то, а учителя всё надеются на прибавку и с надеждой глядят то на царя, то на министра, то просто в синее небо.
Да, процесс идет. Отдельные губернии гордо рапортуют, что до десяти процентов от числа педагогов получают зарплату 22 тысячи рублей и выше. А остальные девяносто сами виноваты. Пусть поднажмут, постараются и выбьются в те самые десять процентов отличённых учителей, оттеснив прежних счастливчиков на свое место.
Представьте, что вы сели в самолет, и командир корабля бодро говорит, что десять процентов деталей авиалайнера вполне кондиционные — конечно, с поправкой на обстоятельства. Не страшно лететь-то?
Не страшно. Потому что никуда мы не летим. Мы ползем по степи, кренясь то на левый бок, то на правый, моторы натужно гудят и плюются гарью, пахнет раскаленным металлом и жареной рыбой (бортпаек), а иллюминаторы до такой степени засижены мухами, что многим видится Отец Народа во всем многомерном величии.
С ленты новостей:
"Конкурс "Учитель года" — знаковое мероприятие для системы образования России. За 20 лет конкурс приобрел статус самого престижного в образовании. А победители конкурса — не просто лучшие в профессии, но и общественные лидеры, принимающие непосредственное участие в формировании образовательной политики страны".
Нет, сразу скажу, что конкурсы "Лучший учитель года" и ему подобные с последующим вручением премий и дипломов — дело хорошее, хотя за двадцать-то лет хотелось бы чего-нибудь поосновательнее, ведь и учитель обыкновенный тоже хочет питаться ежедневно и к старости иметь свой домик. Но вот формирование образовательной политики страны… Политику у нас формирует один человек, много — два (и сразу начинается болтанка). Всем остальным доверяется претворять эту политику в жизнь, главное оправдать это высокое доверие.
И — оправдывают.
Спрашивают порой, чему может научить современного ребенка бедный, полуголодный, замотанный, ужасно скромно одетый, пугливый и бесправный учитель?
А тому и может: бедности, замотанности, пугливости и бесправию! Для этого и держат девяносто процентов учителей, чей заработок не дотягивает до двадцати тысяч рублей в месяц (зачастую он и на десять тысяч не тянет, и крепко не тянет).
Хороших учителей нужно мало! Десять процентов ещё и перебор, хватит пяти. И если из тысячи поступающих в педакадемию получится полсотни отличных педагогов, этого вполне достанет для выполнения поставленных задач. Каких задач? Сохранять стабильность и преемственность. А остальные девяносто процентов учителей — запланированные потери. Лес рубят, подлесок губят.
Хотя рачительный хозяин заботится и о подлеске. В конце концов, можно принять постановление о предоставлении педагогам постоянного места на паперти храмов. И духовность поднимается, и жалованью подспорье вернее, чем царская милость.
Врачам тоже местечко оставьте, пожалуйста. Так, на всякий случай.
Кивино гнездо: Война как бизнес
БЕРД КИВИ
"Если завтра война…" — примерно в таком надрывно-патетическом ключе последнее время стали неизменно звучать в американской и международной прессе предупреждения ряда видных экспертов о неблагополучной ситуации с кибербезопасностью.
Один из регулярно цитируемых СМИ в этом контексте авторитетов, Майк Макконел (Mike McConnell), в совсем недавнем прошлом, с 2007 по 2009 год, был директором национальной разведки США, осуществлявшим общее руководство — ни много ни мало — шестнадцатью разведслужбами этой страны. Не далее как 23 февраля этого года Макконел в очередной раз выступал на тему обострения компьютерно-сетевых угроз перед членами американского сената и сказал им буквально следующее: "Если бы нашей нации сегодня пришлось вступить в войну, в кибервойну, то мы бы её проиграли… Мы наиболее уязвимы. Мы больше всех зависим от сетей. И нам больше всех есть что терять"…
По этой причине Майк Макконел предсказал примерно следующий сценарий на ближайшее будущее. В целом США [как управляемые бизнесом инфраструктуры], скорее всего, мало что сделают для улучшения своей кибербезопасности вплоть до того, как «катастрофическая» атака заставит вмешаться правительство. Причём вмешаться государству придется очень серьёзно — как в общую защиту кибербезопасности нации, так и в регулирование подходов к этому делу со стороны частного сектора.
А без решительных шагов такого рода, подчеркнул докладчик, риск поражения понизить не удастся: "Мы будем об этом говорить, мы будем размахивать руками, мы будем издавать законы, но риск этим мы не уменьшим". Зато сразу после кибер-катастрофы у правительства США будут развязаны руки для существенного укрепления интернет-безопасности в своих национальных интересах. Опять цитируя Макконела, "мы намерены преобразовать Интернет из чего-то такого, о чём обычно говорили как о dot-com (т. е. "сетевой коммерции") в нечто такое, что мы называем dot-secure ("сетевая безопасность")"…
По поводу приведённых цитат много что вспоминается. Например, очень похожая по сути риторика звучала в США накануне разворачивания глобальной войны с терроризмом. Правда, точно такие же предупреждения о невозможности ввести особые меры безопасности обычным порядком, без реального удара террористов в «катастрофическом» масштабе, звучали не открыто с высоких трибун, а в закрытых аналитических документах экспертов для высшей политической элиты. Теперь же, как говорится, дорожка проторена и технология внедрения неприятных перемен, судя по всему, считается уже вполне освоенной.