— Но, боюсь, теперь слишком поздно сожалеть о чем-либо.

Дело в том, что настоящей причиной моего отъезда из Холодного Ручья послужила моя беременность. Я залетела от того ковбоя. Его жизнь состоит из разъездов, и он не намерен бросать якорь. Он прямо сказал, что не готов стать отцом, но согласен оплатить аборт.

— Негодяй. — Лицо Дэвида потемнело. — Но ведь ты на это не пойдешь, правда?

— Конечно нет. Мне бы ни при каких обстоятельствах не пришло в голову убить своего малыша.

— Вот и хорошо. — Дэвид продолжал хмуриться. Его суровый вид мог бы напугать самого отважного из ковбоев. — Подонку следовало бы надрать задницу.

— Но ведь это не только его вина. — Джанет вздохнула. — Я осознавала, на что иду. Я чувствовала себя одинокой, вот и влюбилась. Он пригласил меня потанцевать там же, на родео.

Я считала его самым лучшим, самым обаятельным и интересным человеком на свете. Я влюбилась в него с первого взгляда и совершенно потеряла голову.

— Ну вот ты и попалась, — вставил Дэвид нравоучительно. — Нет такого понятия, как «любовь с первого взгляда». Нельзя полюбить человека, которого не знаешь.

— Вероятно, — не стала спорить Джанет. Но можно думать, что любишь.

— Так что ты собираешься теперь делать? Мать, наверное, из-за тебя с ума сходит. Она знает?

— Нет! — Увидев испуг на лице Дэвида, Джанет понизила голос. — И ты не должен ничего рассказывать тете Мэри, иначе все станет известно и моей маме. Никто ничего не должен знать.

Никто и не знает, кроме Ральфа и теперь тебя.

Это должно оставаться в тайне. Во всяком случае до тех пор, пока я не решу, что делать.

— Ты ничего не сказала матери? — изумился Дэвид. — Но ты обязана рассказать ей. А как насчет моей матери? Она же заметит, когда ты… ты…

— Я расскажу, когда настанет время, но не раньше. — Джанет наклонилась к нему. — Умоляю, Дэвид, поклянись, что не проболтаешься ни одной живой душе! Я бы и тебе ничего не сказала, если бы знала, что ты не все расслышал в машине.

— Ты должна, по крайней мере, поставить в известность свою мать, — упорствовал Дэвид. Все об этом узнают рано или поздно, Джани. Ты не можешь скрывать ребенка вечно.

Джанет понурилась, уставившись на спавшего у ее ног кота. К собственному удивлению, она вдруг осознала, что решение у нее созрело.

— Могу, — произнесла она твердо. — Если отдам его в чужие руки.

В комнате повисла гробовая тишина. Дэвид таращил на Джанет глаза так, словно перед ним сидела преступница, сознавшаяся в убийстве.

Джанет сто раз успела пожалеть, что ляпнула лишнее.

— Э-э-э… — промычал Дэвид. — Ты уверена, что хочешь этого?

— Уверена, — твердо заявила Джанет, после секундного колебания.

— Но ведь мы говорим не о пакете с продуктами, а о человеческой жизни. О твоем сыне или дочке. Возможно, потом ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Ты полагаешь, я этого не понимаю? — К глазам Джанет подступили слезы, и она яростно смахнула их ладонью. — Неужели ты думаешь, что я не провожу бессонные ночи, не мучаюсь, не ломаю голову над тем, как лучше поступить?

— У тебя еще есть время подумать. Тебе не нужно торопиться с решением. Когда ребенок начнет расти и ты почувствуешь в себе его присутствие, ты можешь передумать.

— Я не могу его оставить, Дэвид. — Джанет покачала головой, с трудом сохраняя самообладание.

— Почему?

— Я столько раз размышляла на эту тему…

Это будет несправедливо по отношению к ребенку. Ему нужны оба родителя.

— Многие дети после развода родителей живут с одним из них.

— У них все равно остаются и папа, и мама, даже если они живут врозь. — Джанет встретилась глазами с Дэвидом. В ее взгляде светилась немая мольба проникнуться пониманием. — У тебя был отец, пока ты не стал взрослым. Нику было всего восемнадцать, когда мистер Уильямс умер. Не поэтому ли он вырос беспечным и безответственным, что тосковал по отцу?

— Возможно. — Дэвид пожал плечами. — Но в один прекрасный день ты выйдешь замуж, и у твоего ребенка появится отец.

— Нет никаких гарантий. А пока суд да дело, мне придется заботиться и о себе, и о ребенке.

У меня не будет ни средств, ни времени, чтобы дать ему все необходимое. Что за жизнь ждет его, если мы будем кочевать с места на место, пока я не заработаю достаточно денег, чтобы купить собственный дом? Поверь, ему будет лучше в обеспеченной семье с двумя заботливыми родителями.

— Ребенку, кроме любви, ничего не нужно.

— Если ты так считаешь, следовательно, ничего не знаешь о детях. — Джанет мрачно улыбнулась.

— Ты права, я сказал, не подумав. Но я знаю, что это будет наиболее важное решение в твоей жизни. Мне кажется, тебе нужно как следует его взвесить, чтобы не совершить страшной ошибки.

— Не сомневаюсь. — Джанет легко встала на ноги, потревожив спящего кота. — Больше не хочу об этом думать. Я приняла решение, и ничто не заставит меня изменить его. Когда ребенок начнет шевелиться, мне будет труднее принять подобное решение. Я должна сделать это сейчас, пока в состоянии мыслить здраво.

— А как с работой? — Дэвид тоже поднялся.

Его лицо хмурилось. — Тебе придется сказать работодателю, что ты ждешь ребенка. Это значительно усложнит дело.

Настроение у Джанет совсем упало. Она забыла, что рассчитывала на помощь Дэвида в поисках работы.

— Не беспокойся, — пробормотала она, стараясь казаться безразличной, — я не заставлю тебя из-за меня лгать. Я что-нибудь придумаю.

Не забивай себе голову.

— Как бы не так! — Дэвид проследовал за Джанет в прихожую и открыл дверь. — Я воспринимаю это как свою беду.

— Это очень мило с твоей стороны, Дэвид. — Джанет деланно улыбнулась. — Но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя чем-то мне обязанным.

— Но кто-то должен о тебе позаботиться.

Думаю, мы должны все рассказать моей матери В критические моменты она становится оплотом силы. Как только она узнает о том, что ты ждешь ребенка…

Джанет резко повернулась к нему.

— Она ни о чем не узнает. Ты должен обещать, Дэвид. Умоляю.

Он в отчаянии сжал кулаки и твердо сказал:

— Обещаю, но при одном условии.

— И какое же оно?

— Ты позволишь мне помогать тебе. Скажи для начала, кто твой врач.

— Я , я пока еще не определилась. Я собиралась подождать…

— Хорошо, я об этом позабочусь и запишу тебя на прием. Что насчет страховки?

— Я рассчитывала, что, устроившись на работу…

— Не волнуйся, я и об этом позабочусь. Вместе мы что-нибудь придумаем.

— Я очень ценю твои усилия, Дэвид, — начала Джанет намеренно бесцеремонно, не желая становиться для него обузой, — но я приехала сюда не для того, чтобы сесть на шею тебе и тете Мэри.

Я большая девочка и в состоянии справиться со своими проблемами самостоятельно.

— Я взялся тебе помочь не потому, что чувствую себя обязанным, — заявил Дэвид твердо. Я действительно хочу тебе помочь.

Как бы ей хотелось ему поверить! Джанет посмотрела ему в глаза, в них она увидела искреннее участие. Может, он и впрямь за нее переживает? Хотя бы чуточку.

— Спасибо, Дэвид. — Джанет улыбнулась. Ты хороший человек. И, сказать по правде, настоящий друг.

В его глазах вспыхнул странный огонек, но тут же погас, хотя голос Дэвида прозвучал, как всегда, бесстрастно.

— Буду рад. Ни о чем не беспокойся. Вместе мы пробьемся.

Вернувшись в свою пустую квартиру, Джанет с трудом поборола подступившие слезы и неотвязное желание позвонить матери и во всем признаться. Узнав о беременности дочери, та непременно велит ей возвращаться домой и, возможно, пришлет за ней всех трех братьев. Но ехать в Холодный Ручей под конвоем Джанет претило.

Отец всегда гордился своей семьей. Он говорил, что мальчики никогда его не подведут. Всю жизнь Джанет только и делала, что соревновалась с братьями за отцовское расположение.

Если отец узнает о ее беременности, он ее не простит. На это Джанет не могла согласиться.