Кулл протянул Келкору свой меч и направил коня навстречу незнакомцу. Они встретились примерно на полпути между отрядами.

— Чужак, что ты делаешь в нашей стране? — надменным, хриплым голосом спросил грондарец.

Кулл решил, что перед ним пожилой воин, хотя и не видел лица собеседника, скрытого под кожаной маской, расшитой бисером. Король Валузии разглядел лишь раскосые глаза воина, поблескивающие белками через узкую прорезь.

— Я преследую преступника и его любовницу, — ответил Кулл. — Мы едем с миром. У моего королевства нет никаких счетов с Грондаром.

— Видно, далеко ты заехал в поисках преступника, воин, — так же надменно продолжал всадник. При каждом слове тонкая кожа маски, скрывавшей его лицо, шевелилась, словно гипнотизируя собеседника.

— Я еду на Восток, — с достоинством ответил Кулл. Грондарец едва заметно усмехнулся.

— Въезжающий в Грондар несет свою жизнь в своей правой руке.

— Тогда, клянусь Валкой, в моей правой руке достаточно силы, чтобы стереть в порошок половину Грондара! — взревел Кулл, теряя терпение. — Не вставайте у нас на пути, а то мы затопчем вас!

— Посмотрим, посмотрим, — зло проворчал грондарец, разворачивая своего коня. Мгновение — и он галопом поскакал к своему отряду.

Кулл с досадой ударил кулаком по луке седла. В душе он по-прежнему был варваром, привыкшим решать большую часть вопросов с помощью грубой силы. Он уже разворачивал коня, когда всадник, повернувшись, прокричал ему:

— Скачите, глупцы! Кто едет на рассвет, тот не возвращается.

В тот же вечер на привале погиб один из пиктов. Товарищи принесли его на плаще к костру Кулла. Из горла несчастного торчала стрела с черным опереньем.

— Кто это сделал? — спросил король, внимательно вглядываясь в суровые лица воинов.

Красные отблески костра делали лица пиктов еще более грубыми, чем при дневном свете. Они казались первобытными людьми, совсем недавно сменившими дубины на бронзовые мечи.

Один из воинов, поклонившись, выступил вперед.

— Стрела прилетела из степи, Ваше Величество.

Кулл кивнул. Он ожидал именно такого ответа. Потом, тяжело вздохнув, король Валузии мрачно взглянул на Келкора.

— А что скажешь ты?

— Не думаю, что положение такое уж серьезное, — подходя ближе, сказал командир Алых Стражей. — Грондарцы — дикое племя. Видно, сейчас их слишком мало, и они не рискуют напасть на нас в открытую. К тому же Алая Стража — тяжелая кавалерия. На равнине нашим воинам не будет равных… Я думаю, причин для тревоги нет. Но подобное, — тут он кивнул в сторону мертвого пикта, — случится еще не раз.

— Ты слишком равнодушен к смерти этого воина… — начал было Кулл, но Келкор покачал головой.

— Нет. Но если вы прикажете, оставив погоню, начать преследовать разрозненные кучки степных воинов, я буду против. Нам не удастся поймать их, если даже мы перебьем отряд-другой, все равно стрелы будут прилетать из степи и жалить воинов.

Кулл кивнул. Он был согласен с командиром Алых Стражей.

Вернувшись к костру, он присел у огня и, тяжело вздохнув, приказал:

— Удвойте посты. Предупредите всех. Но даже если грондарцы будут гарцевать у вас на виду, не гонитесь за ними. Мы попробуем как можно скорее миновать эти земли. Беглецы опережают нас всего на день.

С той ночи грондарцы, подобно ястребам, все время кружились неподалеку от армии Кулла. За день гибло пять-шесть воинов. Один раз пикты устремились в погоню за степняками. Коварные грондарцы заманили воинов Кулла под настоящий ливень стрел. Король не стал наказывать ослушавшихся его приказа. Достаточным наказанием для них стали мертвые товарищи… Ночью, хоть Келкор и выставлял усиленные дозоры, гибло в два раза больше воинов. Путь через степи Грондара оказался поистине кровавым.

Сам же король, хоть и пребывал в мрачном расположении духа, боялся лишь одного — что грондарцы, кружа вокруг его армии, затопчут следы беглецов, которые по-прежнему на день опережали его отряд.

Равнина тянулась без конца и без края. Ни холмы, ни лес нигде не нарушали однообразного пейзажа. Временами всадникам встречались руины стертых с лица земли городов. Эти развалины были очень древними и напоминали Куллу о тех кровавых днях, когда предки грондарцев пришли в степи Востока и покорили исконных обитателей этих земель. Ни поселков, ни становищ грондарцев не встретилось на пути Алым Стражам — воины Кулла ехали через самую дикую, необитаемую часть страны.

Вскоре стало ясно, что Ренар не собирается поворачивать назад. След беглецов по-прежнему вел на Восток. Иногда Куллу начинало казаться, что графиня и ее любовник стремятся к какой-то определенной, ведомой только им цели.

Грондарцы оставили отряд Кулла в покое, когда впереди показалась широкая, полноводная река.

— Вот мы и добрались до Черной реки, — проговорил Келкор, подъезжая к Куллу.

— Вижу, — угрюмо пробормотал король.

— Я надеюсь, мы не последуем за ними на восточный берег?

Кулл тяжело вздохнул.

— Меня оскорбили… Брул тяжело ранен… — При воспоминании об этом злые огоньки сверкнули в глазах Кулла. — Нет, я не стану прощать оскорблений.

— Люди говорили, что вода этой реки — ядовита!

Кулл пожал плечами.

— Может, и так… Но все равно. Если мы решили наказать наглеца, то мы его накажем.

— Упорство дикаря, — мрачно пробормотал Келкор. — Подумайте, Ваше Величество. Мы можем сгинуть в неведомых землях…

— А ты, что скажешь, Далгар?

Юноша нахмурился. Он долго молчал, глядя на зловещую черную ленту реки.

— Алые Стражи последуют за вами, куда бы вы ни направились, Ваше Величество. А если нам суждено пасть на этих равнинах. Что ж…

— Так и будет, — вздохнул Кулл.

— Но если вода в этой реке ядовита, то как же беглецы переправились на ту сторону?

— Если они нашли способ переправиться на другой берег, то найдем его и мы. Пока же нужно удостовериться, что Ренар и графиня не обманули нас и по-прежнему едут на восток. Хотя я до сих пор не могу понять, что им там нужно. Уверен, Ренар тоже не знает этих мест. К тому же он едет всего с двумя слугами, и если столкнется с какой-нибудь опасностью… Я до сих пор удивляюсь, как ему удалось избежать стрел грондарцев? Ладно, когда мы схватим его, то все узнаем. А пока, разошлите патрули вдоль берега. Пусть они поищут то место, где беглецы вошли в воду, но сами к воде не приближаются. Да не забудьте предупредить людей, чтобы никто не пил воды из Черной реки.

Келкор отъехал, чтобы отдать соответствующие распоряжения, а Кулл еще долго вглядывался в горизонт, пытаясь разглядеть то, что лежало по ту сторону широкой черной ленты.

Вскоре вернулись разведчики, доложив, что в паре лиг к северу они обнаружили старый дом, где, судя по всему, живет перевозчик.

Армия Кулла повернула вдоль реки, и вскоре вдали показался большой дом, сложенный из огромных, почерневших от времени глиняных кирпичей. Крыша была крыта желтой соломой.

Неподалеку от дома находилась маленькая пристань, возле нее покачивалась огромная плоскодонка без мачты. На носу судна был вырезан человеческий череп. Рядом с лодкой стоял человек — древний, как само Время. По телосложению он ничуть не уступал Куллу. Одетому на нем рубищу, казалось, не меньше лет, чем самому старику. Однако было что-то величественное и внушающее трепет в облике этого человека, в его ниспадающих на плечи, белых как снег волосах и огромной белой нечесаной бороде, спускающейся до пояса. Из-под кустистых седых бровей сверкали проницательные глаза.

— Небольшая армия, — неспешно протянул он густым басом. — Вы все собираетесь пересечь реку?

— Да, — кивнул ему Кулл. — Но, надеюсь, мы и сами справимся.

— Вода в реке ядовитая, — все так же неторопливо проговорил старик. — А кроме меня, вы в этих краях другого перевозчика не найдете.