Девушка бросилась к двери. Но дорогу ей преградила чья-то тень. Перед ней вдруг появился Ренар. Лала-ах бросилась было к своему возлюбленному, но в последний миг увидела, что и у него змеиные зрачки.

Весь мир поплыл перед глазами несчастной. С мольбой взглянула Лала-ах на Ренара, но лицо молодого человека оставалось непроницаемым, словно лик каменной скульптуры.

Девушка покачнулась, схватилась рукой за горло и без чувств повалилась наземь.

— Вот так все и случилось, — закончил речь Ту. — Главный советник короля Валузии. — Лала-ах, графиня Фанара, сбежала со своим любовником Ренаром, покрыв позором досточтимого супруга и весь народ Валузии…

Кулл внимательно слушал Ту. Он сидел неподвижно, разглядывая тощую фигуру советника. Ему явно наскучила история о том, как молодая красавица наставила рога своему мужу.

— Ладно, — нетерпеливо перебил советника Кулл. — Я все понял. Но мне-то какое дело до похождений этой дамы? Она была самим очарованием на празднике в доме графа… А он, кстати, так и не вышел. Трудно винить ее за измену. Валка свидетель, муж уродлив, как носорог, а характер у него еще хуже. Если девушке удалось сбежать, что ж — это ее счастье… Зачем ты мне все это рассказываешь?

— Ну, как же вы не понимаете этого, Ваше Величество, — начал терпеливо объяснять королю Главный советник.

Ему нередко приходилось делать это, так как король по натуре своей оставался варваром и порой не понимал самых очевидных вещей, например обычаев народа, которым правил. Лала-ах, бросив супруга — графа Фанара, по законам Валузии нанесла тяжкое оскорбление правителю страны, так как отвергла человека, облеченного высоким дворянским званием. И, согласно старинным обычаям древнего королевства, нужно было изловить неверную жену и публично казнить ее за прелюбодеяние. Иначе Валузия станет посмешищем в глазах соседей. По крайней мере, так считал старый Ту.

Добрых полчаса выслушивал Кулл его объяснения. Наконец, не выдержав, король изо всех сил хлопнул ладонью по ручке резного трона.

— Во имя Валки! — воскликнул Кулл. — Вы все помешались на обычаях и традициях. Я только об этом и слышу с тех самых пор, как занял трон Валузии. В моей стране женщины вправе выбирать себе того, кто им нравится.

— Может, это и так, Ваше Величество, — возразил королю старый Ту. — Но ныне вы в Валузии, а не в Атлантиде. Вы правите старинным королевством и обязаны соблюдать его законы.

— По-моему, я давным-давно уничтожил все эти глупые древние книги.

— Да, Ваше Величество, — тяжело вздохнул Ту. — Однако я должен сказать, что поступок ваш не был разумным. Разрубив древние своды законов, вы не привлекли на свою сторону новых сторонников, а погибший в ту ночь от вашей руки поэт Ридондо стал народным героем…

— Я пытался сохранить ему жизнь. Но он был среди заговорщиков, напавших на меня. Именно его кинжал нанес мне страшную рану.

— Я все помню, Ваше Величество, и тем не менее должен напомнить вам: цивилизация — это система определенных законов и правил. Если вы перестанете их соблюдать, то вы постепенно скатитесь в бездну варварства, станете тираном и узурпатором.

— И все-таки я не вижу смысла преследовать влюбленных. — С этим словами Кулл поднялся, давая Ту понять, что разговор закончен.

Слишком милой была Лала-ах на балу два дня назад. «Такая красавица имеет право сама выбрать себе возлюбленного», — решил король. Направившись к выходу из приемной залы, он жестом дал понять Ту, что тот свободен. Главный советник лишь печально вздохнул. Король-варвар не желал слушать его советов.

В следующий раз о беглецах заговорили только через неделю.

В часы утреннего приема Ту явился в палату короля с могучим воином из Алой Стражи — личной гвардии короля Валузии.

— Вот этот человек участвовал в преследовании Ренара и вероломной графини Фанара — красавицы Лалы-ах вместе с всадниками Ка-ну, — объявил Ту.

Кулл нахмурился. Он не давал Ту никаких распоряжений относительно погони. Очевидно, старый мошенник, как обычно, поступил по-своему, сообразно цивилизованным законам.

— Я, кажется, не давал приказа преследовать беглецов? — угрюмо спросил король.

— Но, Ваше Величество! — воскликнул Ту, шагнув к королю. — Я же вам все объяснил! Мы не можем оставить безнаказанным такое вопиющее нарушение законов нравственности. Они едины во всех Семи Королевствах. Различны лишь способы казни, которые ожидают блудливых жен. У нас совершившим прелюбодеяние отрубают голову. В Верулии их заживо сжигают на костре, в Фарсуне сажают на кол… Я мог бы до самого заката перечислять различные способы казни…

Король покачал головой, а потом повернулся к Брулу Копьебою, застывшему возле трона. Этот пикт был ближайшим другом Кулла, и к его советам король прислушивался намного чаще, чем к словам Ту.

— А ты что скажешь по этому поводу, мой верный Брул?

— Думаю, Ту был прав, послав погоню за девушкой, — после долгой паузы произнес Копьебой. — Ты, мой друг, слишком часто действуешь по велению сердца. Граф Фанара мне тоже мало симпатичен, но… Понимаешь ли, цивилизованные народы очень серьезно относятся к супружеской измене. Супруга для них вроде подданного, она — раба мужа. — И, видя, что при этих словах Кулл нахмурился, Брул поспешил добавить: — Кулл, такие отношения между супругами сложились во всех Королевствах Запада. Прелюбодеяние супруги, это все равно что государственная измена… Тебе не изменить положения дел, как бы ты ни старался. Тут не помогут никакие указы. Так что думаю, тебе нужно лишь поблагодарить Ту.

Кулл еще больше нахмурился. Слова Брула ему явно не понравились. Тем не менее владыка Валузии повернулся к своему Главному советнику и кивнул, чтобы тот продолжал.

— Так вот, — с облегчением вздохнул Ту. — Я привел одного из стражей, участвовавших в погоне. Он хотел бы что-то рассказать Вашему Величеству.

— Да, — подтвердил молодой человек. — У меня есть послание от Ренара для вас, Ваше Величество…

— Для меня? — удивился Кулл. — Что еще нужно этому наглецу?

— На одном из постоялых дворов он оставил послание, которое попросил передать кому-нибудь из Алых Стражей, чтобы в дальнейшем оно попало к вам, Ваше Величество. Вот оно.

С этими словами воин шагнул вперед и протянул Куллу какую-то бумагу. Король осторожно взял тонкий листок пергамента. На нем ровными, аккуратными буквами было начертано:

«Варвару-свинье, оскорбившему древний трон Валузии.

Я, благородный Ренар, называю тебя дикарем, узурпатором и убийцей. Сегодня я украл самую яркую звезду твоего двора. Завтра я вернусь, чтобы отрезать тебе уши, обрядить твою неповоротливую тушу в женские тряпки и приставить ухаживать за лошадьми из моей конюшни.

Благородный Ренар».

Кулл несколько раз прочитал послание, потом, распрямившись, как пружина, соскочил с трона. Резким движением он протянул записку Брулу.

— Что ты скажешь об этом? — В голосе короля послышались грозные нотки, от которых волосы на голове советника Ту встали дыбом.

Брул не спеша перечитал записку, а потом повернулся к Ту.

— Вы уверены, что это записку написал Ренар? Это может оказаться какой-нибудь хитроумной ловушкой. У Кулла слишком много врагов.

— Да. Писал ее определенно Ренар. У меня в канцелярии сохранилось несколько прошений, написанных его рукой. Тот же почерк. Это без сомнения рука Ренара. К тому же воины сказали, что незнакомец с женщиной, путешествующий в сопровождении трех слуг, как две капли воды походит на молодого повесу…

Неожиданно Кулл со страшной силой обрушил огромный кулак на мраморный столик. Удар оказался столь силен, что каменная столешница раскололась надвое. Потом король на мгновение замер, словно утратил дар речи, и заорал, обращаясь к Ту и воину, стоявшим перед ним: