— Я не принадлежу никому. Такие, как я, лишь снисходят к смертным. Но уверяю тебя: мы знаем, что такое любовь! А чтобы передать меня Куллу, ты должен сначала найти и обрести!

— Это сон… — прорычал Конан, сжимая ее в объятиях.

Тело Огненной Девы источало нечеловеческий жар. Но сейчас он не обжигал, а… Руки девушки скользнули по его спине, утонули в волосах. Запах грозы. Жаркие губы. Стон…

«А что ты называешь явью?» — коснулась сознания короля ее мысль. Потом все утонуло в пламени…

Дно долины покрывала изумрудная трава, и кое-где возвышались редкие деревья. Стоя на гребне скальной гряды, спускавшейся в долину, Кербалл мог видеть, как внизу пасется маленькое стадо оленей. Насколько хватало глаз, повсюду кипела жизнь, в небольших озерцах плескались стаи диких гусей. «Прямо Земля Счастливой Охоты, как в легендах пиктов». Киммериец посмотрел на своих спутников, которые тоже разглядывали долину.

Айар, присев на корточки, не отрываясь следила за оленями. Она напоминала Кербаллу самку снежного барса, свирепую и грациозную. Яркие губы тронула легкая полуулыбка: она заметила его взгляд. Айар отказалась остаться в крепости и отправилась в путь вместе с ним. Даже если бы не было той ночи, теперь Кербалл не сомневался бы в ее чувствах.

Стоявший рядом с ней Алкемид вовсе не походил на чопорного ученого, с которым киммериец отправился в путь из Тарантии. Старый солдат, закованный в стальные доспехи аквилонского офицера, выглядел под стать своим спутникам. Опираясь на копье с широким наконечником, он разглядывал вершину, лежавшую на другой стороне долины.

Конан, замыкавший маленький отряд, тоже смотрел в ту сторону. Он только что вышел на гребень, и вершина сразу привлекла его внимание.

Шлем, который король нес в руке за подбородочный ремень, лязгнул о край заброшенного за спину щита.

— Нам туда, — произнес Конан, указывая на гору.

Кербалл пожал плечами и начал спускаться вниз. «Бен Морг, так Бен Морг», — подумал он. Главное он уже нашел.

Уже несколько дней, как короля не оставляло ощущение, что за ними следят. Путники не могли укрыться от посторонних глаз, даже спускаясь в овраги, промытые маленькими, быстрыми речушками, русла которых устилала разноцветная галька. Сначала они пытались обнаружить преследователей и устроить им засаду, но, как оказалось, следом за ними никто не шел. Несмотря на это, ощущение чужого пристального внимания не проходило, словно кто-то невероятно зоркий следил за людьми с вершины одной из гор, окружавших долину…

Кербалл и Айар по очереди уходили далеко вперед, разведывая дорогу. Несколько раз они натыкались на стада странных зверей, похожих на заросших шерстью горбатых слонов с огромными изогнутыми бивнями. Тогда маленькому отряду приходилось обходить стороной живые холмы: слоны, шерстистые они или нет, на воле имеют прескверный характер…

Склоны Бен Морга все приближались, и теплый поток, зовущий Конана за собой, с каждым днем все усиливался. Огненная Дева ждала короля где-то там, впереди, и он старался не думать о том, что будет, когда они добудут Меч. Поэтому Конан думал о другом. Например, о том, что через многие века климат здесь станет жестче. Исчезнут буйные травы, уйдут стада зверей. Цветущий край превратится в каменистую равнину, на которой будут воздвигнуты курганы — могилы вождей. И гигантский зуб Стоячего Камня станет охранять покой мертвых воинов…

Глядя на то, как слаженно действуют Кербалл и Айар, разжигая костер, Конан понимал, что предсказание Пелиаса верно. Один из них точно не вернется отсюда. Конечно, может погибнуть Алкемид или он сам (король не в первый раз смотрел в глаза смерти), но Кербалл останется здесь, даже если выживет в последней битве. И, быть может, первый курган на этой равнине будет его…

В том, что битва все же предстоит, Конан не сомневался. Об этом говорил весь многолетний опыт, накопленный им в тысячах подобных приключений. О том же кричали чувства: невидимый наблюдатель продолжал злобно сверлить взглядом затылок.

После привала путники снова двинулись вперед, и, когда солнце начало спускаться к горам по невидимой небесной тропе, отряд наконец достиг подножия великой горы. Только теперь Конан обратил внимание на одну странность. Несмотря на теплый климат, ледяная шапка на Бен Морге казалась гораздо больше, а граница снегов проходила гораздо ниже, чем в его времени.

Из-под ледника стекали тысячи ручьев, несущих в долину чистые холодные струи, и в воздухе звенели их голоса, возвещающие о начале новых времен… Снег таял, но это началось совсем недавно, как подозревал киммериец — почти сразу после его «посещения» пещеры Крома, поэтому вход в нее все еще скрывала толща льда и снега. Но зов Огненной Девы звучал откуда-то сверху, и отряд начал подъем.

На них напали, как только путники пересекли границу снегов…

Когда со всех сторон из-под снега полезли воины в меховых накидках, вооруженные мечами и прямоугольными щитами, он даже не успел испугаться. Приняв чужой клинок на край щита, Алкемид ударил противника умбоном в грудь. Тот отшатнулся, и широкий наконечник копья пронзил его шею. Со всех сторон доносился лязг оружия: его товарищи вступили в бой. Аквилонец закинул щит за спину и начал прокладывать себе дорогу, чтобы присоединиться к спутникам. Он рубил и колол наседавших врагов тяжелым копьем, которое наносило ужасные раны, и в конце концов прорвался к своим, получив лишь скользящий удар по шлему и пару-другую зазубрин на нагруднике. Но передышки не вышло: здесь творилось нечто невообразимое. Горцы лезли со всех сторон. Киммерийцы вместе с Айар стояли спина к спине, и снег вокруг них, усеянный телами врагов, пропитался кровью. Аквилонец поспешно метнулся к сражающимся, и вместе они составили квадрат, причем Алкемид с Конаном заняли противоположные углы, чтобы их хуже защищенные доспехами друзья были прикрыты с боков.

Поднятый ногами воинов снежный вихрь стал красным от капелек крови, срывавшихся с клинков. Оружие с хрустом рубило панцири. Падали отсеченные конечности, хрипели умирающие. Вот Кербалл с рычанием обрушил на врага свой топор, и тут же зазвенел пробитый нагрудник. Вот кто-то бросился на Айар сбоку, но Алкемид вонзил копье в прорезь его шлема, и жуткий вопль заставил содрогнуться горы. Враг опрокинулся под ноги наступающим, и они растоптали его, еще живого, стремясь побыстрее прикончить четверых чужаков… И вдруг наступила тишина. Нет, враги не ушли, они просто отступили, собираясь с силами, как отступает волна, чтобы потом с грохотом обрушиться на берег, сотрясая скалы…

— Проклятие! — Кербалл яростно сплюнул, глядя себе под ноги. — Снова змеиная башка на человеческих плечах!

Из-под рассеченного забрала на него смотрели мертвые глаза змеи. Конан перевернул еще несколько тел. Половина нападавших оказалась людьми. Но только половина.

— Похоже, они подменяют королей не только в Валузии, — просипел Алкемид. Во время боя он сорвал голос.

Видимо, Конан ожидал чего-нибудь подобного. Его взгляд еще раз скользнул по телам врагов и обратился к вершине. В двухстах шагах вверх по склону из снега торчала черная верхушка скалы. Там они смогут защищаться.

— Вперед! — Король указал на нее мечом. — И благодарите богов, что здешний народ не любит баловаться стрельбой из лука.

Когда плотный наст под его ногами неожиданно дрогнул и начал проваливаться куда-то вниз, остальные уже почти добрались до скалы. Конан отступал последним и в это мгновение как раз обернулся, чтобы проследить за врагами. Твердая корка оледеневшего снега вдруг начала крошиться, и король попытался перепрыгнуть опасный участок, но было уже поздно. На миг ему почудилось, что снизу, сквозь снежную толщу полыхнул оранжевый свет, и в следующее мгновение мир закружился в бешеной пляске.

Огромные глыбы слежавшегося снега с грохотом срывались и падали вниз. Воздух тут же наполнился мельчайшими кристалликами льда. Конан попытался ухватиться за какой-нибудь выступ, но руки соскользнули, и он сорвался в разверзшуюся бездну…