Священное Писание дает нам точное определение смерти: И возвратится персть в землю, якоже бе, и дух возвратится к Богу, Иже даде его (Еккл. 12, 7). Значит смерть есть разлучение души с телом. Когда душа покинула тело, тогда мы человека называем мертвым. Одно тело без души не составляет человека, оно – труп, а не человек; точно так и душа без тела есть дух, а не человек.

Тело человека само по себе, без души – мертво, без нее оно подвергается разложению, тлению и, таким образом, лишается жизни. Время от разлучения души с телом до Второго пришествия Христова на землю в Священном Писании называется сенью смертною (Пс. 22, 4).

Смерть тела есть как бы естественный временный сон, способствующий обновлению сил душевных и телесных; это есть как бы погребение семени в землю, которое и должно истлеть, чтобы возрастить в себе корень новой жизни, чтобы произвести из себя зеленеющее растение с цветами и плодами в вечности.

Видя умирающего, не на то смотри, что он сомкнул глаза и лежит безгласен, но на то, как он воскреснет и получит неизъяснимую, изумительную и дивную славу; от настоящего видения возведи помыслы к надежде будущего. Умерший гниет, тлеет и превращается в персть и прах. Что же из этого? Надо радоваться, ибо тот, кто хочет перестроить развалившийся ветхий дом, сначала выводит из него живущих, потом разрушает его и снова воздвигает в лучшем виде. Выведенные не скорбят об этом, ибо обращают внимание не на видимое разрушение, но воображают будущее, хотя еще и не видимое здание. То же и Бог творит. Он, разрушая наше тело, сперва изводит из него душу, в нем живущую, как бы из некоторого дома, дабы потом, воздвигнув его в лучшем виде, снова ввести в него душу с большею славою («Христианское Чтение», 1842, с. 137).

Итак, смерть есть удел каждого человека, удел неизбежный, – ее не минует никто; ибо, как говорит пророк Давид: Кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти? (Пс. 88, 49).

Однако ничего нет неизвестнее, как день или час смерти: Яко убо не разуме человек времене своего (Еккл. 9, 12), – говорит Священное Писание.

Всем известно, что умрем, но когда? Не знаем, так как смерть не разбирает и не назначает времени, не считает, сколько лет прожил человек, не ждет старости, не щадит юности, не обращает внимания на то, приготовил ли себя человек для будущей жизни, или нет, – пожинает всех; она подобна земледельцу, вышедшему с косой на луг, который не смотрит и не отделяет цветов от травы, а косит подряд все, будет ли то трава старая, или едва распустившиеся цветки, и затем все скошенное вместе сушит и собирает в стога, или в устроенные для того помещения; почему и пророк Давид говорит: Человек, яко трава дние его, яко цвет сельный,' тако оцветет, яко дух пройде в нем, и не будет, и не познает ктому места своего (Пс. 102, 15-16).

Из Священного Писания нам известно, что прародители наши – Адам и Ева, от которых произошел весь род человеческий, сотворены были безсмертными: И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их, читаем мы в книге Бытия, …и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человеке душу живу (Быт. 1,27; 2, 7).

Откуда же и когда явилась смерть? То же Священное Писание поучает, что она есть последствие греха. Грехом смерть вошла в мир (Рим. 5, 12), – говорит апостол Павел. Смерть получила свое название от Самого Бога в то время, когда ее еще и не было, так как Господь Бог, заповедуя прародителям нашим Адаму и Еве не вкушать плодов от древа познания добра и зла, сказал: в оньже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт. 2, 17).

Из вышесказанного ясно видно, что смерть есть определенное, по непреложному суду Божию, следствие греха, распространившегося через прародителей на весь род человеческий, так как суд Божий, высказанный прародителям: земля еси и в землю отыдеши (Быт. 3, 19), относится и к каждому человеку, как потомку первых людей почему и апостол Павел говорит: человекам положено однажды умереть, а потом суд (Евр. 9, 27).

Диавол в образе змия, прельщая прародителей, говорил: Не смертию умрете… будете яко бози (Быт. 3, 4-5). Они поверили ему, вкусили запрещенного плода, но только не получили божества, а были изгнаны из рая сладости и подпали под казнь смертную, и не только сами, но и их дети, и весь род человеческий. Бывши до грехопадения как боги безсмертными, безстрастными и безболезненными, тотчас после падения потеряли божество и безсмертие, и смерть приняла над ними, а через них и над всеми, свое господство; почему и пророк Давид говорит: Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго вси. Вы же яко человецы умираете (Пс. 81, 6-7).

Если же по особому милостивому Промыслу Божию не всем нам открыт смертный час, то мы, тем более, должны заботиться и молиться о том, чтоб кончина наша была безболезненна и мирна и чтобы во всякое время, всегда, готовы были предстать и дать добрый ответ на Страшном судилище Христовом за жизнь, проведенную нами на земле. Л для этого нам нужно непрестанно вспоминать о смертном часе: Поминай последняя твоя, – говорит Премудрый, – и во веки не согрешиши (Сир. 7, 39), – и, в случае грехопадений, скорее исповедыватъся пред своим духовным отцом, не откладывая покаяния день за днем, по нашему нерадению и безпечности. «Еще успеем покаяться, когда придет старость», – так говорят только ленивые и неразумные, ибо нам неизвестно и того доживем ли мы до завтра. Кто нам сказал, что мы долговечны, и кроме того, разве не часто нам приходится видеть молодых людей, одержимых тяжкими болезнями, которым не До сокрушения о грехах, так как у страждущего душа бы-, вает занята ужасом самой смерти. Какое обращение ко Господу, какое раскаяние в прошлом может быть, когда страдания тела, терзаемого смертию, или оставят человека вовсе без сознания, или при слабом сознании без всякого мужества и силы? Нет. Готовиться к смерти нужно заранее. Тогда лучше будем мы вразумляться и мыслию о смерти и больше соберем плодов для вечности. Тогда-то мы будем располагать жизнь свою так, что нам никогда не будет страшно перейти в вечность. При каждой встрече с искушением сильным, пред грозным взором смерти будут погасать в нас порочные страсти, а чистый пламень любви к Господу будет гореть в нас, не угасая.

Истинный христианин встречает смерть не как грозное страшилище, но как вестника мира. Смерть приходит к нему не для того, чтобы разлучить его с Иисусом Христом, Который исполнил за нас правду закона, но для того, чтобы соединить с Ним. Если же не так представляют себе смерть, это значит, что не знают другой жизни, кроме земной, других благ, кроме благ временных, другого Бога, кроме богов века сего.

В таком случае несчастна та душа, которую не хотят пробуждать страхом смерти от ее сна; несчастны те люди, которые заботятся о том, как бы не дошла до ушей их весть о смерти. Это значит то же, что у утопающего в волнах отнять доску, на которой он мог бы спастись. Чем более смерть будет устрашать нас, тем скорее исчезать будет обаяние греха, тем более мы будем дорожить талантами, врученными нам от Бога.

Правда, никто из нас не говорит себе, что не увидит смерти, однакож, не многие ли так живут, как будто вовсе не думают умереть? Всем известен приговор Правды вечной: Земля еси и в землю отыдеши. Наши знакомые, наши друзья в глазах наших исполняют его на себе. А нас этот приговор не касается?

Мы провожаем других в иной мир, а готовим ли себя в тот же путь? Напротив, мысль о смерти не так ли «близка» душе нашей как гость постылый, которого и холодно принимаем мы и выпроваживаем как можно скорее? Не так ли редко западает она в душу нашу, как однажды холодно принятый знакомый? Если так, то нечего удивляться, что так мало живем мы для добра.

В ком нет надежды на загробную жизнь, тот не может называться истинным христианином, потому что с истинным христианством должно быть соединено упование и ожидание явления Христова и будущей жизни. («Вечные загробные тайны»).