Удивленная такими словами Джеймса, Алина открыла, наконец, глаза и уставилась в яркие голубые глаза мужа. Тот не отводил взгляда. Девушка собралась с силами:

— Я не умру, — сказала она слабым, но уверенным голосом.

Джеймс улыбнулся.

— Вот и хорошо.

К удивлению Алины, Джеймс нагнулся и легко коснулся губами ее лба.

— Я оставляю вас на попечение Элизабет. Если вам сейчас кто-то и поможет, то только она.

Когда Джеймс ушел, Алина еще долго размышляла над тем, не приснилось ли ей это. Но слишком хорошо помнила губы Джеймса, коснувшиеся лба. Не могла же она придумать этот поцелуй!

Спустя какое-то время после ухода сэра Джеймса, Алина окончательно проснулась и поняла, что чувствует себя значительно лучше. Подтвердила это и Элизабет, подошедшая проверить состояние девушки.

— Ваш жар спал, — улыбаясь, заключила она. Алина лишь слабо улыбнулась в ответ.

— Я чувствую себя гораздо лучше. Молодой и крепкий организм быстро справился с болезнью. Вечером того же дня она уже выпила немного бульона, а на следующее утро попросила более плотной еды. После завтрака Алина настояла, чтобы Джемма помогла ей встать с постели и перебраться в кресло, стоящее у окна. Там она долго сидела, завернувшись в одеяло и греясь в скупых лучах осеннего солнца.

Вошедшая в комнату Элизабет несказанно удивилась, обнаружив Алину в кресле у окна.

— Вижу, вы быстро пошли на поправку. Надо сообщить Джеймсу, он будет страшно рад.

Алину так и подмывало сказать, что Джеймс не будет и вполовину так рад, как это кажется Элизабет, но все же успела вовремя закрыть рот. Она не хотела находить врага еще и в лице этой леди, которая так заботливо ухаживала за ней.

— Может быть, вам захочется взглянуть на ткани? — спросила Элизабет. — Если вы, конечно, не слишком устали.

— Нет, я совсем не устала. Но что за ткани?

— Для туник, конечно, — улыбнулась Элизабет. — Джеймс сказал, что вы слишком поспешили покинуть замок отца и не успели захватить необходимое количество одежды.

Алина едва удержалась и не съязвила по поводу того, что леди Кларисса прибыла сюда с недостаточным багажом только по той причине, что сэр Джеймс похитил ее. Алине нравилась эта женщина, а Джеймс не стоил того, чтобы из-за него портить отношения с Элизабет.

Леди Элизабет повернулась к служанке, которая вошла в комнату вслед за ней и терпеливо стояла у двери.

— Олуэн, принесите те отрезы тканей, которые я выбрала.

— О, нет, — запротестовала Алина, чувствуя неловкость от такого проявления щедрости Элизабет. — Вы, конечно, очень добры, но… Не стоит так обо мне беспокоиться. Дело в том, что я не смогу взять ваши ткани.

— А почему, нет? — удивилась женщина. — Мы ведь теперь сестры.

Что могла ответить Алина? Что не может взять ткани, ибо обманывает их всех? Что она — не настоящая леди Кларисса и вовсе не хочет становиться женой сэра Джеймса? Девушка боялась даже подумать о том, что будет, открой она сейчас правду.

— Я… Я хочу, чтобы вы знали — этот брак был заключен против моей воли.

Элизабет смерила девушку обеспокоенным взглядом.

— Неужели вы так противились этому? Я знаю, ваш дядя и наша семья враждуют, но это еще не значит, что ваш брак с Джеймсом будет несчастным. Ведь и мой дядя тоже был в натянутых отношениях с графом, который в числе многих приложил руку к свержению его отца. Но, несмотря ни на что, мы с Ричардом поженились и очень сильно любим, друг друга, — женщина улыбнулась воспоминаниям.

— Не думаю, что подобное произойдет со мной и сэром Джеймсом, — натянуто ответила Алина. — Здесь совсем другое дело.

— Это из-за его происхождения? — печально спросила Элизабет. — Брат сказал мне, что вы презираете Джеймса из-за того, что он незаконнорожденный. Конечно, вы — племянница герцога, но неужели его происхождение стало для вас такой уж большой помехой? Однако, и сам король Уильям — внебрачный ребенок. Его мать была всего лишь дочерью ткача. А род Норвенов — один из самых знатных в Англии, да и мать Джеймса никогда не была продажной женщиной. Я ведь тоже, впервые появившись здесь, считала Гвендолин ниже себя и была немало возмущена тем, что она в то время вела хозяйство в поместье. Но постепенно все больше убеждалась, что Гвендолин — нежная и любящая женщина, которая просто не могла выйти замуж за человека, которого любила. Только в последние несколько лет я поняла, какой силой может обладать любовь. Порой я даже думаю, что вряд ли смогла бы быть такой же мужественной, как она, будь мой Ричард женат, на другой женщине.

— Дело не только в этом, — Алина никак не могла заставить себя играть роль леди Клариссы, к тому же, ей вовсе не хотелось, чтобы леди Элизабет думала о ней, как о какой-то сварливой особе. — Есть еще кое-что. Джеймс — заклятый враг моего дяди. И он… он далеко не тот мужчина, за которого мне хотелось бы выйти замуж.

— Но вы ведь уже стали его женой, — возразила Элизабет. — И этот брак имеет все шансы быть счастливым.

— Возможно. Но все-таки трудно любить человека, силой заставившего выйти за него замуж.

— Но ваш дядя и отец уже давно условились об этом браке.

— И успели крепко пожалеть. Однако, захотелось бы вам, например, выходить замуж по указке вашего дяди?

Элизабет вздрогнула.

— Нет. Этот выбор был бы ужасным, я уверена. Но Джеймс — совсем другое дело. Я не сомневаюсь, что он станет хорошим мужем. Он честный и обходительный мужчина, к тому же очень привлекательный. Редко можно встретить такого красавчика, как Джеймс. Многие женщины… — Элизабет резко замолчала и быстро взглянула на Алину.

— И что же многие женщины? — спросила Алина, почему-то чувствуя неприязнь к этим неизвестным женщинам.

— Да так, ничего.

— Нет, договаривайте. Вы ведь собирались сказать, что многие женщины находят его красивым? Или, что многие женщины стремятся залезть к нему в постель?

Элизабет густо покраснела.

— Нет, миледи! Я вовсе не это хотела сказать… О Боже, — она в отчаянии всплеснула руками. — Я только все испортила. Пожалуйста, простите меня. Как говорят: «Язык мой — враг мой».

— Из-за того, наверное, что вы излишне честны?

Алина не знала почему, но ее страшно разозлил тот факт, что у сэра Джеймса до женитьбы было много любовниц. Она ведь догадывалась об этом, одного взгляда на него было достаточно» чтобы понять — женщины буквально вешаются ему на шею. Ничего удивительного в этом нет, к тому же ее, Алину, это совершенно не касалось. И потом, кто для нее этот Джеймс, как не источник раздражения? И опасности? Самодовольный нахал, оскорбивший ее в момент самой первой встречи?

— Леди Кларисса, прошу извинить меня, — искренне произнесла Элизабет. — Вижу, мне так и не удалось помочь Джеймсу. Теперь он имеет полное право быть недовольным мной. Но я только пыталась убедить вас, что вы никогда не пожалеете, став его женой.

— Вы имели в виду удовольствия, которые он может дать? Я и не сомневаюсь, что у него предостаточно подобного опыта.

— Любой мужчина его возраста, не причисляющий себя к монахам, как правило, уже знавал других женщин, — заметила Элизабет. — Может быть, это и нелегко, но боюсь, каждая девушка должна понять и простить мужчине, мужу, его прошлое.

— А что, если бы подобное прошлое было у женщины? — бледное лицо Алины залила краска. — Как вы думаете, простил бы это ее муж?

— Боюсь, что нет. Но мне кажется, это разные вещи. Мужчины, как правило, не придают особого значения своему прошлому. Джеймс, насколько мне известно, никогда еще никого не любил.

— Скорее всего, так и есть, — согласилась Алина. — Он слишком заносчив и эгоистичен, чтобы кого-то любить.

— О нет! Вы просто плохо знаете Джеймса. Он не такой уж плохой. И, породнившись с семейством Танфордов, хочет только занять достойное место в обществе. Джеймсу неприятно, что все вещи, которые достались ему от Норвенов, подарил Ричард. И хотя очень, любит брата и много хорошего сделал для него, ему все равно кажется, что он сидит у Ричарда на шее, не имея за душой ничего своего. Вам ведь известна история его происхождения. Джеймс очень остро это переживает и не хочет, чтобы у его детей было то же клеймо, что и у него. Он хочет, чтобы с обеих сторон их окружали хорошие, уважаемые семьи — Норвенов и Танфордов. Но разве это желание можно назвать плохим? Ведь все мужчины вступают в брак ради положения в обществе, семьи или расчета. И женщины тоже. Так уж устроен мир, по крайней мере, для каждого из нас. Возможно, торговец или серебряных дел мастер и может жениться по любви, но только не племянница герцога и брат графа.