Вражеские суда повернули и пошли в крутой бейдевинд, а «Руланга» стала приводиться к ветру. Вскоре — благо что еще оставалось время до захода луны — «Руланга» закончила поворот и резво побежала вперед. Другие заларапамтранские корабли вытянулись за флагманом на расстояние в милю. Вражеские суда, вышедшие из города, снова повернули и пошли в бакштаг, но у них было мало шансов быстро догнать заларапамтранцев. Флот, приближавшийся к городу, просигналил им фонарями и сменил курс, чтобы перехватить противника.

Хотя интервенты летели не налегке — у них был груз зажигательных бомб, которые они не успели сбросить, — отрыв был слишком велик. Сумеют ли они сохранить эту дистанцию, зависело от ветра и удачи. Измаил не велел сбрасывать бомбы, хотя они и замедляли ход кораблей. Он — считал, что они еще могут пригодиться: он хотел узнать, на что способно это оружие.

Ночь не кончалась. Луна закатилась за западный горизонт, и снова стало темно. Во мраке горели лишь огни обоих флотов, бегущие над землей. Измаил успел три раза поспать. Луна восходила уже шесть раз, освещая корабли преследуемых и преследователей. Взошло зловеще-красное солнце — расстояние между флотами сократилось так незначительно, что Измаилу не о чем было беспокоиться.

За это время были заделаны пробоины в корпусе. Три раза корабли проплывали сквозь красные облака криля, собирая рачков в огромных количествах, чтобы пополнить запасы провизии на камбузе и накормить животных-пузырей. Приток газа позволил заларапамтранскому флоту подняться вверх примерно на двенадцать миль над землей. Бурагангцы последовали их примеру, и потом, мучительно медленно сокращая расстояние между собой и интервентами, они продолжали набирать высоту. Под конец второго дня их корабли летели примерно на шесть тысяч футов выше, чем те, кого они преследовали.

Однако воздух на такой высоте был менее плотным, и они стали терять скорость. Бурагангцы рассчитывали воспользоваться воздушными течениями, более быстрыми, чем внизу, но в этот раз им не повезло. Поэтому они опять снизились, оказавшись примерно на двести футов ниже заларапамтранских кораблей.

Первый помощник сказал, что, по его мнению, их догонят еще до наступления следующего дня.

— На это я и рассчитываю, — ответил Измаил. — Я как раз и хотел позволить им медленно к нам приблизиться. Если бы мы убрали часть парусов, они бы заподозрили что-то неладное и начали осторожничать. А мне надо, чтоб они подошли смело и самоуверенно. Их численное превосходство так велико, что они, должно быть, уверены в своей победе.

Пунджаки был посвящен в планы Измаила, но, полагаясь на свою интуицию воздухоплавателя, не очень-то им доверял.

Его отцы сражались в воздухе по-другому. Однако он промолчал. Негоже было спорить с человеком, который сумел проникнуть во вражескую твердыню и выкрал оттуда богов, — правда, потом он их потерял, — а потом сумел разрушить город изобретенным им же оружием.

Предсказание Пунджаки было не совсем точным, но все же было недалеко от истины. Бурагангцы не настигли их до конца ночи. Через час после того как взошло красное солнце, первый корабль их эскадры оказался над судном, замыкающим строй заларапамтранцев. Тогда на все корабли передали приказ Измаила, чтобы они убавили парусов и выстроились во фронт.

Маневр был выполнен достаточно быстро, хотя линия получилась более рваной, чем ему хотелось бы.

Через минуту после того как корабли построились согласно его приказу и сразу после того, как вражеский флагман оказался над выбранным им заларапамтранским кораблем, Измаилу доложили о том, что дело приняло новый оборот.

Матрос, который докладывал ему об этом, был очень напуган. Но не предстоящим сражением, а тем, что он увидел прямо по курсу.

Измаил обернулся и увидал впереди огромную красноватую массу, плывущую по небу за много миль от них.

— Это и есть Багряный Зверь Жалящей Смерти? — спросил он. — Ты уверен?

— Это он, — сказала Нэймали, обращаясь к матросу. Она тоже расширила глаза и побледнела.

Было ясно, что и враги тоже его увидели. Флагманский корабль покинул свою позицию над другим кораблем и отступил, убавив для этого парусов.

— Наверное, это тот самый Зверь, который погубил мой народ, — сказала Нэймали.

Она только предполагала, но это действительно вполне могла оказаться та самая тварь. К счастью для людей, их было очень мало, и, если верить тому, что рассказывали жители Заларапамтры, передвигались они медленно. Они часто опускались к земле и питались жившими там животными. Возможно, этот Зверь делал это недавно, — он летел всего в шести тысячах футов над землей, хотя и набирая высоту.

Измаил долго стоял неподвижно, размышляя. Пунджаки мерил шагами палубу, искоса поглядывая на Измаила. Без сомнения, он недоумевал, почему тот не командует смену курса.

— Значит, бурагангцы заманили Зверя в Заларапамтру, — сказал Измаил. Они играли в очень опасную игру, — ведь Зверь не только неимоверно велик и тяжел, но может быть и очень быстр. Он ведь может передвигаться с помощью взрывов, так?

— Так, джугнайя, — ответил Пунджаки. — Кроме того, у кахамвуду на теле есть лопасти, которые он может превращать в паруса. Тогда у него появляются словно бы тысячи и тысячи парусов. А если он подойдет достаточно близко к кораблю, он выбрасывает щупальца и они хватают корабль, тащат его к себе, а потом щупальца ловят матросов, а потом…

— Ты все думаешь о том, что он может сделать с нами, — сказал Измаил. Подумай лучше, что мы можем сделать с ним.

Измаил все не давал приказа менять курс. Почему — этого не осмеливались спросить ни Пунджаки, ни Нэймали, хотя им не терпелось узнать, что он задумал. Измаил наблюдал за неприятельским флотом позади них, который стал снижаться и разворачивался через фордевинд, чтобы уйти. Теперь поставили все паруса, и корабли снова пошли полным ходом. Очевидно, их адмирал решил, что заларапамтранская эскадра собирается обогнуть Зверя почти вплотную к нему, надеясь, что их враги не осмелятся за ней последовать. Но бурагангцы все-таки решились на это, хотя наверняка очень боялись.

Ведь они с малолетства наслушались страшных историй о Звере от своих бабушек и своими глазами видели, на что он способен, когда Зверь опустился на Заларапамтру. Кроме того, их китобойцы уже сталкивались с ним, и те немногие, кто остался жив, красочно рассказали остальным, чем это кончилось.

Прошел час. Теперь чудовище стало похоже на плавучий остров. Животное представляло собой неровный диск диаметром по крайней мере полторы мили и в три сотни футов толщиной. Измаилу показалось, что у него нет ни глаз, ни ушей, ни рта, но Нэймали заверила его, рот он скоро увидит. Тело имело пурпурный оттенок, а щупальца — большая их часть сейчас была свернута — были кроваво-красными. Щупальца у него были и сверху, и снизу. Его форма постоянно менялась: то здесь, то там на теле возникали впадины, а в других местах — вздутия.

— Он набирает высоту, но не очень быстро, — пробормотал Измаил. Очевидно, ему все равно, снизу мы или сверху.

Он посмотрел назад. Жители Заларапамтры, должно быть, уже были близки к панике, с нетерпением ожидая, когда он сочтет, что больше приближаться не стоит, и скомандует поворот. Должно быть, они думали, что он хочет повернуть в такой момент, когда преследователи уже подвергнутся серьезной опасности, а им будет еще не поздно спастись от Зверя.

Напрасно они ждали от Измаила хоть каких-нибудь приказаний — ну хотя бы держаться прежнего курса. Последнее распоряжение действовало до тех пор, пока он не отменит его новым приказом.

Теперь уже стало очевидно, что, если корабли не сменят курса, они проплывут над Зверем на высоте двести футов. При той скорости, с какой Зверь поднимался вверх, он сможет схватить их корабли задолго до того, как они достигнут другого конца животного. Даже если суда добавят газа в свои пузыри, они не сумеют набрать высоту так быстро, как может Зверь.

К тому же их адмирал и не думал приказывать, чтобы покормили животных-пузырей.