По другому варианту Солнце похваляется снять с рек и потоков ледяные оковы, а Дождь (т. е. дождящий Перун) озеленить горы, долины и верховины.[252] Бог-громовник выезжает на своем златогривом коне, выбивает из облачных скал искры = молнии и созидает райский пресветлый чертог или храм = весеннее небо с окном, через которое является очам смертных новорожденное Солнце:

В других вариантах на золотом Престоле восседает сам Бог или Божье Дитя — «красный паныч», который подбрасывает золотые яблочки и перебирает серебряные орешки, т. е. играет сверкающими молниями; пущенная им стрела несется, как гром по небу. Постройка райского чертога есть прочищение неба от зимних туманов и снежных облаков силою весенней грозы; топоры-молнии ударяют по камням-тучам, дробят их и прорубают для светлых богов окна и двери:

Господь означает здесь солнце, Пречистая Дева заступает древнюю Ладу, а св. Петр — Перуна; звуки органов = грозовая музыка, горящие свечи = молнии, цветущая ружа = утренняя заря, при блеске которой вылетает на небо светоносная птица-солнце; о небесном чертоге, его дверях и окнах. Согласно с древнепоэтическим представлением тучи — кораблем, ясного неба — раем, молнии — ключом, создалась следующая любопытная колядка:

Не забыты в колядских песнях и другие мифические представления о небесных стадах, выгоняемых Перуном, о его громовой трубе и бессмертном напитке:

В этой песне слышится отголосок древнейшего мифа о похищении небесного вина (= всеоживляющей дождевой влаги) молниеносными птицами: так, Индра похищал сому, превращаясь в сокола, а Один, в образе орла, овладел драгоценным медом, который сторожила облачная дева Гуннледа.[258] Светлые боги, силою которых возвращается лето и земля осеменяется дождем, представляются в колядках возделывающими нивы:

т. е. будет копен так же много, как звезд, стоги станут словно горы, а возы приедут за хлебом тучами. По указанию других вариантов, плуг влекут волы златорогие.[260] У лужичан известно следующее предание: бедный крестьянин сеял ячмень при дороге; проходила мимо Пресв. Мария с Малюткою Христом и сказала: «Помогай тебе Бог, добрый человек! Как только посеешь, ступай за серпом и начинай жать». Только что скрылась Она за горою, а жиды уже гонят за Пречистою Девою. «Не проходила ль тут женщина с малым ребенком?» — спрашивают они у крестьянина. «Недавно прошла — в ту пору, как я ячмень сеял.» «Ох, ты глупый! Ведь этому будет двенадцать недель», — возразили жиды, видя, что ячмень уже поспел и мужик жнет его.[261] Малорусская колядка, передавая то же предание, дает Пречистой Деве вместо Младенца Христа птицу-сокола, что указывает на древнее представление новорожденного (восходящего) солнца птицею и на суеверное смешение богини Лады (Зóри) с Богородицею: пашет убогий селянин,