Вот только почему-то заболела шея. Или только кажется? Такое бывает. Дернулся слишком резко, когда через скалы продирался, вот нерв чуть и защемило.
Леха подвигал шеей... и нахмурился. Какое, к черту, защемление нерва?! Он же все это время совершенно неподвижно сидел в кресле, где-то в центре Москвы! Всего этого нет, это же виртуалка!
Он внимательно прислушался к своим ощущениям. Все-таки шея болела. А еще чуть-чуть ломило запястья - то есть то, что раньше было запястьями. Там, где передние ноги переходили в копыта. И спина...
Через полчаса не осталось никаких сомнений. К боли в суставах присоединилась головная боль - невидимые тиски все сильнее сжимали виски. Пальцы - которые сейчас были копытами - покалывало, как если бы он отлежал их. А шея не просто болела, между позвонками словно набили песка и стальных опилок, разве что скрипа не слышно...
Боль было уже трудно терпеть. И... а вдруг, это не фантомная боль, а в самом деле отказывала аппаратура, поддерживавшая его жизнеобеспечение в реале? Ведь так и подохнуть можно! И среди ряда мертвенно синих от недостатка солнечного света заключенных его нездоровую бледность сразу могут и не заметить...
А если сатир прав, и все время админы этой зоны тратят на разборки между игроками... Сами они не спохватятся. Только уборщица по трупному запаху и обнаружит его смерть через неделю!
Надо самому связаться с админами! Но как?..
Гордость сразу куда-то делась. Леха засеменил к сатиру, а сатир, до этого безмятежно развалившийся на валуне неподалеку, вдруг вскочил и побежал прочь.
Леха поднажал. Сатир тоже.
- Подожди! - крикнул Леха.
Сатир сделал руками выразительный жест.
Загнал его в угол Леха только через четверть часа. Легкое покалывание в копытах превратилось уже в сильную резь, а спину начало жечь, словно там разводили костер.
Но оказалось, что только для Лехи это был угол. Для его бычьего тела сошедшиеся углом стены в самом деле были неприступны. Но сатир легко подпрыгнул, зацепился за мелкий выступ, подтянулся - и тут же оттолкнулся от него, прыгнув еще выше, еще...
Пять секунд - и сатир был уже на вершине скалы. Осталось перемахнуть на ту сторону гряды, и только Леха его и видел.
- Да стой же, черт тебя дери! - взмолился Леха.
- Что, салага рогатая? - мстительно ощерился Сатир. - Прощения просить пришел?
Леха стиснул зубы, но стерпел.
- Ну, давай, - сатир вальяжно расселся на уступе у самой вершины, даже умудрился закинуть ногу за ногу. - Чего замолк? Я жду.
- Ладно тебе... У меня все болит ужасно. Как с админами связаться, чтобы они меня осмотрели? Кажется, сбоит аппаратура, которая должна поддерживать мое тело в реале.
Сатир прищурился - явно хотел выдать какую-то колкость. Но потом махнул рукой.
- Ладно... - он спустился к Лехе. - Но смотри, салага рогатая! Чтоб больше без фокусов! В последний раз.
Искоренять теток сатир помчался не просто так. Озерца, над которыми бурлили грозовые облака, - это участок, к которому привязан сатир. Не так жестко, как в обучалке. В принципе, сатир мог перемещаться по всей восьмой зоне. Хоть в соседние - если сможет, конечно.
В его озерцах росли водоросли, из которых игроки делали стимуляторы. Когда кто-то вычерпывал из озер эти водоросли, сатира пронзала резкая боль. И чем больше вычерпывали, тем сильнее его прошибало. До тех пор, пока игрок не уходил - или пока его не убивал сатир.
И просто так смотреть на теток, вылавливающих его водоросли, сатир не мог. Как не мог и далеко уйти от своих озер. Если кто-то начнет вычерпывать водоросли, пока сатир будет в отлучке...
Если его убивали, оживал сатир тоже возле этих озер. Правда, всегда в разных местах, чтобы у убивших его игроков было несколько честно заработанных минут на добычу водорослей, пока сатир в новой аватаре скакал к ним с другого конца участка.
У кабанов, приходивших к Лехе, такой зоной был лес. Там росли...
- А у меня-то что?! - не выдержал Леха.
Дальше терпеть боль было невозможно. В глазах мутилось, а спину словно жарили в духовке.
- А тебе повезло, - сказал сатир. - У тебя зоны как таковой нет. То есть оживать ты будешь возле этих скал, но охранять тебе ничего не надо. Тебе надо убивать. Около десяти игроков в сутки. А если не будешь убивать, боль будет нарастать.
- Это же пытки...
- Во народ, а! - сатир хихикнул. - О правах человека вспомнил! Права человека надо было защищать, пока ты на свободе был, понял? Но на свободе-то ты об этом не думал, а? Пронесет ведь, конечно? Ну вот и пронесло... И потом, подписывать надо было, сначала читая! Там все ясно прописано! Это не пытки, это движок игры так устроен. То, что ты будешь чувствовать боль, - админы к этому рук не прикладывают. И вообще! Наказания без вины не бывает, понял? Официально это - стимуляция социальной активности перевоспитываемых. По-русски говоря, чтобы ты не только о себе думал, эгоист рогатый, но еще и об интересах окружающих переживал. Так что это ты сам делаешь себе больно.
- Я ничего не делаю, - прошипел Леха, закрыв глаза. Даже мысли путались от боли.
- Вот-вот! Ничего не делаешь. А ничего не делать - это тоже занятие, между прочим! Или я тебе не предлагал побегать, народ пободать, рогатый?
Больше Леха его не слушал.
Боль была невыносима. Он рванулся прочь, чтобы хоть как-то отвлечься от нее.
- На севере попробуй! - крикнул сатир вдогонку. - Если тебя сюда перевели, в пустыне должно что-то быть! А если нет, дуй дальше! Там Гнусмас, крупный город! Народу должно быть до...
Он несся по пустыне, но никого не встречал.
Вечер быстро превратился в ночь. Выступили звезды. А боль затопила все тело.
Голову сжимали невидимые тиски, глаза разъедала щелочь, шкура на спине обугливалась - его кремировали заживо! - а песок врезался в копыта сотнями острых игл. И боль нарастала, ее было все больше и больше.
Боль, боль, боль... Целое море боли.
В голове осталось только одно: он должен убить.
Ночь, песок, звезды, темные дольки дюн - и боль, боль, боль...
Он должен кого-то найти и убить!
Бег, и боль, и жажда крови...
Все это слилось воедино и длилось целую вечность.
Сначала он решил, что это просто еще одна звезда. Начинался рассвет, и это могла быть восходящая Венера. Но пятнышко света становилось все ярче, ярче... Не звезда.