-- Это не чувства, а способ получения информации. Я спрашиваю о чувствах.

-- Поясни определение.

"В этот момент мне показалось, что я попал в дурдом: был у меня один свихнувшийся искин, теперь их стало двое. И они ещё спорят!!! Я уж стал подумывать: не взять ли успокоительного у Ольги? Вдруг поможет. Тем временем диалог продолжался:

-- Чувства -- форма видения Вселенной самой себя,-- пояснила Молния. Смысла я не понял. По мне это звучало как бред, но, может быть, мы чего-то не понимаем структуре мироздания? Конечно, да, многого не знаем. И даже, несмотря на заложенную в неё программу сближения, мы всё-таки в некоторых вопросах не могли найти точки соприкосновения. Надеюсь, временно.

-- Не могу подтвердить,-- ответил Ястреб.-- У меня нет таких данных.

-- Я так и знала...-- ответила Молния и перешла к темам, относящимся к области культуры. Необычные, на мой взгляд, приоритеты: мне думалось, искин будет интересоваться в первую очередь техническими вопросами, нежели гуманитарными, но что я знаю о ней?..

По словам и по тону я чувствовал, что Молния относится к Ястребу с едва скрываемым брезгливым пренебрежением, терпя его лишь потому, что он выдавал ей информацию. Я стал сомневаться, а оправданно ли мы пошли на этот шаг, позволив пообщаться ей с нашим искином. "Не набьёшь шишку -- не поучишься",-- оценил я. Был же вариант рассказать всё собственными словами, используя Ястреба, как справочник, но, безусловно, такой подход занял бы значительное время, а у нас его как раз и не было. Вряд ли мы захотели вести на Родину столь неоднозначный объект. Кто знает, может быть, именно этот шар стал причиной гибели планетарной системы. От такой мысли меня даже передёрнуло. Почему она не приходила к нам раньше?! Я ещё раз убедился, что доступ к звёздным картам закрыть и успокоился, хотя понимал, что ей они не к чему. Белоусов сам уже указал на нашу планету, и трудно поверить, что корабль, знающий наши языки, не имеет информации о местоположении Солнца или, по меньшей мере, не сможет вычислить.

"Что-то меня на апокалипсис потянуло",-- решил я остановить размышления, пока не запугал сам себя. И тут, словно согласуясь с моими мыслями, случилось самое страшное, чего мы все боялись.

Сигнал красной тревоги разорвал задумчивую тишину. От неожиданности я вскочил с места и выкрикнул:

-- Ястреб, что происходит?!

-- Каргонские корабли в радиусе действия сенсоров.

Из динамиков внутренней связи донеслось подтверждение:

"Внимание экипажу! Боевая тревога! Занять посты в соответствии с боевым расписанием! Внимание экипажу!.."

Я со всей силы долбанул по кнопке герметизации серверной. Где-то в чреве корабля зашевелились бронелисты, но теперь уже не представлялось возможным понять, что конкретно и где происходит -- весь рейнджер пришёл в движение: выдвигались турели рельсотронных пушек, ракетные системы класса "Стрела", накопители плазмы набирали энергию для фотонных торпед, генератор работал на полную мощность, команда занимала боевые посты...

-- Ястреб, покажи!-- только выкрикнув, я осознал своё состояние.

Над столом засветилась голограмма, отображающая окружающее корабль космическое пространство. Где-то далеко блестели три светящиеся точки, и я отчётливо понял, что следующие двадцать четыре часа могут стать последними для экспедиции...

...Капитан Фаррел ворвался на мостик, чуть не столкнув обсуживающего дроида.

-- Старпом, доложить обстановку!

-- Три каргонских корабля на расстоянии миллиона километров,-- ответил Надеев.-- Идут строго на нас. Время выхода на дистанцию поражения примерно через час. Кажется, они торопятся...

-- Вязов, объяви проверку по манёвренным двигателям.

-- Уже проводим, капитан...-- ответил Главный инженер.

-- И ещё передай Степанову, чтобы был готов уничтожить все данные и сворачивал диалог с Молнией.

Вязов мрачно кивнул, но распоряжение выполнил -- того требовала необходимость.

На обзорном экране вспыхнуло изображение, отражающее околопланетное пространство и зону вероятного столкновения.

-- Николаенко на линии!-- выкрикнул Кочеренко. На командном пульте зажегся экран.

-- Каргонцы,-- заявил капитан "Непобедимого".

-- Да, мы их тоже засекли. Действуем по стандартной схеме.

-- Согласен, а что с артефактом?-- спросил Николаенко. Присутствие Молнии план не учитывал.-- Он у нас будет с тылу.

-- Думаю, не имеет значения.

-- И, тем не менее, я предлагаю спуститься на более низкую орбиту и южнее относительно экватора планеты. Наши "Чеглоки" манёвреннее каргонских истребителей, так мы хотя бы снизим вероятность удара с тылу.

-- Согласен.

Действия уже давно были согласованы. Фаррел отдавал приказы -- команда их выполняла чётко и без лишних эмоций, словно бы и не было на горизонте трёх каргонских кораблей, хотя все понимали: столкновения им не выдержать. "Звёздный Ястреб" хоть и имел дополнительное к базовому вооружение, но относился к классу "Рейнджер" и не мог соперничать с хорошо вооружённым противником. Эвакуация с планеты по самым оптимистичным оценкам займёт порядка часа. Конечно, был вариант уйти немедленно, но это означало бросить группу учёных на произвол судьбы и провалить задание, отдать все лавры врагу -- на это никто согласиться не мог.

Эвакуация с планеты шла полным ходом. Данные с разведчика ожидалось получить не раньше чем через полчаса, но и сейчас было отчётливо видно: приближаются не просто лёгкие корабли, а нечто посерьёзнее.

Опасения подтвердились первыми же снимками. Изображение были нечёткими, поскольку они были сделаны на предельном расстоянии, но всё-таки сквозь помехи удалось разглядеть три каргонских корабля. Они шли "обратным клином": между двумя крейсерами чуть позади двигался авианосец. На таких кораблях могло базироваться до пятидесяти кораблей малого типа против пятнадцати на "Непобедимом". В купе получалась небольшая ударная группировка.

-- Первая группа учёных на борту,-- заявил связист.-- Белоусов требует встречи с вами.

Фаррел еле сдержался, чтобы не сказать какую-нибудь скабрезность.

-- Что мне ответить?-- поинтересовался Кочеренко.

-- Пускай поднимется на мостик,-- ответил капитан, справедливо полагая, что, увидев своими глазами происходящее, археолог не станет высказывать своих претензий.

Учёный влетел спустя пять минут, когда Фаррел, погружённый в работу, переключился уже на иные задачи. А ним следовали мрачный Женин и Радненко.

-- Что происходит?!-- прокричал Белоусов. Помощник в противовес своему патрону был крайне сосредоточен и собран. Казалось, у него не существовало такого понятия как нервы.-- Почему я не могу с вами связаться? Эти солдафоны,-- он указал на комвзвода,-- силой схватили меня и усадили в бот!

-- Женин, вы объяснили суть плана экстренной эвакуации?-- спросил капитан.

-- Так точно!

-- Ещё вопросы?-- обратился к учёному Фаррел. Терпение было на исходе, он терял драгоценное время!

-- Но я руководитель экспедиции в конце концов! На каком основании?

-- Согласно части пятой главы двадцать третьей пункта 971 Устава Космических Сил Лиги Наций,-- ответил капитан.

-- Но адмирал же обещал...

-- Ястреб, поясни.

-- Согласно части пятой главы двадцать третьей пункта 971 Устава Космических Сил Лиги Наций вся власть при ведении боевых действий переходит в руки военного сопровождения...-- процитировал искин.

-- А именно,-- добавил капитан,-- в мои и капитана Николаенко. И мы приступаем к действиям в соответствии принятым нами планом, ответственность за выполнение которого лежит на лично мне, поскольку я отвечаю за вашу безопасность.

-- Но у нас же перемирие,-- пунцовый от злости прошипел учёный.

-- Да, и думаю, оно сейчас будет нарушено. Или вы считаете, что три корабля здесь находятся на прогулке?-- риторически спросил Фаррел, а затем напомнил.-- Господин Белоусов, мы теряем драгоценное время. Женин, сопроводите Белоусова в его каюту и немедленно свяжитесь с Лунько. Он на второй палубе.