Да Силва задумчиво посмотрел на него, потом на склонившегося за его спиной официанта, который ставил на стол бутылку брэнди и две рюмки. Смуглый бразилец поблагодарил официанта кивком головы и, наполнив обе рюмки, взял одну из них и замер. В голосе его послышалось сомнение.

- Уилсон, а ты опоздал не потому ли, что по дороге заскочил в бар пропустить рюмочку? А то можно подумать, что тебе голову слегка затуманило...

Уилсон, нимало не обидевшись, кивнул.

- То же самое я подумал, когда Дона Илезия мне про это рассказывала. Он взял свою рюмку и заговорил серьезным тоном. Да Силва, давно зная повадки этого американца, внимательно слушал: когда Уилсон говорил таким тоном, стоило прислушаться к его словам.

- Этот сбежавший больной, - говорил Уилсон, вертя рюмку в пальцах, был матросом, вернее стюардом, на торговом судне "Санта Эужения". По расписанию судно должно было бросить якорь в Рио, но из-за шторма и из-за сильного крена - груз был неправильно распределен по палубе - капитан решил пройти мимо Рио и Сантоса и направиться прямо в Монтевидео. - Он отпил брэнди и помолчал. - И вот после того, как капитан принял такое решение кстати,он повесил на доске объявлений записку, чтобы известить заранее команду и пассажиров - так вот, сразу после этого один из членов команды стюард - внезпно заболел. Хотя до этого никаких признаков недомогания он не выказывал.

Да Силва внимательно его слушал.

- Ну и?

- Ну и капитан, опасаясь, как бы стюард не умер, и не имея возможности пришвартоваться в порту Рио, запросил по радио службу береговой охраны. Они направили к судну вертолет и сняли больного с борта. А до того вызвали "скорую" - из "Больниы страждущих".

Да Силва поднял брови.

- Они сняли его с борта и подняли на вертолет в такой-то шторм?

- Да.

Да Силва передернул плечами.

- Я бы ни за что не согласился. В такую погоду сидеть в вертолете... Ну, ладно, извини, продолжай.

- Да это, собственно, все. Они сняли его с судна, доставили на берег и перевезли к фургону "скорой помощи" в аэропорту Галеао.

Да Силва допил брэнди и потянулся за бутылкой;

- И он исчез из фургона по дороге в больницу.

- Именно, - кивнул Уилсон. - Мне подумалось, тебя заинтересует эта история.

- Очень интересно! - да Силва некоторое время разглядывал бутылку и медленно наполнил свою рюмку. Он изучающе рассматривал янтарную жидкость, точно надеялся обнаружить на дне разгадку происшествия недельной давности. - Очень ловкий способ проникнуть в страну, минуя таможню и службу имммиграции...

- И полицейскую проверку, если уж на то пошло, - добавил Уилсон.

- Ага, и это при том, что мы проверяем все корабли и самолеты. Ловко, ничего не скажешь. Если, конечно, этот стюард... - да Силва нахмурился ...действительно не был болен и ему не требовалась врачебная помощь.

- Ты уже раньше опроверг эти доводы, - возразил Уилсон. - Ты же сам говорил, что если человек действительно серьезно болен, он ни за что не сбежал бы из фургона, да ещё в такую бурю.

- Верно, - согласился да Силва. - Но я же тогда ничего не знал о вертолете. Трудно предположить, что кто-то отважился бы на такое, не имея достаточно веской причины.

- Именно! - мягко согласился Уилсон. - Но этой веской причиной не обязательно должен быть приступ аппендицита.

- Согласен, - смуглое лицо помрачнело. - Кстати, а откуда у тебя вся эта информация?

Уилсон пожал плечами.

- Капитан сухогруза послал телеграмму в штаб ВВС, а они позвонили к нам в больницу. Все в рамках рутинной бюрократической практики. А из больницы позвонили мне, потому что там не знали, как объяснить исчезновение больного. Они почему-то решили, что это может быть известно одному из попечителей. И вот по мере того, как отдельные факты стали складываться в связную картину...

- ...Ты все перепроверил.

- Верно. И узнал, что "торговец" все ещё стоит в доке Монтевидео под разгрузкой и его команда на месте и может быть опрошена.

- И кто же их опрашивал?

Уилсон пристально посмотрел на него.

- Интерпол. Не ЦРУ.

- Понял. - Ни один мускул не дрогнул на лице да Силвы. - И как же зовут этого таинственного стюарда?

Уилсон полез в карман и достал сложенный листок бумаги.

- Вот здесь. В судовых документах он значится как Какарико. З.Какарико.

- Кто-о?

- Ты его знаешь?

Да Силва рассмеялся.

- Кто бы он ни был, ему не откажешь в чувстве юмора.Во всяком случае, этот умник выбрал себе имя, которое вряд ли знают в Португалии, если вообще его слышали. Какарико звали носорога из зоопарка Сан-Паулу, которого несколько лет назад выбрали по ходе подписной избирательной кампании в Палату представителей.

- И какой из него вышел законодатель? - Уилсон явно заинтересвался этим сообщением

- Его не утвердили. Уж не помню сейчас, что там получилось - то ли он не сумел принести присягу, то ли не смог отдать честь национальному флагу. То ли по причине слишком большой популярности среди избирателей.

- Что ж, это политика, - печально покачал головой Уилсон.

Да Силва перестал улыбаться.

- Как бы там ни было, всякий, кто проникает в страну таким вот образом под явно вымышленным именем, особенно в такое горячее время, конечно же, должен привлечь самое пристальное внимание полции. - Он бросил взгляд на часы и поднялся. - И сегодня не говори мне, что мы ещё не поели. Я и сам знаю. И мне очень жаль. Но зная, как работает бразильская полиция, стоит прямо сейчас бросить их на это задание.

- Слышали бы твои коллеги, как ты о них отзываешься! издевательски заметил Уилсон. - Сядь, расслабься. Самолет из Монтевидео прибудет только через четыре часа. У него полно времени для хорошего обеда - если нам его предложат - и ты ещё сможешь провести несколько часов за своим письменным столом.

- Чей это ещё самолет?

- Ну, трудно сказать. Официально, разумеется, он будет обслуживать делегатов конференции, которая открывается завтра. Неофициально это собственность американского народа. И поскольку в настоящее время он стоит без дела, я вызвал его сюда. Трагедия для экипажа. Потому что, надо полагать, они надеялись всю эту неделю заниматься обследованием тамошних пляжей и злачных мест.

- Нет, я имел в виду другое. Что в самолете?

- В самолете-то? Портреты, конечно. - весело ответил Уилсон.

- Ах портреты, - закивал головой да Силва. - Знаешь, Уилсон, у меня такое ощущение, что ты хочешь мне что-то сказать.

- Уловил-таки? Ну, как всегда, ты прав. Я тебе хочу сказать, что очень может быть, мы получим портрет сбежавшего больного.

- И что за портрет?

- Ну, вряд ли маслом. Фото. Но даже это фото может оказать нам неоценимую услугу, потому что описание внешности, которое местный сотрудник Интерпола получил при опросе команды, абсолютно бесполезно. Описание дало нам портрет мужчины неопределнной внешности, ростом от четырех до восьми футов.

- А как насчет отпечатков пальцев?

- Спустя неделю? Нет, на том "торговце" все уже затерто. Но фотографии сослужат нам службу. Я надеюсь. Капитан нам помог, хотя он уже и думать забыл о том стюарде, не говоря уж о его внешности. Для него стюард это просто член команды в белой куртке. Стастистическая единица. Но тем не менее...

- Слушай, кончай тянуть резину! - взрорвался да Силва. - Давай ближе к сути дела!

- Спокойно! - невозмутимо произнес Уилсон. - В конце концов, я же все узнал, так что позволь уж рассказывать как мне нравится. - Он сделал изрядный глоток и откинулся на спинку кресла. - Так вот я и говорю, старший помощник, некий Мигель, когда они зашли в Фуншаль, купил себе японский фотоаппарат и фотографировал корабль - отснял между прочим две пленки. Ему кажется - он не уверен, - что наш беглый стюард должен был попасть в кадр хотя бы пару раз.

- Ему кажется? А почему бы ему просто не просмотреть фотографии?

- Ты видно очень перенервниал, - усмехнулся Уилсон. - Как же он их просмотрит, если пленки не проявлены? Корабль после Фуншаля не заходил ни в один порт. Он намеревался проявить и отпечатать карточки в Буэнос-Айресе.