- Имя!

- Артур.

- Фамилия!

- Погосян.

- Откуда?

- Из Краснодара.

Блондин в белой рубашке, верхние три пуговицы которой были небрежно расстёгнуты, жевал во рту окурок. Руки он держал в карманах белых отутюженных брюк. На стуле перед ним сидел бородатый кавказец. Тот тупо разглядывал наполненную сдавленными окурками фарфоровую пепельницу.

- Как попал в Афганистан?

Армянин молчал, продолжая изучать пепельницу.

- Я тебя, сука, спрашиваю.

- Вашим людям я уже всё сказал.

- Похоже, ты не понял ещё, где находишься, - блондин с интересом смотрел на армянина. - Мы умеем разговорить любого.

Тот, не отрываясь, глядел на пепельницу.

- Я уже всё сказал.

Кроме них в комнате был ещё усатый брюнет в мятой рубашке. Он сидел прямо на столе, свесив ноги и молча курил. Сквозь зашторенные окна пробивались очертания небоскрёбов - типичный пейзаж большого американского города.

Открылась дверь, и в комнату вошла аккуратно одетая секретарша.

- Would you like a coffee? - поинтересовалась она, выговаривая последнее слово через "а", как это делают обычно американцы, вопреки всем правилам оксфордского произношения.

- No. Thank you, - отпустил её блондин.

Дверь за секретаршей закрылась. Усатый брюнет раздавил в пепельнице окурок и, встав со стола, подошёл вплотную к армянину.

- Ненавижу чёрных, - спокойно выговорил он, разглядывая Артура Погосяна. Потом, вдруг, с разворотом нанёс ему сильный прямой удар в челюсть, от которого армянин слетел на пол, перевернув стул.

Брюнет деловито размял кулак. Погосян, сидя на полу, широко раскрыл рот и, запустив туда грязные пальцы, принялся ковыряться. Довольно скоро он извлёк наружу обломок зуба. Пальцы и рот у Погосяна были перемазаны кровью. С любопытством разглядев находку, он бросил её на ковёр. Усатый надавил кнопку. Когда появилась секретарша, он быстро обернулся к ней:

- Please, go down stairs and fetch as two Big Macs and two Cokes and that'll be it for the day.

- O.K., sir, - секретарша вышла, даже не взглянув на Погосяна, который, вдруг, подал голос:

- Курить хочу.

Брюнет взял со стола пачку "Marlboro'', и, выбив оттуда щелчком одну сигарету, бросил сигарету кавказцу. Тот поднялся, кое-как отряхнулся и выразительно сплюнул на пол. Потом спросил:

- А огня?

Усатый глянул на него с ненавистью.

- Щас будет!

...Второй раз Погосян поднимался с пола уже не быстро. Правой рукой он держался о стул, левой - придерживал разбитую челюсть. Усатый жестом отозвал своего коллегу в сторону и, не сводя глаз с усаживающегося Погосяна, негромко сказал:

- Надо будет связаться с нашими людьми в Краснодаре. Если это то, что я думаю, предстоит серьёзная работа.

- Надеюсь, что ты ошибаешься, - блондин продолжал стоять, держа руки в карманах.

Усатый поглядел на Погосяна, на пепельницу с горой окурков. Потом задумчиво почесал подбородок:

- Я тоже на это надеюсь.

Из-под кровати рассерженно затарахтел будильник, что означало: сейчас полвосьмого утра. Сергей перевернулся на спину и открыл глаза. Будильник он тушить не стал - подождал, пока дозвенит. Не глядя, нащупал радио, включил его и запустил руку под кровать.

- ...Атака была отбита. Как сообщил источник в Министерстве Обороны, чеченские боевики потеряли восемь человек убитыми...

Сергей извлёк зажигалку и мятую пачку "Monte-Carlo".

- ...о потерях федеральных войск источник не сообщает.

Он чиркнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. С потолка доносились равномерно хрустящие звуки, словно бы кому-то там перемалывали кости - это только что пробудившийся сосед сверху мял тренажер.

- ...Как сообщили из Грозного, вчера там произошел новый теракт. Два человека погибли в результате взрыва бомбы. Число раненных не уточняется. Компетентными органами проводится расследование.

Тётя не любила, когда Сергей курил в квартире, но его это не беспокоило.

- ...Вы слушаете "Радио России". В эфире новости. Группа правозащитников, в числе которых депутаты Гос. Думы, направила обращение к Президенту России. Речь в обращении идёт о нарушениях прав человека в Краснодарском крае. "Положение с правами человека в этом регионе, - говорится в обращении, - давно уже стало тревожным. Властями Краснодарского края принят ряд указов и постановлений, носящих откровенно дискриминационный характер по отношению к представителям отдельных национальных и этнических групп. Так называемые "лица кавказской национальности" подвергаются здесь открытым преследованиям...

Сергей раздавил недокуренную сигарету о грязное дно пепельницы и, зевая, поднялся.

Тётя - пожилая женщина в мятом халате и с кое-как взбитой причёской, стояла на кухне у плиты и что-то поджаривала. Сергей, войдя, потянул носом воздух, но понять - что именно, так и не смог. Тётя приходилась сестрой матери Сергея, и он жил у неё уже два года - с тех пор как перебрался в Краснодар из своего родного Новокубанска. Сергей аккуратно платил тёте за жилье и еду, но отношения их уверенно ухудшались в последние месяцы, и он думал над тем, чтобы куда-нибудь отсюда съехать.

- Опять дымил в квартире? - тётя смотрела на него с неприязнью.

Сергей, не ответив, побрёл в ванную.

- Сгоришь когда-нибудь, как твой отец! - сердито бросила ему вслед тётя.

С отцом Сергея произошел раз один неприятный случай. Тот как-то спьяну задремал в постели и непотушенный окурок задымился, упав на простынь. Огонь не успел толком разгореться - дома появилась жена.

Тётя много раз вспоминала это эпизод Сергею. История с окурком, тлеющим на постели, становилась семейным преданием и с течением времени всё продолжала обрастать новыми и новыми подробностями, в основном, уничижительными для главного героя. Тётя не любила отца Сергея и не хотела делать из этого тайны. Она постоянно твердила, что сестра её сотворила в свое время очень большую глупость, выйдя за него замуж. В ответ на замечание Сергея, что не случись такой глупости, он бы и не родился, тётя всегда добродушно отвечала, что это было бы лучше для всех.

Умывшись и почистив зубы, Сергей сел за стол. Тётя явно плохо спала сегодня. Сергей понял, что в его интересах съесть завтрак быстрее и быстрее отсюда убраться.

Тёте его было под семьдесят. Она побывала когда-то замужем, но муж её умер сразу после войны, и детей они завести не успели. Тётин характер был чрезвычайно тяжёл, и единственное, что Сергея держало тут, это плата за еду и жилье - относительно небольшая.

- Что, не нравится?! - тётя бросила на племянника злобный взгляд, увидев, как тот без интереса ковыряется в своей тарелке. - Не ресторан?!

Сергей пожал плечами.

- Нормально.

- Нормально! - тётя чуть не поперхнулась от справедливого возмущения. - Не сидел ты голодный! Папочка за тобой, как за грудным ходил! От того такой дурень и вырос! А я бы тебя порола! Каждый день! До крови бы порола! Чтоб шкура слазила!

Сергей подумал о том, что многие пожилые люди, не имеющие детей, тяжело это переносят под старость. Вслух он, конечно, ничего не сказал.

Он вышел из дома спустя минут пятнадцать. Стояло утро, не по декабрьски тёплое. Снег, выпавший с вечера, уже расстаял. Земля, тротуар, деревья, давно простившиеся со своими листьями - всё почернело и набухло от влаги. На небе не было видно сейчас ни единого облачка. Где-то на востоке поднималась ярко-оранжевая заря, обещая миру ясный солнечный день.

Сергей посмотрел на часы. Время у него ещё есть, можно особенно не торопиться. Редакция газеты "Демократическая Кубань", где он - Сергей Макаров два года уже работал штатным репортёром, находилась в получасе ходьбы от его дома.

...Андрей Никитченко - штатный автор "Демократической Кубани" провёл тяжёлую ночь. В глазах у него рябило, во рту разместилась пустыня - горячая и горькая на вкус. Стакан крепкого чаю и пол-пачки "L&M" на завтрак не помогли развеять этого ощущения. Мысленному взору Никитченко представлялся сейчас коммерческий ларек, что в квартале от редакции, где на витрине красовались аккуратные бутылки с бесцветной жидкостью. Подумав, Никитченко зажёг ещё одну сигарету и, накинув куртку, неспешными шагами выбрался из кабинета.