Гитлер использовал свое влияние, которое оказывал на женщин. Он рассказывал 10 марта 1942 года своим гостям, собравшимся в "Волчьем логове": "Из моих "материнских" подруг лишь старая фрау директор Хоффман была всегда добра и заботлива. Даже к фрау Брукман никогда больше не стали приглашать одну даму из мюнхенского общества вместе со мной, после того как хозяйка дома как-то поймала взгляд, который эта женщина бросила на меня, в то время как я наклонился к ней с приветствием. Она отличалась своей красотой, и я, по-видимому, был просто ей интересен. Я знаю одну даму, голос которой становился хриплым от волнения, стоило мне переброситься несколькими словами с другой женщиной".

Не случайно женщины были самыми активными покровителями Гитлера и его партии до прихода его власти. Так, например, 3 апреля 1923 года "Мюнхенер пост" писала о "влюбленных в Гитлера женщинах", которые одалживали ему деньги или делали благотворительные взносы, притом не только чистой монетой. Немало состоятельных покровительниц жертвовали Гитлеру ценные художественные изделия и украшения, которыми он мог свободно распоряжаться. Одна из них, Хелена Бехштейн, утверждала, согласно протоколу допроса полицейского управления Мюнхена от 27 мая 1924 года, что не только её муж поддерживал НСДАП ("неоднократно... деньгами"), но и от неё Гитлер получал значительные взносы. "Но не деньгами, - заявила она и уточнила: - я, скорее, вручала ему кое-какие произведения искусства для пользования, заметив, что он может делать с ними все, что хочет. Речь шла о художественных изделиях, представляющих большую ценность".

Гертруда фон Зейдлиц 13 декабря 1923 года дала показания мюнхенской полиции о том, что она поддерживала Гитлера не только личными средствами, но и склоняла других кредиторов в Германии и за границей на поддержку Гитлера финансами.

В кругу близких друзей без дам Гитлер нередко весьма пренебрежительно высказывался о браке и женщинах вообще. Так, например, 25-26 января 1942 года он заявил: "Что самое плохое в браке, так это то, что он создает законные притязания! Лучше всего иметь любовницу". Впрочем, такую возможность он признавал "только для выдающихся мужчин". "Мужчина, - сказал он далее, - должен иметь возможность поставить свою печать на каждую женщину. А женщина и не хочет ничего другого".

Приведем ещё несколько высказываний Гитлера на эту тему: "Если женщина начинает думать о бытие, это плохо... тогда это любому действует на нервы"... "Мир мужчины велик в сравнении с миром женщины... Мир женщины мужчина. О другом она думает лишь время от времени... Женщина может любить глубже, чем мужчина. У женщины это вовсе не зависит от интеллекта. У женщины есть лишь горячее желание, чтобы все симпатичные мужчины восхищались ею. Если женщина приводит себя в порядок, то её усердие часто подстегивается тайной радостью разозлить другую. Женщины обладают способностью, которой нет у нас, мужчин, целовать подругу и одновременно уколоть её иглой. Совершенно бессмысленно желать сделать женщин лучше в этом смысле. Пусть им останутся эти маленькие слабости! Если этим можно осчастливить женщину, - отлично! В тысячу раз лучше, если женщина занята этим, а не вдаваться в метафизику".

Несмотря на такое пренебрежительное мнение о женщинах, он заставлял своих дам поверить, что считает их красивыми, восхищается ими и боготворит. Каждой он целовал ручку, даже замужним секретаршам. На своих "пишущих дам" никогда не кричал, даже тогда, когда они допускали существенные ошибки. "Моя красавица" и "прекрасное дитя" - вот обращения, которое Гитлер любил употреблять. Он уважительно здоровался с ними, пропускал вперед. В их присутствии никогда не садился первым, хотя это правило отнюдь не соблюдал на приемах иностранных государственных деятелей, как, например, при встрече с Чемберленом и Даладье в 1938 году. В присутствии дам его гортанный голос преображался, становился мягким и вкрадчивым. Многие женщины, которые до встречи с Гитлером ожидали увидеть в нем свирепого грубияна, уходили от фюрера, восхищаясь и восторгаясь им. Он относился к ним с участем, постоянно высказывая свою заботу.

Даже нарушение некоторых указаний, которым неукоснительно следовали обычно Геббельс, Шпеер, Борман и другие влиятельные люди в его окружении, как, например, запрещение курить в его присутствии, он позволил дамам - и при этом иногда ещё шутил.

Как-то раз, Макс Шмелинг, Альберт Шпеер, Йозеф Геббельс и Ильзе Браун сидели за карточной игрой и закурили, после того как Гитлер ушел отдыхать. Когда он неожиданно появился, сигареты исчезли, а Ильзе Браун села на пепельницу, в которую положила свою горящую сигарету, что не ускользнуло от Гитлера. Он стал возле неё и попросил подробно объяснить правила карточной игры. Затем ушел. На следующее утро Ева Браун осведомилась у своей сестры, не прошли ли у неё "пузыри от ожогов на попе".

Женщинам Гитлер прощал высказывания, которые стоили бы мужчинам свободы, а, млжет быть, и смерти.

ДЕТСТВО АДОЛЬФА ГИТЛЕРА

Адольф Гитлер родился в апреле 1889 года в городе Браунау-на-Инне (Австрия).

Мать Гитлера Клара Пельцль (1860-1907) была дочерью Иоганна Пельцля (1829-1902) и Иоганны Гютлер (1836-1906). В 1876 году, когда ей исполнилось 16 лет, она стала членом семьи кузена её матери Алоиса Гитлера, своего дяди и будущего мужа. По требованию Франциски Матцельбергер (Фанни), законной супруги хозяина дома, её в конце концов отправили назад на родную ферму. Через четыре года, когда Фанни тяжело заболела, Клару возвратили к Алоису некому стало заботиться о детях. В это время она стала любовницей дяди.

Крупная, спокойная, добрая и необыкновенно красивая женщина, Клара получила строгое католическое воспитание с его ясной концепцией греха и наказания. Была чрезвычайно набожной. Ее скромность и терпеливость вместе с природным умом помогали контролировать свое поведение, когда она должна была взять на себя заботу о детях своего любовника и его законной супруги. Клара сумела занять достойное положение в доме, став приемной матерью для трехлетней Ангелы и двухлетнего Алоиса. Она забеременела в августе 1884 года, примерно за четыре месяца до свадьбы, и родила своего первого ребенка, Густава. Ей исполнилось тогда 25 лет, а её мужу - 48. Клара третья супруга Алоиса - родила ему шестеро детей, четверо из которых умерли в раннем возрасте. В 1887 году похоронили Густава. За ним последовала в 1888 году Ида. Отто ушел из жизни буквально через несколько дней после своего рождения, затем такая же участь постигла умершего в 1894 году Эдмонда.

Во второй половине 1888 года Клара снова забеременела. Адольф стал её четвертым ребенком. Будущий фюрер увидел свет в облачный и пасмурный день 20 апреля 1889 года - в канун Пасхи. Мальчик оказался слабым и болезненным, поэтому мать часто брала его к себе в постель и кормила грудью почти до двух лет. В в 1896 году родилась самая младшая - Паула, которая умерла 1 июня 1960 года в Берхтесгадене, где жила под именем Паулы Вольф.

Адольф Гитлер относился к своей матери с экзальтированной аффектацией. Он, любивший говорить о себе, как о человеке, лишенном эмоций, "холодном как лед" и "твердом как сталь", всю жизнь не расставался с её изображением. Портреты Клары висели над постелью во всех его спальнях: в рейхсканцелярии, в Мюнхене, в Оберзальцбергере.

Большинство соседей считали, что отношения матери и сына "граничат с патологией". Семейный врач утверждал, что за всю свою долговременную практику он "никогда не был свидетелем более тесной привязанности между матерью и сыном".

Разочаровавшись в муже, который, даже по словам своего ближайшего друга, едва ли когда вообще говорил дома с женой и был с ней "по-свински груб", Клара всю силу своих чувств перенесла на детей и дом, который просто сверкал чистотой: нигде ни пятнышка, ни пылинки. Дети были тщательно ухожены, за грязь на одежде их строго наказывали.

Хозяйство фрау Гитлер считалось в городе безукоризненным. По словам соседей, она производила впечатление вечно спешащей домой женщины, которая никогда не останавливалась, чтобы просто поболтать. Клара умела печь замечательно вкусные пирожные с кремом, любовь к которым Адольф сохранил на всю жизнь.