Напряжение на лице садистки вновь сменилось злостью.

«Да! Этого я и ждал».

Случилось ещё несколько стычек, в которых уже легко ушёл от всех атак противницы. Сместившись вниз и вбок от горизонтального удара, плоской стороной лезвия своего меча сильно шлёпнул ее по заднице.

Аманда сделала несколько шагов назад, и её лицо залилось пунцом от злости.

Мгновенный рывок, и вновь оказываюсь перед ней. Выбиваю щит ногой. Сам, сознательно разрешая телу двигаться по инерции от пинка, прижимаюсь к Аманде, чтобы она не могла орудовать мечом. Своё оружие завёл солдатке за спину и приставил к шее, чтобы садистка не смогла сбежать, не перерезав себе горло. Со стороны это выглядело так, будто я её крепко обнял.

Вокруг раздался громкий дружный вздох присутствующих солдат. Мои земляки, кажется, даже не дышали, просто остолбенели, а у Аманды на лице в очередной раз отразились неверие и испуг.

«Да! Да! Это я и хотел увидеть. Ради этого я чуть не сдох ночью. Но это ещё не всё, моя сладенькая».

Свободной левой рукой медленно достал кинжал из наруча и поднёс к её лицу. Делал всё так, чтобы она отчётливо видела каждое моё движение. Во взгляде Аманды читался ужас, от которого я пребывал в экстазе.

Прижав лезвие к её верхней губе, резко поднял кинжал вверх, убрав при этом меч, чтобы эта «подруга» не порезалась без моего ведома. Отрезанный нос упал на землю, а сама садистка отошла на несколько шагов, закрывая лицо. Её шея и рука были залиты кровью, а в глазах проступили слёзы от полученной боли, но я ещё не закончил.

Отбросив меч, достал второй кинжал. Четверо солдат побежали ко мне, чтобы попытаться остановить, но я лишь смотрел на свою жертву с улыбкой сумасшедшего маньяка.

«Продолжим».

Ещё один мгновенный рывок, в результате которого глубоко перерезаю Аманде сухожилия левой руки.

В этот момент до меня добежал один из солдат.

«Ты мешаешь!»

Пинком в грудь отправил его в противоположную сторону, а сам сделал ещё один выпад – и вот уже ухо садистки летит в сторону. Очень хочу его поднять, чтобы помахать отнятым органом слуха у неё перед глазами, но не могу — остальные солдаты были уже слишком близко.

Один из них схватил меня за плечо, и тогда я сделал поворот корпусом, чтобы создать напряжение в захвате, а потом в обратную сторону, дезориентируя противника, и в этот же момент с силой ударил под дых, выводя его из строя. Отступил на шаг и ударил ногой с разворота, отправляя в нокаут третьего бойца.

Как только пространство рядом освободилось, прыгнул в сторону моей Аманды, но путь мне преградил солдат, который пытался увести свою командиршу с полигона. Схватив его со спины за кирасу, ногой ударил ему под коленку и потянул руку на себя. Пока боец заваливался на спину, разворотом обошёл падающее тело и, выпрямив руку, сделал глубокий порез на щеке Аманды, заодно срезав два пальца на руке, которую она прижимала к лицу.

Я оказался почти окружён остальными солдатами, бросившимися на помощь, но мне не было страшно. Да, против меня было много солдат, но у меня было преимущество: мы, иномиряне, были очень ценны для Церкви Света. То, что я услышал в комнате Амалии, позволило мне сделать вывод, что бойцы Гюстава будут пытаться меня остановить, но не убить, а, значит, не будут действовать в полную силу. Этим я и пользовался, бросаясь в совершенно безумные атаки.

Мгновенным рывком ушёл в сторону, выскочив из почти замкнувшегося круга. Остановившись, осознал, что сил не осталось. До того, как вкачать оставшиеся очки в ловкость, я тренировался и ещё, блин, бился с Амандой. Выносливость подошла к концу, видимо.

Но тут произошло новое чудо, и, видимо, сработало второе дыхание. Силы вернулись, недвусмысленно намекая, что моя месть ещё не окончена.

«Отлично, Аманда, мы можем продолжить…»

Обострённое восприятие работало на полную: я замечал каждое движение солдат, преграждающих путь до моей жертвы. Честно сказать, я вёл себя как конченый маньяк. Понимал, что рожа у меня была извращенца-некрофила, склонившегося над трупом в морге, но ничего не мог с собой поделать. Даже восприятие цветов изменилось, и всё стало каким-то чёрно-белым. Я хотел одного: заставить эту суку страдать так сильно, как только возможно.

Применив рывок, ударом плеча сбил с ног солдата, стоявшего ближе всех к Аманде. Пригнулся и с разгона вогнал кинжал ей в ногу. Резко вынул лезвие, сместив чуть в сторону, чтобы вырвать побольше плоти, и ударом рукояти этого же кинжала отправил в нокаут поднявшегося после моего удара плечом бойца.

«Чёрт, я заигрался. Нужно успокоиться, иначе кого-нибудь грохну, а я этого не хочу… Тем более Аманду — её нельзя убивать ни в коем случае! Не сейчас, по крайней мере».

С этой мыслью встал, пытаясь максимально держать себя в руках и заметил, что Аманда тоже взяла клинок, висевший у неё на поясе. Улыбнувшись, побежал, двигаясь так, чтобы она успела отреагировать.

Аманда с размаху попыталась всадить мне клинок в грудь, крепко держа оружие обеими руками, но я, чуть сместившись в сторону, позволил лезвию проткнуть моё левое плечо.

Сам подался вперёд, из-за чего клинок вонзился в плоть по самую рукоять, а я при этом снова прижался к моей маленькой страсти, обнимая её одной рукой и крепко прижимая к себе. В тот момент мы стояли рядом друг с другом так же близко, как любовники.

Глядя в залитое кровью изуродованное лицо солдатки, с улыбкой всадил ей левый кинжал в почку. От боли она даже вскрикнуть не смогла, лишь открыла рот. Отпустив рукоять, оставил кинжал торчать в боку, а сам схватил Аманду за волосы и отрезал их, оставив лишь неровные космы, которые ещё не скоро удастся превратить в нормальную причёску.

В этот же момент меня кто-то резко дёрнул за кирасу назад. Попытался развернуться, но увидел лишь размытый силуэт кулака, отправивший меня в полёт.

Пролетел я не меньше шести метров, потеряв при этом весь воздух из лёгких. Резко встав с земли, принял боевую стойку, но увидел перед собой человека, которого только что на тренировочной площадке не было — Гюстава.

Его лицо искажал гнев, а рука держалась на рукояти меча, всегда висевшего у виконта на поясе.

Рассматривая Гюстава, я стал анализировать случившееся:

«Тот удар. Он с лёгкостью оторвал меня от Аманды, ударил с такой скоростью, что я, с ловкостью в сто тридцать два и обострённым восприятием, увидел лишь размытый силуэт. А ведь ударил он ровно так, чтобы откинуть, но не убить или тяжело ранить. Скорее всего, Гюстав может дать мне прикурить, и сам при этом сильно не будет напрягаться. Сражаться с ним точно не стоит».

Приступ безумия начал отступать, а после этого начали возвращаться краски окружающего мира. Хотя с такой погодой всё равно всё было серым, за исключением Аманды — она так и осталась красной, правда, от крови, и лицо Гюстава выделялось: оно тоже было красным, но уже от злости.

Я выпрямился, встал в расслабленную позу и откинул кинжал, который держал в руке.

— Ты собирался её убить? — спросил Гюстав.

Тон аристократа был спокойным, но чувствовалось, что он сдерживается изо всех сил, чтобы не прирезать меня или не сорваться на крик в этом разговоре.

Отрицательно помотал головой.

— Тогда почему ты накинулся именно на Аманду? Не отпирайся, и идиоту понятно, что ты целенаправленно гонялся за ней, а не просто бился с кем пришлось.

«Я и не собираюсь отпираться».

Пожал плечами и улыбнулся.

— Посмотри вон туда, — Гюстав пальцем указал на башню замка, которую было видно с полигона, — там мой кабинет, и оттуда я наблюдал за всеми вашими тренировками. Именно я отдал приказ, чтобы тебя тренировали усиленно. Разумеется, я видел всё, что тут происходило, но ничего с этим делать не собирался. Ты и меня теперь хочешь убить?

Снова отклонил догадку аристократа.

— Тогда почему ты так враждебно настроен по отношению именно к ней? Остальные тоже тебя ранили на тренировках!

«Идиот. Я зол не из-за того, что надо мной тут издевались, хотя и поэтому тоже, конечно, и как только представится возможность, и тебе передам „спасибо“. Я зол из-за того, что эта сука наслаждалась, делая всё это со мной».

Я чуть наклонил голову набок, глядя Гюставу в глаза, и лишь немного прищурился, не пряча улыбки.

— Кхм. Кажется, я догадываюсь… — пробубнил он себе под нос.

Не знаю, о чём он догадался, но злость на его лице сменилась сомнением или размышлением о чём-то.

— Так, вы, идиоты, быстро несите Аманду к целителям. Вы сейчас делаете, что хотите: или тренируйтесь дальше сами, или идите к себе, — начал раздавать указания виконт окружающим, — а ты, — Гюстав ткнул пальцем в меня, — пойдёшь со мной.