Глава 16

Примерно через месяц после того, как я начал работать над переводом трактата, наступил день приезда высокопоставленного аристократа.

Два дня весь замок стоял на ушах, и в честь приезда важной персоны был организован банкет, а так как погода была отличной, его решили провести на улице в парке.

Тренировки отменили и нам выдали парадную одежду. Валерию и Мириям одели в пышные платья, а меня, Джона и Лексуса — в чёрные штаны, жилеты и белые рубашки. И штаны, и жилеты были сделаны из очень качественной кожи, украшенной серебряной вышивкой, а воротники и манжеты рубашек вышиты золотом. На манжетах сверкали золотые запонки с инкрустированными в них сапфирами и изумрудами.

Оружие у меня отобрали, хотя в последнее время на то, что я держал в сапогах клинки, никто внимания уже не обращал. Вообще, у местных ходить с оружием считалось нормой.

В обед приехал аристократ. Оказалось, что это герцог Жерар Севелин. Он приходился двоюродным братом королю, а также дядей маркизу Герфилду Седера — мужу Амалии.

Жерар Севелин прибыл в замок под защитой целого батальона. Сколько точно солдат сопровождали герцога — не знаю, они не приближались к храму. Стража аристократа окружила территорию, выставив усиленные патрули на дорогах, тропинках, да и вообще на любых более или менее удобных подходах к замку.

Не обошлось без казусов: трое солдат герцога попали в ловушки, расставленных по периметру. Двое погибли на месте, один оказался тяжело ранен. Инцидент быстро замяли, а чтобы он не повторился, Грох вместе с каким-то рыжим гномом начали взаимодействовать с солдатами, сопровождавшими аристократа.

Герцога встречала наша правящая четвёрка: Арнольд, Лир, Гюстав и Амалия. Мы наблюдали за происходящим перед замком из парка, на приличном расстоянии от центрального входа. После короткого приветствия вся процессия направилась внутрь замка. Там они пробыли около часа, после чего выдвинулись в сторону парка, в котором мы всё это время находились.

Герцог Севелин осмотрел прибывших иномирян, уделив мне особое внимание, после чего задвинул недолгую речь о том, какие надежды на нас возлагает Церковь Света, а также королевство Визалир, на территории которого мы находились. Как искренне все граждане верят, что мы покажем истинный пример доблести и защитим идеалы Церкви, поможем отстоять и приумножить территории альянса.

«Ага, как же. Пока тут меня глухим считали, уже наслушался о ваших делах и идеалах, а также о том, зачем нас призвали. Мы вам нужны просто чтобы противостоять другим таким же призванным из противоборствующих государств. Угодных иномирян — продвинуть, неугодных или вызывающих недостаточно доверия — на поле боя в роли пушечного мяса…»

Герцог производил сильное впечатление на окружающих. Ему было чуть меньше пятидесяти лет. Манеры и поведение аристократа говорили, что он человек военный. Жерар Севелин смотрел на всех сверху вниз, но это не выглядело надменно, скорее, демонстрировало его достоинство. Впечатление о герцоге у меня сложилось положительное. Он был человеком прямолинейным, твёрдым в своих убеждениях и однозначно разумным в принимаемых решениях. Севелин не выглядел заносчивым, но при этом чётко демонстрировал свой высокий статус. Я всегда уважал таких людей.

После речи герцога настало время церемонии принесения клятвы верности государству и присвоения титулов.

Присяга мне была безразлична, как и все присутствующие. В голове сложилось чёткое понимание, что, как только мы получим первые миссии, о которых говорил седобородый, придётся плюнуть на намерения местных святош и аристократии и решать свои проблемы. Хотя могло быть и исключение, если вдруг планы Церкви совпадут с полученной миссией. Вот только шанс такого развития событий мне казался слишком уж призрачным.

— Джон Доу, подойди! — обратился к здоровяку Севелин.

Первым присягу принимал Джон. Он преклонил колено и произнёс заученный ранее текст.

Слова присяги были простой клятвой верности государству Визалир, его королю и королевской семье, носящей фамилию Визалир. Вообще, основатели местных государств были довольно самовлюблёнными людьми, потому что, как я узнал из учебника по географии, большинство окружающих нас королевств назывались по фамилии правящей семьи. Хотя, может быть, я ошибался, и род, который занимал трон, менял фамилию в соответствии с названием государства.

«Хм, только сейчас задумался о том, что в клятве верности про народ ни слова, важны лишь государство и монарх. Ну, ничего другого, собственно, я и не ожидал».

— С этого момента, — пафосно произнёс герцог, — тебе присваивается титул баронета. И обращаться к тебе должны не иначе как Сэр Доу! Встань.

Когда Джон поднялся, герцогу Севелину подали поднос, на котором находилась бархатная подушечка. На ней лежала золотая цепь с медальоном и какой-то свиток. На медальоне была изображена корона. Герцог повесил цепь на шею Джона и подал ему бумагу.

— Это знак баронета, а это твоя верительная грамота, подтверждающая титул и личность.

Далее процедура повторилась с Лексусом, Мириям и Валерией. Девушкам дали титулы баронетт. Не знал, что баронет может быть женского рода. Хотя в этом мире свои тонкости, о которых я намеревался позже подробно расспросить Амалию.

— …это знак баронетты, а это твоя верительная грамота, подтверждающая титул и личность.

Моя очередь настала последней.

— Денис Шмидт, подойди! — громко обратился ко мне герцог.

Подойдя, встал на одно колено и опустил голову, как это делали все предыдущие.

«Так, а теперь нужно не ошибиться и не испортить всю клоунаду».

Тишина длилась секунд двадцать, после чего герцог спросил:

— Денис Шмидт, ты забыл слова присяги? — не реагирую и нахожусь всё в той же позе, склонив голову. — Ах да… Недуг. Поднимись! — так же стою, преклонив колено, ведь вроде как не слышу слова аристократа. — Тц… — цыкнул герцог, а после сам наклонился и коснулся моего плеча. Я поднял голову, посмотрев на него. — Поднимись.

Встал, глядя герцогу в лицо. Он этим был, очевидно, недоволен, но и мне нельзя постановку ломать.

— Тебя ознакомили с текстом присяги? — утвердительно кивнул. — Ты принимаешь присягу и следующие с ней обязательства? — Снова кивком подтвердил слова герцога. — За особые заслуги перед государством Визалир и Церковью Света с этого момента, — с ещё большим пафосом сказал герцог, — тебе присваивается титул барона. И обращаться к тебе должны не иначе как Милорд Шмидт!

За спиной послышалось сначала удивлённое роптание, а потом перешёптывания моих земляков. Посторонние разговоры в присутствии герцога прекратились, как только Арнольд резко цыкнул на нарушителей спокойствия.

— Это знак барона, — мне на шею повесили медальон. Цепь была такой же, как и у предыдущих, а вот корона, изображённая на медальоне, выглядела по-другому, да и сам он был чуть больше, — а это твоя верительная грамота, подтверждающая титул и личность.

После присяги началось застолье. Все собравшиеся уселись за длинный стол, который составили из множества небольших столов, выставленных в ряд прямо в парке. Еды, как и вина, было слишком много для такого количества присутствующих.

Я стал центром всеобщего внимания и собрал на себе все взгляды. Судя по реакции окружающих, знали о том, что произойдёт, только Арнольд, Лир и Амалия, потому как даже Гюстав, Грох и парочка гномов и эльфов, которые прибыли с первым отрядом и присутствовали за столом, смотрели на меня с нескрываемым удивлением, постоянно что-то обсуждая.

А вот земляки бросали иногда презрительные, а иногда злобные взгляды. Даже представить не мог, что за заслуги, за которые мне могли вручить более высокий титул, они там себе придумали. Особенно сильно негодовал Лексус. По выражению лица парня казалось, что у него вот-вот язва откроется.

Уже под вечер, когда все изрядно выпили, ко мне подошёл герцог и отвёл в сторону.

— Тебе ещё много текста осталось переводить? — спросил он.

Я задумался, отошёл в сторону, взял свои мел и дощечку и написал:

— Семьдесят.

— Семьдесят листов?

Сам трактат был огромным, около пятисот листов, так что семьдесят — это уже немного, но герцог, судя по виду, не был согласен с моим мнением.

— А сколько это займёт времени?

Пожал плечами и написал на дощечке:

— У Оскара плохой почерк, также многие слова используются непонятно в каком значении, приходится разбираться и кропотливо подбирать правильные замены на местном языке. Скорость перевода каждый день разная.

— Ясно... Ну, что же, удачи тебе. И поторопись, молодой барон, времени остаётся всё меньше и меньше.

Герцог потрепал меня по плечу и удалился в сторону большой группы солдат, ожидавших его недалеко от центрального входа.

Оглянувшись, я решил не возвращаться за стол, а направился к себе.

Зайдя в комнату, плюхнулся в мягкое кресло и сложил ноги на пуфике. Ко мне тут же подбежала Эрика:

— Вам подать трубку, господин? — я кивнул, после чего девочка уже привычно подошла к рабочему столу, достала из верхнего ящичка мою трубку, набила её табаком и принесла мне вместе с огнивом.

Затянулся ароматным дымом, а Эрика стянула с меня сапоги, села на пуфик, аккуратно переложив мои ноги себе на колени, и начала делать массаж стоп.

«Ох, как же приятно! Так и привыкнуть можно…»

Получая двойное удовольствие от ароматного табака и массажа, я достал из-за пазухи верительную грамоту. Она была выполнена из тонкой светлой кожи, с замысловатыми узорами, выполненными серебряной нитью по краям.

В верхней части грамоты золотыми нитями была вышита корона. Такая же, как на моём медальоне.

В самом документе было написано, что её предъявитель носит имя Денис Шмидт и является бароном, а также что ему принадлежит бывшее баронство Горни, ныне переименованное в баронство Шмидт.