Он усмехнулся. Вот это будет зрелище!

Впрочем, Грант был готов пойти на все что угодно, только бы выпутаться из этой передряги. Будет нелегко, но, возможно, он справится с этим лучше Келли.

Он плотно сжал губы. Его так и подмывало позвонить Рут и выяснить, действительно ли Келли адвокат. Затем он решил, что этим лишь подольет масла в огонь. Рут может подумать, будто им руководили скрытые мотивы, например личный интерес к Келли, что, конечно же, не было правдой.

Ложь.

Грант поморщился. Его снова начали терзать угрызения совести. Черт побери, он поцеловал ее и хотел сделать это снова. Ее грудь сводила его с ума.

Он должен выкинуть из головы эти эротические мысли, или они доконают его. Возможно, он просто слишком давно не был с женщиной. Но к Келли его влекло так, как не влекло ни к одной из его бывших подруг. Однако он знал, что начать встречаться с ней было все равно что засунуть руку в осиное гнездо.

Но если Келли действительно адвокат – а люди обычно не лгут о таких вещах, – он поступил очень некрасиво, посмеявшись над ней. Грант стиснул зубы и сжал кулаки от отвращения к самому себе. Ему следовало догадаться, что в ней было нечто большее, чем просто красивая внешность. Он ведь сразу распознал в ней шикарную женщину. Когда она отказалась рассказать ему о себе, он понял, что она что-то скрывает. Но чтобы такое!

Итак, что же делать?

Идти к Келли и добиваться ее расположения. К несчастью, она явно не принадлежала к тем людям, на которых можно повлиять с помощью лести. Все же ему следует попытаться. В конце концов, что он теряет?

Грант улыбнулся.

Он мог поклясться, что их влечение взаимно. Их притягивало друг к другу, как магниты. А тот поцелуй... Господи, что он почувствовал, когда коснулся губами ее губ...

Довольно, Уилкокс, приказал он себе, вставая из-за стола и направляясь на кухню. Он тратит слишком много времени на мысли о Келли Бейкер. Она либо поможет ему, либо нет.

Посмотрев на часы, Грант застонал. Почему он все еще торчит дома, когда уже должен быть на месте? Нет. Он должен быть у Келли. Но не успел он взять шляпу, как зазвонил телефон.

– Ты где? – спросил Пит.

По голосу прораба Грант понял: что-то неладно.

– Дома.

– Тебе лучше немедленно приехать.

У Гранта внутри все сжалось.

– Что происходит?

– Приезжай, и ты сам все увидишь.

Припарковывая свой грузовик на краю леса, Грант сразу же понял, в чем дело. Неподалеку стояла машина шерифа. Рядом с ней собрались рабочие и тихо переговаривались между собой. Пит выглядел так, будто собирался ударить шерифа Сэйерса.

– Доброе утро, Эймос, – спокойно произнес Грант, направляясь к ним, чтобы разрядить обстановку.

Эймос Сэйерс был долговязым молодым человеком с большими ушами и в очках.

– Доброе утро, сэр, – вежливо ответил Эймос.

После рукопожатия в воздухе повисло неловкое молчание. Первым его нарушил щериф: – Вы должны свернуть работы.

– Сначала представьте мне письменное распоряжение, – уверенно заявил Грант.

Эймос протянул ему листок бумаги:

– Пожалуйста.

– Вы действительно собираетесь остановить работы?

– У меня нет другого выбора. Я лишь выполняю распоряжение суда. Так вы подчинитесь и приостановите вырубку? – спросил Эймос.

Пит возмущенно пробормотал:

– Надеюсь, ты не позволишь этому молокососу нами командовать.

– Вы хотите проследовать со мной в участок? – резко произнес Эймос.

Пит покачал головой:

– Не думаю.

Эймос помесил ботинком грязь, затем снова посмотрел на Гранта.

– Мне правда очень жаль, сэр.

Затем он сел в машину и уехал.

– Что ты теперь собираешься делать? – уныло спросил прораб.

– Связаться с адвокатом.

– С тем, который работает на тебя все эти годы?

– Нет, его сейчас нет в стране.

– У тебя есть на примете другой?

– Да.

Пит как-то странно посмотрел на него, затем спросил:

– Ты позвонишь мне?

– Сразу, как только что-нибудь узнаю.

Плотно сжав губы, Грант забрался в свой грузовик. Он знал, что должен делать, но ему это не нравилось.

Этот день когда-нибудь кончится? – спросила себя Келли. Было всего десять утра, но ей уже все наскучило. Вчерашний день прошел намного лучше, потому что она ужасно устала и целый день провела в постели, читая или смотря телевизор. Но сегодня все было по-другому. Жаль, что по понедельникам кофейня закрыта. Одного выходного в этом захолустном городишке было больше чем достаточно. Два подряд ей не вынести.

Подавленная, Келли подошла к окну. Небо было сплошь затянуто серой пеленой. Все эти дни стояла холодная пасмурная погода.

А чего ты хочешь, на дворе ведь конец февраля, напомнила она себе. Однако в Техасе в это время температура может уже достигать двадцати пяти градусов. Вздохнув, Келли отошла от окна и забралась с ногами в кресло. Когда ей надоело тупо смотреть в потолок, она достала лежавшую неподалеку сумочку и вынула оттуда бумажник. Там были фотографии.

С первой на нее смотрел ее муж Эдди. Высокий, темноволосый, красивый. Он был добрым, мягким человеком и просто обожал ее и их дочку Эмбер.

Келли смотрела на его лицо и не могла вспомнить, какие чувства вызывали у нее прикосновения Эдди. Она знала, что когда-то очень его любила, но воспоминания, связанные с мужем, со временем поблекли.

С дочкой все было не так. Когда Келли посмотрела на фотографию Эмбер, ее сердце пронзила боль. Ее драгоценное дитя. Ее любимая малышка. Ее Эмбер. Маленькое личико дочки улыбалось ей с фотографии. Было просто немыслимо, что она больше никогда ее не увидит, никогда к ней не прикоснется.

Невыносимо.

Однако, как ни жестока была реальность, ей все же пришлось оставить свое дитя в холодной сырой земле. Судорожно вздохнув, она попыталась улыбнуться сквозь слезы, струящиеся по лицу. Она так хорошо помнила тот день, когда был сделан этот снимок. Эмбер недавно исполнилось три года, и она получила это платье в подарок на день рождения. Несмотря на то, что у нее были ярко-рыжие волосы, розовый цвет очень ей шел. Келли завязывала ей розовый бант. Это было совсем непросто.

– Сиди смирно, егоза, – сказала она вертевшейся дочурке. – Это займет всего одну секунду.

Так и вышло.

В одну секунду Эмбер соскочила с колен матери, и бант остался у Келли в руках.

– Ах ты, проказница, – пожурила она дочку, сажая ее на колени и начиная все заново.

На этот раз бант остался на месте, но только потому, что Келли пообещала Эмбер купить мороженое. В свои три года Эмбер была достаточно умна, чтобы воспользоваться такой ситуацией с выгодой для себя. Невинно улыбаясь, она потребовала две порции мороженого.

Если бы Эмбер была жива, она была бы такой же милой внутри, как и снаружи. Она унаследовала кроткий нрав отца. Взгляд ее больших карих глаз мог растопить любое сердце.

Вдруг к горлу подступил комок, и Келли захлопнула бумажник. Сдерживая слезы, она глубоко вдохнула и поднялась. Она уже давно не позволяла себе такого. Всему виной скука и тоска па дому.

И Грант Уилкокс со своей снисходительностью.

Она уже успокоилась и вытерла слезы, когда раздался стук в дверь.

– О боже, – пробормотала она. – Кого еще там несет?

Открыв дверь, Келли раскрыла рот от удивления. Перед ней стоял Грант Уилкокс.

– Я знаю, что кофейня закрыта, – робко произнес он, – но подумал, может, здесь меня угостят чашечкой кофе.

Келли была озадачена. Грант выглядел смущенным, и это не вязалось с его обликом. Зачем ему понадобилось снова приходить сюда? Что еще у него стряслось?

Впрочем, почему это должно ее волновать? Грант Уилкокс оскорбил ее, а сегодня она не в том настроении, чтобы кого-то прощать. Этот мужчина слишком самоуверен.

Грант стоял, прислонясь к дверному косяку. Он, как всегда, был неотразим. Его волосы были слегка влажными после душа, джинсы плотно обтягивали мускулистые ноги, белая рубашка прекрасно контрастировала с темными глазами. Келли была вынуждена признать, что ее влечет к нему. Чувствуя, как краска заливает ее лицо, она отвернулась в надежде, что он не заметит этого.