Эскимос Мартин достал кожаный мешочек, в котором находились кусочки мясной и рыбной строганины, взял один кусочек и передал мешочек дальше по кругу.

Орсон Сэндс с недоверием посмотрел на предложенную ему пищу.

— Нет, это не диетическая еда, — с ухмылкой произнес он. — Что же мы не прихватили с собой еду со склада?

Полярная Лиса печально покачал головой.

— Вы должны научиться смотреть на мир теми же глазами, что и каббалисты, если хотите переиграть их. Мы позаботимся, обязательно позаботимся о вас, мой друг.

— Да, здесь не подадут эскимо, — ухмыляясь, шепнул Орсон брату.

Мешочек со строганиной дошел до Эвиа-ны. То, что она достала, походило на толстый твердый картон. Однако, отправив кусочек строганины в рот, Эвиана нашла его довольно вкусным.

— Мы должны уважать духов рыбы, — продолжал Полярная Лиса. — Обитатели моря кормят нас и одевают, дают нам оружие и жир, которым мы пропитываем наши каяки и согреваем дома. Ешьте, питайте ваши тела и благодарите духов рыбы. Многие из вас умрут еще до того, как закончится эта пища, и тогда ваши души смешаются с душами тех существ, которых вы съели. Будем же жить с ними в согласии и мире.

Неожиданно заговорила Снежная Лебедь:

— Седна уже смертельно больна. Слишком больна, чтобы…

Мартин бросил на девушку сердитый взгляд, и она замолчала.

Костер все разгорался, и в иглу становилось жарче и жарче.

Спутников Эвианы по-прежнему тревожило качество предложенной пищи. Это было заметно по их сосредоточенным, хмурым лицам. Каждый кусочек строганины приходилось жевать по нескольку минут. Эвиана не наелась, но голод уже не хватал ее цепкими лапами, и даже настроение немного поднялось.

Никто из игроков не заметил, когда и кто бросил в костер какой-то порошок. В помещении запахло табаком и сгоревшей пылью. Завеса дыма поредела, а костер разгорелся с новой силой.

Эскимосы стали раздеваться, и вскоре на них остались лишь набедренные повязки. Игроки смущенно переглянулись.

Полярная Лиса оказался худым, изможденным стариком с выпирающими отовсюду костями. К ужасу всех игроков, у него не было пупка. Ошеломленный Орсон толкнул брата локтем и что-то горячо зашептал ему на ухо.

В помещении температура все поднималась. Эвиана чувствовала, как по ее спине ручьями течет пот. Не обращая внимания на остальных игроков, она быстро разделась до бюстгальтера и трусиков. Ее примеру последовали Три-анна и Боулз.

Орсон Сэндс, сняв рубашку, долго раздумывал, раздеваться ли дальше. Кевин, сбросив с себя одежду, шокировал всех видом своих выступающих ребер и худой, куриной шеей. Однако глаза его светились от счастья.

Вспотевший Пегас не раздевался до тех пор, пока не понял, что дальнейшее промедление чревато тепловым ударом. Макс обнажился до трусов без всякого стеснения, чего нельзя было сказать о большинстве игроков.

Смущенная Шарлей стеснялась своего роста. Поджав худые колени к маленькой груди, она искоса поглядывала на Пегаса. Пегас старался не смотреть ни на кого. Он, как и Шар-лен, обхватил колени руками и уставился на танцующие языки костра.

«Чего ему стесняться, ведь он нормально сложенный мужчина? — размышляла Эвиана. — И что прячет Шарлей? Это с ее-то сказочной красотой…»

Неожиданно раздался тихий голос Джонни Уэлша:

— Жаль, что здесь так светло… Комедианта поддержал Боулз:

— Общая сауна. Действе первое. Расслабившись, Уэлш продолжал шутить:

— Как, по-вашему, устроит ли царь людоедов для нас кровавую баню?

— Нам надо торопиться, Джонни. В округе шастает еще, как минимум, дюжина племен, которым не терпится познакомиться с нашими внутренностями.

Вновь заговорил Полярная Лиса:

— Это сакральное место, касгик моего народа, — старик произнес слово «касгик» как «каз-зэ-гик». — Здесь мы мечтаем, видим сны и встречаемся с потустронним миром. Но Ахк-Лут разорвал завесу, которая разделяет материю и дух. Он внесет в мир хаос, алчность и страх и разрушит все вокруг.

Другие эскимосы согласно закивали. Губы старика продолжали шевелиться, и некоторые с серьезным видом внимали его словам.

Вновь открылась дверь, и еще несколько эскимосов, войдя в помещение, швырнули в костер по горстке порошка. Вновь взвились и потянулись к отверстию в куполе бесцветные клубы дыма.

Внезапно Эвиана почувствовала необыкновенную легкость в теле. Через несколько минут чувство расслабления исчезло. Воздух стал плотным и тягучим, и многие игроки ощутили приступ удушья.

Когда все нормализовалось и стало возможным дышать свободно, Эвиана и ее спутники увидели серую дымку над бескрайней спокойной гладью океана.

Голос Мартина вдруг стал твердым и громким:

— Это самое начало, когда на Земле еще не было человека. Волной на берег выбросило горошину. Четыре дня она пролежала, а на пятый лопнула. В горошине находился свернутый колечком человек. Появившись на свет, он стал расти не по дням, а по часам.

В океанской дымке вырос обнаженный человек — протоэскимос, а в небе появилась черная точка. Приближаясь, точка увеличивалась в размерах и, в конце концов, превратилась в гигантского ворона, закрывшего своими крыльями полнеба.

В сознании Эвианы слова старого шамана и образы под куполом иглу слились воедино. Стены и потолок куда-то исчезли, и она оказалась на пустынном берегу океана, всматриваясь в густую дымку и вслушиваясь в шум прибоя.

Ворон распластался в небе, отбросив на землю огромную тень. Вдруг он бросился вниз и стал уменьшаться в размерах. Приземлившись на песок, Ворон оказался не больше человека. Птица уставилась на протоэскимоса и, чуть склонив голову набок, спросила: «Кто ты есть?»

От страха человек не мог произнести ни слова. Тогда Великий Ворон принял почти человеческое обличив. Протоэскимос успокоился.

— Я не знаю, кто я. Я лишь знаю, что голоден и хочу пить.

Ворон поднял лапу и через мгновение с когтей скатились несколько капель, потемневших на свету. Человек их проглотил.

Взмахом крыла Ворон превратил океан в небольшую речушку, берущую свое начало у подножия покрытой белой шапкой горы. Затем он выдрал немного прибрежной глины, скатал два шарика, швырнул их на землю и вновь взмахнул крылом.

У подножия горы появились два горных козла. Постояв немного, они поскакали вверх по склону.

— Великий Bоpoн создал все живое, — старик Мартин перешел на шепот.

Из-под крыльев Ворона появлялись все новые и новые животные: северные олени, кролики… Таким же образом родились и другие обитатели Земли, на этот раз морские: тюлени и тысячи видов рыб.

Затем Ворон слепил из глины еще одного человека, на голову которого бросил охапку водорослей. Человек открыл глаза и удивленно посмотрел на мир. Так была создана первая женщина.

Мужчина и женщина взялись за руки и направились вдоль берега реки, а за их спинами расцветала природа, наполнялись рыбой реки, оживлялись щебетанием птиц небеса.

Эвиана вдохнула запах дыма и вернулась в касгик. Мартин, едва видимый в дымовой завесе, продолжал что-то бубнить. Вскоре Эвиана разобрала отдельные слова и фразы.

— Ворон вручил всю заботу о морской живности Седне, а всю наземную жизнь Торнгарсоаку. Когда Седна и Торнгарсоак здоровы, все живое цветет и размножается.

Неожиданно для себя Эвиана оказалась в темном подводном царстве. Стайки рыб проносились мимо опустившейся на колени молодой эскимоски с длинными волосами и лицом, очень похожим на лицо Снежной Лебеди. Играя, Седна рукой рассекла рыбную стайку.

Ее руки! Пальцы Седны без верхних фаланг походили на короткие тупые обрубки. Орсон в это время шептал Максу:

— Типичные для любого народа мифы и легенды.

Голос Полярной Лисы наполнился печалью.

— Седна — прекрасная эскимосская девушка — весьма скептически относилась к браку и всячески сторонилась замужества. Тогда рассерженный отец в сердцах отрубил ей все пальцы.

Эвиана не увидела на лице Седны ни сожаления, ни горечи. Их глаза встретились, губы эскимоски вытянулись в тонкой усмешке. Спокойствие Седны передалось Эвиане.