Прошло немного времени, и Року Бразильцу уда­лось захватить корабль, который шел в Маракайбо за какао. Он был гружен мукой и вез много денег. С этим-то грузом Рок и вернулся назад на Ямайку, где бесчинствовал вместе со своей командой, пока у них не кончились все деньги.

Этот пират принадлежал к тому сорту людей, у которых деньги никогда не лежат без дела, – такие люди пьют и развратничают до тех пор, пока не спустят все до последнего гроша. Некоторые из них умудрялись за ночь прокутить две-три тысячи реа­лов, так что к утру у них не оставалось даже рубашки на теле. Вот что свидетельствует Эксквемелин: «На Ямайке был один человек, который платил девке пятьсот реалов лишь за то, чтобы взглянуть на нее голую. Мой бывший господин частенько поку­пал бочонок вина, выкатывал его на улицу, выбивал затычку и садился рядом. Все шедшие мимо должны были пить вместе с ним – попробуй не выпей, если тебя угощают под ружейным дулом, а с ружьем мой господин не расставался. Порой он покупал бочку масла, вытаскивал ее на улицу и швырял масло в прохожих прямо на одежду или в голову».

У пиратов был кредит среди трактирщи­ков. Но на Ямайке кредиторам верить было нельзя: за долги они могли запросто продать любого. В конце концов продали даже того пирата, который так щедро расплачивался с девкой. Сперва у него было три тысячи реалов, а не прошло и трех меся­цев, как его самого продали за долги, и как раз тому, в чьем доме он промотал большую часть своих денег.

За короткий срок Рок тоже промотал все деньги и был вынужден снова выйти в море. На сей раз он попал в излюбленные места пиратов – к берегам Кампече. Он добрался туда меньше чем за четырнадцать дней и пересел на каноэ, чтобы пройти к рейду Кампече в надежде встретить какой-либо ко­рабль.

Но тут Року не повезло – его самого вместе с каноэ и командой захватили испанцы. Губернатор приказал посадить его в камеру на хлеб и воду. Он охотно повесил бы Бразильца без промедления, но не решался, опасаясь, как бы этот пират, отличав­шийся необыкновенной хитростью, не выкинул какую-нибудь штуку.

А Рок сделал так, что губернатору вручили пись­мо; писал он его сам, но все было сделано так, чтобы убедить губернатора, будто написано оно теми, кто будет мстить за узника. В письме ему угрожали и предуп­реждали, что если он причинит хоть малейшее зло прославленному Року, то не пощадят ни одного испанца.

Получив такое письмо, губернатор решил, что вокруг шеи затягивается петля: ведь разбойник был действительно очень известен. Тогда это был самый знаменитый пират Ямайки, к тому же не раз он со­вершал набеги на Кампече. Поэтому губернатор решил отправить его с первым же галионом в Испа­нию, взяв с него клятву, что тот больше никогда не станет разбойничать. На прощание губернатор при­грозил, что, если он попадется снова, его тут же по­весят.

Рок пробыл в Испании недолго. Все время он искал удобного случая вернуться на Ямайку. Еще на пути в Испанию он раздобыл у рыбаков пятьдесят реалов, купил себе одежду и другие необходимые вещи и все-таки вернулся на Ямайку. Прибыв туда, он прославился еще более жестокими грабежами и причи­нил испанцам множество бед – уж на это он был способен.

Со временем испанцы убедились, что от пиратов нет никакого спасения, и стали выходить в море значительно реже. Но и это им не помогало. Не встречая кораблей, пираты стали грабить прибреж­ные города и поселения. Первым таким пиратом, занявшимся сухопутным разбоем, был Люис Шот­ландец. Он напал на Кампече, разграбил его и сжег дотла. После него подобными набегами занялся Мансфельд, который двинулся в Новую Гранаду, рассчитывая дойти до Южного моря. Но продоволь­ствия было мало, и он был вынужден вернуться.

В тех же местах грабил и другой пират Ямайки, некто Джон Девис. Довольно долго он крейсировал в заливе Покатауро, надеясь встретить корабль, ко­торый ходил из Картахены в Никарагуа. Но это ему не удалось, и он решил со своей командой отпра­виться к реке Никарагуа, оставить судно около устья и подняться вверх по течению на каноэ.

С наступлением ночи они намеревались войти в город и разграбить дома самых богатых торговцев. На его корабле было девяносто человек и три каноэ. Пираты оставили на судне человек десять, а все ос­тальные сели в каноэ. Дождавшись ночи, они дейст­вительно вошли в реку, а днем спрятались среди де­ревьев (точно так же они скрыли и свой корабль, чтобы его не заметили индейцы, которые ловили рыбу в устье реки).

На третьи сутки, около полуночи, они добрались до города. Стража приняла их за рыбаков, промышляющих в лагуне: ведь часть из них хорошо говори­ла по-испански. Кроме того, среди них был индеец как раз из тех мест. В свое время он бежал, посколь­ку испанцы хотели обратить его в рабство. Индеец выпрыгнул на берег и убил стражника. После этого пираты пробрались в дома трех или четырех имени­тейших горожан и забрали все деньги, которые могли обнаружить. Потом разграбили и церковь. Но тут один из церковных служек, вырвавшись из рук пиратов, поднял крик на весь город.

Горожане и солдаты тотчас проснулись, однако, пиратам удалось скрыться, захватив с собой всю до­бычу, какую они смогли унести. Кроме того, они взяли с собой пленников, рассчитывая в случае погони использовать их как заложников. Вскоре добрались до берега, поспешно сели на корабль и вышли в открытое море. Пленникам же ведено было вместо выкупа добыть пиратам столько мяса, сколь­ко им было нужно, чтобы добраться до Ямайки.

Когда пираты были еще в устье реки, на берег высыпало человек пятьсот испанцев, вооруженных ружьями. Пираты дали по ним залп из пушек. Таким образом, испанцам оставалось лишь бессиль­но горевать, видя, как уплывает их добро, и прокли­нать тот миг, когда пираты высадились на берег. Для них было непостижимо, как у пиратов хватило смелости подойти к городу, лежащему от берега по меньшей мере в сорока милях, охраняемому гарни­зоном в восемьсот человек, и разграбить город за такой короткий срок.

Пираты захватили чеканного золота, серебряной посуды и ювелирных украшений на сорок с лишним тысяч реалов. Вскоре Джон Девис высадился со своей добычей на Ямайке, довольно быстро все про­кутил и снова вынужден был отправиться на поиски приключений…

Влюбленный головорез

Во время путешествия по американскому «Дис­нейленду» в числе многих чудес и самых невероят­ных приключений посетителей ожидает и встреча со свирепыми пиратами и их главарем знаменитым морским разбойником Эдвардом Тичем по прозви­щу Черная Борода. Куклы-пираты разыгрывают перед посетителями эпизоды из жизни этого голово­реза. Здесь и он сам в треуголке с изображением на ней черепа с костями, и его возлюбленная Мэри Блад, и смутьяны в кандалах, осмелившиеся поднять мятеж против своего капитана, и мрачная тюрьма, где за железными прутьями под охраной огромного волкодава сидят в ожидании казни попавшие в плен разбойники.

История пирата Эдварда Тича сегодня широко известна. Знают ее по книгам и кинофильмам и взрослые, и те ребята, которые посещают «Дисней­ленд». Но не всем, должно быть, известно, как кон­чил свою грешную жизнь этот человек.

Вот как рисует портрет Тича знавший его капитан Джонсон: «Его лицо, начиная от глаз, было по­крыто густыми черными волосами, которые были также и на груди. Одежда – вся в пятнах от крови и пролитых напитков, платье в нескольких местах по­рвано и скреплено булавками. Грязное тело пропах­ло потом и смесью рома с порохом, которую он обычно пил. У него была привычка заплетать на бо­роде маленькие косички с лентами и заправлять их за уши. Перед боем он надевал через оба плеча по широкой ленте. На них висело по три пистолета. Под шляпой он закреплял два горящих фитиля, сви­савших по обе стороны его лица. Всем своим обли­ком он походил на фурию ада».

И действительно, это был один из самых жесто­ких и кровожадных пиратов.

Родился он в 1680 году в Бристоле. Еще юношей попал на каперское судно и плавал на нем юнгой. Уже тогда стал известен среди матросов своей без­мерной храбростью во время абордажных схваток. Но продвижения по службе так и не получил. Он затаил обиду. И когда представился случай стать пи­ратом, не долго раздумывал.