Возвращаясь к чисто военным делам, скажу, что подразделения армейского спецназа решали в Афганистане следующие основные задачи:

— Перекрывали караванные тропы, по которым везли из Пакистана и Ирана оружие, и уничтожали эти караваны вместе с караванщиками;

— Искали и уничтожали, когда находили, склады боеприпасов и оружия, спрятанные в различных укромных местах, чаще всего в горах;

— Уничтожали на марше отряды моджахедов, шедшие как внутрь страны из-за границы, так и пытающиеся уйти туда;

— Уничтожали опорные пункты и целые укрепленные районы моджахедов, особенно в приграничных районах.

О том, что действия спецназа были весьма эффективными, говорят хотя бы те суммы, которые небезызвестный Гульбеддин Хекматиар назначил в качестве приза за головы некоторых командиров. Так, жизнь капитана С. Г. Бреславского была оценена в 1 миллион афгани, а майора Г. В. Быкова — в 2 миллиона! Но получить призы никому не удалось. Мундиры названных офицеров украсили советские награды, они по сей день продолжают службу в Российской Армии.

Основными тактическими единицами спецназа в Афганистане были группы, роты и отряды. Группа состояла из 9—16 человек, рота — из четырех групп плюс командир (всего 37–69 человек), отряд — из трех рот плюс подразделение тяжелого оружия (крупнокалиберные пулеметы, минометы, станковые гранатометы), в сумме до 150 человек. Благодаря отличной выучке, спецназовские подразделения успешно сражались с превосходящими их численностью силами моджахедов. Например, шедшая с задания группа из 16 разведчиков однажды была окружена отрядом моджахедов численностью примерно в 250 единиц. Пришлось принять бой. Потеряв убитыми и ранеными 11 человек, группа уничтожила не менее 100 партизан и вырвалась из окружения, не оставив врагу ни одного раненого бойца! Другой пример: группа в количестве 9 человек уничтожила из засады подразделение моджахедов численностью в 17 человек, не потеряв ни одного солдата даже раненым, не говоря уже об убитых!

Один из эффективных тактических приемов, использовавшихся в Афганистане, называется «поймать на живца» (т. е. на приманку). Вот как выглядело его применение в конце 1986 года в бою на высоте 1915, что в Барельском ущелье, примерно в 25 км от Асадабада (провинция Кунар). Эта высота господствует над несколькими кишлаками, расположенными в ущелье. Было известно, что там сосредоточены крупные сипы моджахедов. Однако штурмовать кишлак, значит, нести неизбежные потери. Гораздо лучше заманить врага в ловушку и расстрелять с выгодной позиции.

Итак, ночью одна рота спецназа скрытно вышла в район высоты из другого ущелья и заняла оборону по ее периметру. Были отрыты окопы, установлены минные поля. Только в одном месте, наиболее удобном для подъема на гору снизу, мин не ставили. Однако это место и являлось, собственно говоря, засадой. Утром, когда рассвело, на вершине горы с вертолета высадили группу в количестве девяти человек с одним крупнокалиберным пулеметом. Наблюдая высадку из кишлака, моджахеды решили, что «шурави» хотят разместить на горе свой пост. Добыча показалась им легкой, и вот из кишлака выступил отряд численностью не менее полутора сотни бойцов. Они полезли на гору с разных сторон, потеряли добрый десяток на минах, нащупали свободный проход и ринулись туда. Но с расстояния в каких-нибудь десять метров (т. е. в упор) были встречены массированным огнем автоматов, пулеметов и снайперских винтовок! Человек тридцать моджахедов погибли сразу, остальные откатились вниз. Потом прилетели вертолеты, потом — самолеты, и, в итоге, от отряда мало что осталось. Так воевал спецназ. К сожалению, другим частям Советской Армии было до него далеко, разве что десантники еще могли соперничать со спецназом в плане эффективности боевых действий…

И вот тут самое время подчеркнуть, что в западном мире силы, предназначенные для разведывательно-диверсионных операций, считаются «элитными» воинскими частями. В них служат солдаты, капралы и офицеры, наиболее способные к военному делу, прошедшие наиболее качественное обучение. И моральный дух наиболее высок именно в этих частях. Они как бы «задают тон» остальной массе военнослужащих, являются для них своего рода примером, ориентиром и образцом для подражания.

Не случайно весь офицерский состав сухопутных войск США обязан проходить стажировку сроком от одного до трех месяцев в центре дислокации и обучения сил специального назначения в Форт-Беннинге, Форт-Брэгге, зоне Панамского канала, Бад-Тельце и других. На мой взгляд, в процессе создания Белорусской национальной армии тоже следовало бы учесть этот опыт, вместо того чтобы заново изобретать велосипед.

Я имею в виду следующее. Доставшуюся нам бригаду спецназа надо сделать образцово-показательным учебным формированием и пропустить через курс обучения в нем всех без исключения офицеров БНА. А солдат и сержантов во всех мотострелковых бригадах белорусского войска обучать, исходя из требований и методов частей спецназначения. В первую очередь, это касается общефизической и огневой подготовки, рукопашного боя и выживания. Ведь общеизвестно, что подавляющее большинство нашей молодежи не желает служить в армии. Ребят можно понять. Что их там ждет, кроме «дедовщины», нарядов на кухню, хозяйственных работ, хождения в караул? Нерегулярные занятия физкультурой и тактикой по наставлениям, устаревшим еще до того, как они появились на свет.

А вот если бы армия обещала сделать из них суперменов и стремилась выполнить это обещание, отношение к службе было бы совершенно иным. И очень многие молодые люди захотели бы тогда служить в армии по контракту, стать профессиональными военными. Разумеется, и боеспособность такой армии была бы на порядок выше, нежели сейчас. Однако, наши генералы, чья умственная и физическая пригодность к действиям в экстремальной ситуации близка к нулю, вряд ли способны принять подобное решение.

Проспиртованные, прокуренные люди с дряблыми мышцами, мозгами, заплывшими жиром, не в состоянии думать и действовать так, как думают и действуют спортсмены-интеллектуалы. Первые представляют «цвет» отечественного командования. Вторые — все больше и больше преобладают в западных армиях, прежде всего в американской. Наиболее блестящая демонстрация возможностей такой армии была осуществлена во время войны в районе Персидского залива. Не случайно ведь советские военачальники вроде небезызвестного генерала Макашова отказывались верить, что можно провести столь крупную войсковую операцию и потерять всего-навсего пять десятков человек: да и то накрыв их по ошибке собственным огнем! Уж они-то постарались бы там угробить как минимум тысяч десять солдат и неизвестно сколько танков, самолетов и вертолетов.

Профессиональная армия им тоже не нужна. Еще бы, ведь воина-энтузиаста, служащего по контракту, работать на строительстве генеральской дачи не уговоришь и, тем более, не заставишь. Да и ямы возле казармы он копать не станет, сошлется на то, что в контракте привлечение его к хозяйственным работам не предусмотрено. Поэтому мне кажется, что скорее всего произойдет следующее: армия наша будет существовать преимущественно как военно-строительная и ремонтно-техническая организация республиканского масштаба, неизвестно зачем и для кого. Так будет до тех пор, пока гром не грянет, то бишь, не начнется где-нибудь рядом очередная «локальная» война. Например, в России или Украине. И тогда придется начинать нам с нуля. А начинать все же придется