Его пальцы ласкали икры. — Гретхен, ты такая мягкая.

— Ага, мне это уже говорили. Я очень много времени провожу сидя, а от этого, знаешь ли, мышцы не качаются. Но судя по тебе, садоводство помогает тебе быть в форме. Я видела твой идеальный пресс, когда застукала тебя голым после душа.

Хантер начал подозревать, что ее бесконечная болтовня была направлена на то, чтобы разрядить обстановку и расслабить его. И ей это неплохо удавалось. Он усмехнулся. — Садоводство тут не причем. Я каждый день занимаюсь в зале.

Он почувствовал, как она напряглась, а затем быстро села. Она вытянула руки вперед, касаясь его плеча в темноте. — Матерь божья, Хантер. Ты что, только что смеялся? — ее пальчики коснулись его щеки. — Этого не может быть, мне наконец-то удалось заставить тебя улыбнуться, а я этого не видела.

Хантер замер от ее прикосновений, ведь она касалась поврежденной щеки. У него было сильное желание убрать ее руку, но он поборол его, продолжая сидеть неподвижно.

— Тебя это беспокоит? То, как я к тебе прикасаюсь?

Да, хотел ответить он, но он тяжело сглотнул и сказал. — Продолжай.

Ее пальцы совсем легонько коснулись его щеки, затем подбородка, вырисовывая след от самого глубокого шрама. Она продолжала свое исследование, следуя по шрамам у его рта. Угол его рта пытались исправить во время операции, но не получилось, поэтому рот кривился при попытке улыбнуться. Это была одна из многих причин, почему он не часто это делал.

— Хантер, я не считаю тебя уродом, также как и те, кто с тобой знаком. — Ее голос был до боли нежным. — Как бы глупо это не звучало, но я рада твоим шрамам. Они помогли сберечь тебя для меня. Хотя это немного эгоистично, правда? Но я ничего не могу с собой поделать.

Его сердце заныло от ее нежных слов. Хантер вытянул руку, положил ладонь Гретхен на щеку и притянул ее к себе. Он хотел ее поцеловать, но они столкнулись носами, что рассмешило Гретхен. Ему нравилось, что с ней все было легко и непринужденно, так он чувствовал меньшее давление, стараясь быть идеальным и все сделать правильно. Его Гретхен не будет возражать, если что-то не получится.

Их губы встретились, но двигались они хаотично. И плевать, ее губы все равно были мягкими, сочными. На этот раз он отвечал за поцелуй, он посасывал ее нижнюю губу до тех пор, пока она не приоткрыла их, позволяя ему скользнуть в рот языком.

Она застонала, стоило их языкам соединиться. Ее пальцы сжимали его волосы в то время, как она прижималась к нему всем телом, продолжая целоваться. Он почувствовал ее соски на своей груди и застонал.

Гретхен отодвинулась. — Это слишком, да?

Он снова застонал. Он был на грани. Приложив ладонь ко лбу, Хантер сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Она поглаживала его, пытаясь помочь расслабиться. Но делала только хуже. Он взял ее руку, поцеловав ладонь. — Разве они не должны быть на изголовье?

— Ой, точно. Прости, я отвлеклась, — засмеялась она. — Похоже, тебе все-таки придется меня отшлепать. — Матрас немного прогнулся, когда она перевернулась на живот, а затем заявила. — Все, руки опять на месте. Делай со мной все, что хочешь.

— Я не буду тебя шлепать, — хотя его рукам не терпелось погладить ее попку.

— С тобой не интересно.

А вот он так не считал. Его руки легли на ее бедра, поползли вверх к округлостям ягодиц.

Она издала довольный стон. — Мммм, не останавливайся.

Хантер блаженно застонал от возможности прикасаться к ней. Обе его руки теперь лежали на ее ягодицах, сминали их, поражаясь бархатистостью ее кожи. Его член так сильно ныл, но он не мог перестать гладить ее. Также как не смог устоять и не поместить палец между ягодицами, изучая ее тело. Там она была влажной и горячей.

Поведение Гретхен изменилось. Она застонала, подалась навстречу его пальцу, отчего один проник в нее. О боже, там она была еще горячее. Ее внутренние мышцы сжались вокруг его пальца, и он тут же вообразил, как эти мышцы будут сжимать его член, и…со стоном кончил.

Горячая сперма выплескивалась прямо в его трусы, блядь, он до сих пор был в трусах. Он отодвинулся от нее в полном смятении. Он так старался сдержаться, но не смог и все испортил.

Она захныкала в знак протеста, когда он отодвинулся. — Хантер?

Он, пристыженный, скатился с кровати. Твою мать. Он облажался, и влажное пятно на его боксерах было тому доказательство.

— Хантер, ты куда? Прошу, не уходи.

— Я… я не могу остаться. Я… — он не мог произнести «Я кончил себе в трусы, как сопливый юнец» вслух.

— Но мне были приятны твои ласки, и я хочу еще, — он слышал ее ёрзанье на простыне. — Разве ты не хочешь продолжить?

— Гретхен, — раздраженно ответил он. — Я… мне нужно вытереться. — Вот, он признался ей, и сейчас она прогонит его.

— А после того как вытрешься, ты вернешься и закончишь начатое?

Удивление заставило его обернуться, не смотря на то, что в комнате было темно, и он не видел ее лица. Разве она не была смущена его несдержанностью? — Ты все еще хочешь, чтобы я продолжил?

— Эй, ты свое получил, теперь моя очередь.

— Но все происходит не так. Я хотел доставить тебе удовольствие.

— Вот я и прошу тебя доставить мне удовольствие, — сказала она. — Какой смысл останавливаться на самом интересном. Тем более, я думала, нам обоим это нравится.

— Ага, только кое-кому это понравилось больше, чем другому, — заметил он.

— Бог ты мой, ты что, только что пошутил? Мне следовало с самого начала держать тебя в темноте.

— Очень смешно.

— Я знаю. У меня в запасе еще масса шуток, а также мягкой, очень нежной кожи, которую ты должен подойти и погладить.

Он снова услышал шуршание простыни. — Мне кажется, на стуле возле камина лежит стопка чистых полотенец. Заканчивай свои дела и возвращайся ко мне. Я буду ждать тебя.

Хантер обнаружил полотенца, снял боксеры и вытерся. Он все еще чувствовал себя глупо, пока Гретхен не издала стон, полный отчаяния, и все его внимание вновь переключилось на нее.

— Ты скоро? — поинтересовалась она.

Он подошел к кровати, двигаясь в темноте с вытянутой рукой перед собой. Гретхен сменила позу, поэтому он коснулся ее бока. Двигая рукой, он мысленно представил ее в совершенно другой позе: на четвереньках с торчащей вверх попкой и широко расставленными ногами. Просящей — нет, умоляющей его коснутся ее. Хантер застонал.

— Ласкай меня, Хантер. Хочу ощутить твои пальцы.

Но он не хотел ласкать ее руками, он желал использовать рот, чтобы снова попробовать на вкус ее сладость. Он подался вперед, касаясь губами ее ягодиц, довольный ее учащенным дыханием. Он намеревался доставить ей удовольствие, заставить ее потерять контроль, как это делал он.

В данный момент это стало для него смыслом жизни.

Хантер прикусил ее бедро, и Гретхен взвизгнула от удивления. Так-то лучше. Его губы продвигались по ее коже, приближаясь к намеченной цели. Он ощущал, как ее тело напряглось в ожидании, когда он нагнул ее вперед, запустил пальцы ей между ног в поисках влажного и жаркого места, что он ощущал ранее.

Он понял, что коснулся нужного места, когда почувствовал, как влажные мышцы сжались, и она дернулась всем телом. Гретхен стонала его имя, задыхаясь от страсти. Он опустил голову ниже и заменил свои руки ртом, проводя по жаркому месту языком, собирая ее влагу. У нее был необыкновенный вкус, и Хантер хотел ощущать этот вкус до конца своих дней.

Гретхен продолжала дрожать, пока Хантер неумело касался ее языком, пытаясь нащупать им тепло.

— О, боже, — вновь дернулась Гретхен. — Вот здесь, да-да, не останавливайся. — Она извивалась под ним, он работал языком, погружая его в ее киску. Она дико раскачивала бедрами, Хантер вновь начал ласкать ее руками, возбуждаясь от всего происходящего не меньше ее.

— Еще, Хантер, — вторила она. — Я хочу еще.

Хантер трахал ее языком, с каждым разом стараясь погружать его глубже, до тех пор, пока она не начала извиваться и дрожать сильнее.