Булла Папы Урбана IV от 6 июля 1263 г. (возможно, изданная по просьбе Людовика Святого) освободила юного принца от опрометчивой клятвы. С 1261 г. в двух ордонансах Людовик Святой упорядочил и ограничил расходы королевы и запретил ей давать какие-либо приказания судебным чиновникам, подчинять чиновников своей власти, принимать кого-нибудь на службу к себе или к своим детям без разрешения короля.

В 1259 г. Людовик Святой вынес знаменитый судебный приговор могущественному сеньору Ангеррану де Куси, по приказу которого были повешены трое молодых невиновных дворян. Они были фламандцами и проживали в бенедектинском аббатстве Сен-Николя-о-Буа, в трех лье от Лана, где изучали французский язык и литературу. Однажды они прогуливались в лесу аббатства и охотились на кроликов; в погоне за ними они забрели в леса Ангеррана де Куси. Они не знали, где находятся, и не поняли, почему стражники сеньора схватили их и бросили в темницу. В гневе сир де Куси приказал повесить пойманных без суда. Аббат и семьи погибших пожаловались королю, который вызвал Ангеррана в Париж; тот приехал, но потребовал, чтобы его судили пэры. Король велел посадить его в темницу Лувра, что в глазах современников было неслыханной смелостью.

Бароны – родственники и друзья сеньора де Куси -потребовали его освобождения. Они предстали перед королем в сопровождении короля Наваррского Тибо V, герцога Бургундского, графа де Бара, графа Суассонского, графа Бретонского, графа Блуа, графа Шампанского, Фомы де Боме, архиепископа Рейммского, Жана де Туротта, кастеляна Нуайона «и также других баронов королевства». Гийом де Сен-Патю, поведавший нам об этой сцене, продолжает: «Под конец партия монсеньора де Куси заявила благословенному королю, что он [Ангерран] хочет посоветоваться. И когда он [Ангерран] удалился и с ним все эти благородные люди, названные выше, остался благословенный король совершенно один со своими близкими. После долгого совета они предстали перед благословенным королем, и Жан де Туротт заявил, что названный сеньор Ангерран не должен был прибегать к расследованию в подобном случае, ибо оно коснулось его особы, чести и наследства, и что он готов защищаться на поединке и полностью отрицает, что он вешал или отдавал приказ повесить указанных юношей. А названный аббат и женщины стояли по другую сторону короля, взывая к правосудию. И когда благословенный король услышал ловкий совет, что подали сеньору Ангеррану, он ответил, что в случае бедняков, церквей и лиц, к коим должно иметь сострадание, дело нельзя разрешить поединком; ибо им нелегко найти кого-либо, кто осмелился бы сражаться против баронов королевства. И сказал, что не будет вводить новшество, ибо некогда его предки в подобных случаях поступали так же. И еще благословенный король напомнил, что монсеньор Филипп, король Франции, его дед, когда монсеньор Жан де Сюлли, живший в те времена, совершил убийство, как говорили, велел произвести дознание и продержал его в замке Сюлли больше двенадцати лет; а ведь указанный замок не принадлежал королю, но его владелец держал его от церкви Орлеана. Поэтому благословенный король велел своим сержантам немедленно схватить монсеньора Ангеррана, препроводить в Лувр и держать и охранять его там. И он так и поступил, хотя многие просили благословенного короля за сеньора де Куси, но святой король не пожелал слушать их мольбы. После чего благословенный король встал со своего трона, а названные бароны отбыли изумленные и смущенные. И в этот самый день граф Бретонский сказал благословенному королю, что не следовало бы поощрять, чтобы против баронов королевства проводились дознания, затрагивающие их лично, их имущество и честь. И благословенный король ответил графу: "Вы не говорили об этом в прошлом, когда бароны, бывшие вашими вассалами, не имея иного средства, открыто приносили нам свои жалобы на вас самих и в некоторых случаях предлагали доказать свою правоту поединком с вами. Тогда вы пред нами ответили, что должны идти в подобном деле не путем сражения, но дознания, и сказали еще, что поединок не годится для того, чтобы установить справедливость". И затем благословенный король сказал, что не позволит – ни в силу знатности рода мессира Ангеррана, ни ради могущества кого-либо из его друзей – помешать правосудию. И под конец благословенный король по совету своих приближенных приговорил названного монсеньора Ангеррана к штрафу в размере 12 тысяч парижских ливров, каковую сумму он отослал в Акру, чтобы потратить на нужды Святой земли. Он повелел также конфисковать лес, где были повешены юноши, и передать его аббатству Сен-Николя. Кроме того, сеньор де Куси должен был построить три часовенки, где бы постоянно молились за души повешенных. И еще лишил его права высшей судебной власти над лесами и рыбными прудами, так что с этого времени он не мог никого ни посадить в тюрьму, ни осудить на смерть за какой-либо подобный поступок».

Говорили, что на деньги штрафа, который уплатил Ангерран де Куси, была восстановлена понтуазская богадельня и построены школы и дортуары доминиканцев и францисканцев в Париже, которые получили наказ творить молитвы за трех молодых сеньоров. Людовик Святой не забыл этих бедных умерших, о которых, говорят, обычно никто не вспоминает. Помимо всего сиру де Куси пришлось обещать, что он уедет сражаться на три года в Святую землю.

После этого суда Жан де Туротт заявил баронам, что король эдак перевешает всех своих сеньоров. Эти слова передали Людовику Святому, который вызвал болтуна. Тот опустился на колени перед королем, спросившим его: «Как же это, Жан? Вы говорите, что я заставлю повесить моих баронов? Конечно, я не велю их вешать, но буду наказывать, если они будут злочинствовать». И Жан ответил: «Сир, тот, кто вам повторил сии слова, которые я никогда не произносил, недолюбливает меня». И он предложил принести клятву, которую засвидетельствуют двадцать или тридцать рыцарей. И король его простил.

Английские сеньоры, недовольные Генрихом III, задумали мятеж; они стремились к союзу с Людовиком Святым, но тот всегда поддерживал короля Генриха; он помирил принца Эдуарда с его отцом. Генрих III прибыл искать убежища во Франции и доверил королеве Маргарите драгоценности короны. Вне сомнения, Людовик Святой посоветовал ему вести себя сдержанно, ибо по возвращению в Англию он утвердил Оксфордские провизии к удовольствию баронов. Но мир продлился недолго; в 1262 г. Генрих переправил свою казну во Францию. Вскоре он попал во власть баронов вместе с королевой с сыном Эдуардом. Тщетно пытался Людовик Святой примирить обе партии: он встречался с королем, королевой, Симоном де Монфором, графом Лестерским, вождем мятежников в 1263 г., в Булони. Несмотря на вмешательство папского легата, обе партии готовились к гражданской войне. Вмешательство епископов Англии и Франции приостановило начало борьбы, и противники решили подчиниться арбитражу французского короля. Это было самое прекрасное признание его справедливости, которое значило куда больше, чем все оммажи, принесенные ему его старыми врагами. Он созвал противников 13 января 1264 г. в Амьен. Туда прибыли Генрих III и многие английские сеньоры; один лишь Лестер отсутствовал. Людовик Святой полагал, что Оксфордские провизии подрывают королевскую власть и феодальное право; поэтому он их отверг. Этот приговор был утвержден Папой, но бароны его не приняли.

Войско Лестера атаковало короля Генриха III близ Люиса. Бароны одержали победу: они взяли в плен короля, его брата Ричарда и его сына Эдуарда. Собравшийся в Лондоне парламент передал власть от имени короля графам Лестеру и Глостеру, а также епископу Чичестеру. Легат Ги Фулькоди, архиепископ Нарбонны и старый советник Людовика Святого, отказался признать подобное положение вещей. Папа Урбан IV тогда умер, но английские бароны ничего от этого не выиграли, ибо Папой был избран Ги Фулькоди, принявший имя Клемента IV. Королева Алиенора Английская находилась во Франции, где с помощью своей сестры Маргариты прилагала все усилия к тому, чтобы освободить Генриха III, организовав вооруженную интервенцию. В это время между английскими баронами возникли распри. Принц Эдуард бежал и возглавил сторонников короля, которые разбили отряды Лестера близ Извена; в этом сражении граф Лестер и его старший сын были убиты. Так Генрих III снова обрел корону.