Это был настоящий активный, воинствующий фашизм: точно таким он был в Германии в феврале и марте 1933 г. Это объяснялось тем, что в Южной Австрии, как в свое время в Берлине и в противоположность Вене, он мог быть взращен, организован, обучен и вдохновлен на основе совершенно специфической внутренней базы: Альпийской горной компании, отпрыска рурской олигархии, в дунайской Европе.

Штирия и Каринтия были колыбелью национал-социалистского путча в Вене в июле 1934 г. А Альпийская горная компания была колыбелью путча в Штирии и Каринтии. Она была душой и телом заговора. Ее заводы, разбросанные по этим двум провинциям, были главными стратегическими пунктами, генеральными штабами, складами продовольствия и аммуниции, ее инженеры, из которых семеро были впоследствии арестованы, и мастера являлись главными офицерами и вожаками. А ее директор, Апольд, фигурировавший в списке министров нового правительства, и его зять Цальбрюкнер были всеобъединяющим мозгом, побуждающим и вдохновляющим к действию все и вся.

В Донавице, резиденции главной конторы концерна, где в боях с правительственными войсками было много убитых и раненых, путчистов собирали в цехах, экипировали в рабочих общежитиях и снабжали оружием, спрятанным в штольнях, галлереях, товарных складах и даже в заброшенных домнах. (То же самое происходило и на других австрийских предприятиях, контролируемых германской тяжелой промышленностью, — на Радентгейнских магнезитовых предприятиях в Каринтии и на Крупповском заводе металлоизделий в Бернбурге; оба директора-распорядителя этих заводов были впоследствии арестованы и сняты с должности.)

До самого последнего момента, когда военные суды в Вене и в остальной Австрии уже работали полным ходом, а вожаки путча бежали в Германию, в этих двух районах все еще продолжали драться, с ожесточенностью и решимостью, драться методически, организованно, применяя определенную стратегию, драться не сдаваясь; мир не воцарился до тех пор, пока последние путчисты не были арестованы или оттеснены в Югославию. Вот как выглядит фашизм, когда им непосредственно руководит, когда его ведет и вдохновляет капиталистическая олигархия.

Каков же был результат? В 1934 г. «восстание» в Вене было проиграно. Но была проиграна, с точки зрения Тиссена, и Альпийская горная компания. В Австрии не стало более тяжелой промышленности, подчиненной Руру. После борьбы, длившейся пятнадцать лет, штирийское железо переменило владельца. Убийца Дольфуса, агент венских СС, Планетта был застрелен. Германский директор-распорядитель Альпийской горной компании, доктор Антон Апольд, был устранен. Враждующие магнаты не стреляют друг в друга, они только экспроприируют друг друга. Новым хозяином Альпийской горной компании стал крупный офицер хеймвера, господин Иозеф Оберэггер. Он был назначен правительством преемников Дольфуса полновластным «государственным комиссаром» компании; он имел все полномочия на свою ответственность определять внутреннюю политику компании и ее промышленную и иностранную политику; на него была возложена также чрезвычайная миссия «тщательно обследовать» политику и действия предыдущей администрации.

Тот факт, что формально Тиссен и до сих пор владел 51 % всех акций компании, не играл роли. Тиссен вел игру и проиграл ее; его можно было теперь экспроприировать точно так же, как он сам вместе с другими рурскими баронами экспроприировал некогда враждебных ему «республиканских» магнатов в Германии. Успех в этой игре изменчив—он зависит от «ориентации» побеждающих фашистов. Достояние Апольда было частично конфисковано; он, вместе со своим зятем доктором Августом Цальбрюкнером, уплатил в пользу государства «штраф» в полмиллиона австрийских шиллингов — контрибуция побежденного. Апольду был «предоставлен отпуск» директоратом «до окончания обследования»; Цальбрюкнера поместили под надзор полиции в его имение в Штирии. Рабочие компании находились в это время или в тюрьмах Австрии или в концентрационных лагерях Югославии. Триста служащих Альпийской горной компании были уволены, их место заняли лица, «лойяльные по отношению к государству».

Трест торжественно провозгласил о своем возвращении в лоно нации и заново вступил в национальную федерацию австрийской промышленности. Нация называлась теперь Италией. Новый глава компании, инженер Оберэггер, был одним из главарей хеймвера, — секции итальянских чернорубашечников на австрийской почве. А Теплиц уже организовывал в Вене новый крупный австрийский банк «Banca Commerciale d'Austria», большинство акций в котором держал Банка Коммерчиале Итальяна и совет директоров которого был составлен поровну из итальянцев и австрийцев (во главе с «истыми римлянами» — синьорами Роберто Адлером и Чезаре Гольдманом); банк этот должен был олицетворять и проводить великую политику «экономического союза» между Италией и Австрией и рано или поздно сосредоточить в своих руках действительный контроль над Альпийской горной компанией.

В декабре 1934 г. Вольпи и Пирелли ездили в Вену и Будапешт, чтобы «от имени итальянской индустрии открыть посредством личных переговоров с австрийской и венгерской промышленностью новые пути для торговли между тремя странами»; они захватили с собою «подробные итальянские планы» («Frankfurter Zeitung» 27 ноября 1934 г.). Джентльмены из хеймвера, клерикальной партии, правительства Шушнига открыли новую эру; вернулись снова дни Кастильони и австро-итальянского делового патриотизма. Только Ринтелен лежал в госпитале с простреленным черепом; он не успел во-время в третий раз переменить свою национальную ориентацию и после Италии и Германии снова вернуться к Италии. Другие сделали это за него. Правительство «Отечественного фронта», повидимому, крепко держалось в Вене.

Такова подоплека 25 июля 1934 г., первого национал-социалистского путча в Австрии, история которого только отражает, но в измененном виде, историю национал-социалистского путча в Германии 31 января 1933 г. В этом и заключается значение этого путча и его урок для тех, кто хочет изучать и понимать современный фашизм. Это всегда одна и та же история, история крови, денег и обмана, смешивающихся в одно грязное целое, называемое фашистской идеологией и политикой. На этот раз Муссолини одержал верх над Гитлером, финансовая олигархия Альп — над финансовой олигархией Рура.

Но что же дальше? Чего следует ожидать после двух лет кажущегося «затишья» в Австрии, после абиссинской эпопеи и нового германо-итальянского договора Чиано — Нейрата? Смягчатся ли германо-итальянские противоречия в пользу новой ориентации, возобновления совместной работы? Почему Гитлер, несмотря ни на что, должен снова «сблизиться» с Муссолини?

Он не может дольше ждать. Имманентное внутреннее противоречие между обеими фашистскими системами — римской и берлинской — остается и должно невидимо все больше углубляться.

Муссолини заложил первый камень своей «империи». Далеко на юге взята Аддис-Абеба; нефтяные источники и золотые рудники абиссинских рабов помогают отчасти реализовать замыслы миланских стратегов, новые позиции на Красном море — у истоков Нила, на озере Тана — дают им оружие против Англии. Но на противоположном конце, на крайнем севере, Вена остается ключом к существованию всей империи. Без железа Штирии, без стратегических путей в Каринтии и на Дунае и без гарантии безопасности на Бреннере все здание империи остается карточным домиком, а новый «цезарь» — явным обманщиком, которому не удастся мистифицировать никого, кто видит глубже поверхности. Он не может отказаться от Австрии больше чем когда-либо.

Но больше чем когда-либо Австрия и мост в Южную Европу нужны другому потенциальному «императору» на Севере. Два года он беспрерывно ждал удобного случая; его время ограничено.

Рука, протянутая к Вене, не разжалась. Напротив: несмотря на разрушение цитадели Альпийской горной компании и падение господина Апольда, национал-социалисты в Австрии за два года реорганизовались, запаслись новым оружием и новой тактикой из Германии; они снова представляют собой готовую к выступлению колонну. Австро-германское соглашение в июле 1936 г. только укрепило их позиции; замаскированные друзья Габихта сидят ныне в венском правительстве. И этому самому правительству снова приходится распускать «пожарные команды» и «лыжные клубы» в различных местах для того, чтобы напасть на след тайных национал-социалистских организаций. Призыв к аншлюссу попрежнему не оставляет в покое студентов, мелких служащих и чиновников, недовольных крестьян.