Террористические клики, развивающие активную деятельность в разных местностях вдоль Дуная, составляют одну группу, одну систему. Теснейшая связь членов этой группы между собой, их единство в вопросах внешней политики и непревзойденная жестокость — члены ее готовы абсолютно на все и уж, во всяком случае, не станут считаться с международными условностями, — все это и сделало активные террористические клики в дунайских странах столь важным, действующим за кулисами европейской политики, фактором.

Кажется почти невероятным, что такая организация может существовать в самом центре мирной Европы, и тем не менее существование ее — непреложный факт. Это один из недугов, оставленных в наследство мировой войной и «миром» 1919 г. Официальные правительства по меньшей мере двух стран — Венгрии и Болгарии — являются орудиями этой скрытой силы. Та же темная сила постоянно ведет подрывную работу против правительств других дунайских стран и пытается всячески им повредить.

В Юго-восточной Европе сейчас происходит уже знакомый нам процесс. Мы наблюдаем там ту же социальную и политическую силу, которая в более широком и законченном виде породила в Центральной Европе национал-социализм. Вот почему так быстро идет этот процесс и так велико его значение. В Юго-восточной Европе так же, как и в Германии, фашизм был вначале просто сворой профессиональных наемников, главным образом состоявшей из офицеров мировой войны. То, что эти люди по окончании войны оказались в лагере побежденных, составляло для них еще полбеды. Но демобилизация была для них страшным несчастьем — им пришлось искать себе другое занятие.

Гембеш, Виндишгрец, Волков, Михайлов, Павелич, Перчич, Штаремберг нашли себе в Восточной Европе такое же занятие, как Геринг, Рем, Гейнес, Эпп — в Германии. Всем этим людям представилась возможность за хорошее вознаграждение сделаться профессиональными контрреволюционерами, фашистами. Ведь, помимо всего прочего, было так заманчиво снова получить в свои руки оружие. Так возникли первые ячейки национал-социализма, и так же зародился «воинствующий ревизионизм» на Дунае — термин, который в этой зоне является лишь псевдонимом фашизма.

И точно так же, как германский национал-социализм, фашизм в Юго-восточной Европе стремится создать империалистическое объединение. Пробуждающиеся венгры», болгарские «комитаджи» и хорватские террористы уже в течение пятнадцати лет ведут свою повседневную разрушительную работу со все возрастающей энергией. В Будапеште находится главный штаб, руководящий, снабжающий оружием и финансирующий различные национальные секции. Князь Виндишгрец является фактически главой этого штаба.

В 1929 г. в Софии состоялась конференция, на которой были точно разработаны условия сотрудничества между различными национальными группами. Между «ИМРО» и «Усташи» был, с ведома болгарского правительства, заключен настоящий договор. Со стороны хорватов договор был подписан Павеличем и Перчичем, со стороны македонцев — доктором Станичевым и членом парламента В. Васильевым. Павелич, еще в 1927 г. выступавший в Югославии в роли адвоката арестованных террористов «ИМРО», и Михайлов заключили союз. «ИМРО» назначила постоянных представителя и «инструктора» в штаб «Усташи». Первым был назначен адъютант Михайлова, Дрангов, вторым — член главного штаба «комитаджи» и личный шофер Михайлова, Влада Георгиев (он же—«Величко», «Келемен», «Черноземский» и т. д.).

Наряду с этим был укреплен международный центр в Будапеште. Был установлен непосредственный контакт делегатов «ИМРО» и «Усташи» не только с «Тес», но и с наиболее важными венгерскими правительственными органами — министерством иностранных дел и генеральным штабом Таким образом, получилось, что многие болгарские инсургенты стали играть важную роль во влиятельных кругах венгерской армии. Среди этих лиц мы встречаем, например, Перчича, правую руку Павелича, и, как было упомянуто выше, старого друга Гембеша по армии; профессора Петричевича, также одного из лидеров «Усташи» и в то же время профессора военной школы в Будапеште; Дрангова и др.

Венгерские военные круги не остаются в долгу. Имеется целая группа офицеров, занимающихся обучением и вооружением хорватов и македонцев. Находящийся под командой Перчича лагерь «Усташи» в Янка Пуста на югославской границе, где идет обучение технике терроризма и бандитизма, стал на деле учебной единицей венгерской армии. Один из венгерских военных инструкторов, майор Ковач, сыграл впоследствии важную роль в качестве международного посредника этой группы террористов.

Переньи, Виндишгрец и другие подлинные политические руководители ревизионистского «интернационала» пытались распространить его и на другие дунайские и балканские страны. Так, в Австрии князь Штаремберг, глава еще не являвшегося тогда регулярной армией хеймвера, некоторое время склонялся под влиянием Италии к этой политической линии. В Албании Павелич заключил соглашение с антисербской ирредентистской организацией Гассан Бека «Прикотина» (Гассан Бек вскоре после этого был убит). В Чехословакии делались попытки связаться со смертельным врагом Бенеша и Массарика священником Глинкой, вождем словакских крестьян-католиков, и его партией сепаратистов.

Во всем этом движении незримо, но явственно ощущается покровительство Бенито Муссолини, патрона ревизионизма, противника Франции на юго-востоке и… будущего предателя ревизионистских идеалов.

И все-таки фашистская армия на юго-востоке Европы сама по себе недостаточно сильна, чтобы предпринять действительно решающие по своему размаху действия. Тайная ревизионистская лига на Дунае беспрерывно производила мелкие атаки на тыл Малой Антанты. Члены лиги совершали то тот, то другой акт индивидуального террора, умертвили немало ни в чем неповинных крестьян и пограничников. Они затевали и фантастические, рискованные предприятия, вроде подделки французских банкнот. Но на большее фашистская лига не осмеливалась.

Для того чтобы отважиться на более решительные действия, необходимы были контакт и толчок со стороны более крупной, а главное в военном и экономическом отношении более сильной, фашистской системы. Именно это нужно было юго-восточному европейскому ревизионизму, чтобы пойти ва-банк и с 1934 г. развить такое наступление, которое своей стремительностью должно было смести все на своем пути. Такое наступление должно в этой зоне привести к генеральному путчу по всему фронту против Малой Антанты и ее правительств. Контакт с более могущественной системой установился в конце 1933 г. Розенберг наэлектризовал Гембеша.

Юго-восточный ревизионизм нужен был Розенбергу, как нужен порох для выстрела. В этой зоне, являющейся географически непосредственным продолжением Австрии и последним звеном большой стратегической цепи, ведущей от Центральной Европы к Черному морю, ревизионизм должен был выступать в тех же ролях, что и национал-социалистский путчизм в Австрии. Розенбергу не оставалось желать ничего лучшего. В этом районе не было ведь ни «германских братьев по расе», ни германского «расового движения», участников которого можно было бы вооружить для борьбы за аншлюсс.

Здесь нужно было найти какую-то иную силу, какова бы она ни была, силу, которая послужила бы рычагом и детонатором. Розенберг принял ревизионизм весь, целиком, со всеми его целями, принял безусловно и с энтузиазмом. Пророк чистого тевтонства, организатор интегрального пангерманизма на все сто процентов признал интересы венгров, имеющих своими родоначальниками монголов, славянских хорватов, балканских македонцев. Он признал бы, вероятно, и интересы любой другой национальности. Некогда было заниматься всеми этими мелочами.

Будапештский блок созрел для мировой политики национал-социализма. Наступление на Вену необходимо было продолжить. Притом было ясно, что ирредентисты, которым грозило полнейшее бессилие, более всего нуждались в новом покровителе. Шаткость дружбы с Италией была очевидна, а для Хорти лишение поддержки Муссолини означало полный крах во всех его начинаниях. Более того, это могло вызвать даже непосредственную опасность политических перемен в самой Венгрии, перемен в пользу осмелевшей про-французской легитимистской партии. Хорти грозила бы тогда, быть может, даже потеря власти, завоеванной в 1919 г.