Элизабет скользнула на пассажирское сиденье и улыбнулась Джанни. Тот был совершенно спокоен, и она многое дала бы, чтобы обладать хоть каплей подобного хладнокровия. Впрочем, ему-то не придется объясняться с родителями.

Машина плавно набирала скорость, выезжая на Пэлл-Мэлл-стрит.

— Десять минут на подготовку, — пошутила Элизабет, стараясь придать себе храбрости.

— Меньше, — усмехнулся Джанни. — Все начнется, когда мы заберем Лауру из отеля.

— Тогда нам лучше сейчас перейти на «ты», — предложила она, понимая, что если любовники обращаются друг к другу официально, то это может возбудить подозрения даже у самых простодушных людей. Что же говорить о светских львах и львицах, в логово которых они направляются.

— С удовольствием.

Через несколько минут он остановился перед входом в отель «Ритц».

— Я ненадолго.

Элизабет наблюдала за Джанни сквозь прозрачные двери. Итальянец прошел через холл к одному из высоких кресел и поприветствовал элегантно одетую женщину. Язык не поворачивался назвать ее просто красивой — она была прекрасна, ослепительна в своем совершенстве! Цепкий взгляд дизайнера тут же оценил ее изысканный туалет. Да, Лаура отлично знала, как подчеркнуть достоинства своей фигуры!

Элизабет даже почувствовала некоторую зависть, глядя, как Джанни ведет свою спутницу к машине.

Молодая жизнерадостная и очаровательная брюнетка совсем не походила на безутешную вдову, образ которой сложился в голове Элизабет. Всю дорогу они весело проболтали и не заметили, как впереди показался белый трехэтажный дом четы Спенсер.

Несколько машин уже стояло на большой стоянке, в окнах особняка горел свет. Неожиданно Элизабет охватило беспокойство, ей захотелось оказаться как можно дальше от этого места и никогда ничего не знать об интригах мистера Копполо.

Джанни словно почувствовал ее настроение и крепко взял за руку. Пальцы их сплелись, и итальянец нежно улыбнулся Элизабет. Сердце ее застучало с удвоенной силой, кровь прилила к щекам, окрашивая их румянцем. Боже, во что она ввязалась?

— Джанни, Лаура, рада вас видеть! — Сара, радушная хозяйка, приветствовала гостей широкой улыбкой. Она прижалась щекой к щеке дочери. — Дорогая, мне так приятно, что ты пришла!

Самых близких друзей у миссис Спенсер оказалось человек тридцать. Они наполнили большой дом смехом и болтовней. Официанты, нанятые из соседнего ресторанчика, разносили подносы с напитками и с закусками.

Вскоре новоприбывшие смешались с остальными гостями. Элизабет все время чувствовала пальцы Джанни, сжимающие ее ладонь, и то и дело безуспешно пыталась освободиться.

Из дальнего конца гостиной послышался звонкий смех Вирджинии Аткинс и басовитый хохот ее супруга. Элизабет внутренне напряглась при мысли, что Питер тоже может находиться поблизости.

— А вы давно знакомы с Джанни? — спросила ее красавица брюнетка.

Что за странный вопрос? Джанни ведь должен был рассказать Лауре хоть что-нибудь!

— Мы с Бет познакомились во Франции, — ответил итальянец, и Элизабет недовольно наморщила нос.

— Честное слово, дорогой, — сладко произнесла она, обращаясь к Джанни, — я вполне способна сама ответить. — Молодая женщина обернулась к Лауре. — На вечеринке. Пять лет назад. Я проходила стажировку у одного известного мастера моды. Вы понимаете, усиленная учеба и все такое, но друзья вытаскивали меня повеселиться. И однажды я встретила Джанни…

Черные глаза Лауры расширились от удивления.

— Он был один?

— Конечно, нет, — рассмеялась Элизабет. — Его сопровождала ослепительная блондинка.

— И он, конечно, сразу положил на вас глаз.

— Именно так, — сказал Джанни и склонился над рукой Элизабет. Она почувствовала легкое прикосновение его губ.

— Он изображал джентльмена и тщательно скрывал свои намерения. — Элизабет встретила его взгляд и с невинным видом обратилась за подтверждением: — Разве не так, дорогой?

— Только поначалу. А потом перестал. Разыгрывать окружающих он умел ничуть не хуже ее!

— Элизабет! Джанни!

К всеобщей радости, это оказался Фабио. Он приветливо улыбнулся приятельнице и ее спутнику и с видимым удовольствием поцеловал изящную ручку Лауры, когда Джанни их представил.

— Замечательный вечер, — произнес он, полностью переключая внимание на роскошную брюнетку. — Вы здесь на отдыхе?

— Да. Джанни посоветовал мне расслабиться и немного попутешествовать.

— Быть может, мы с вами поужинаем? Вечером в четверг?

Вот это да, Фабио не желал тратить времени попусту! Но Лаура слегка пожала прекрасными обнаженными плечами.

— А это удобно для Джанни и Элизабет? Ничего себе, ужин вчетвером! А четверг уже завтра!

— Мы будем только рады. Да, моя дорогая?

Разговор был настолько нелеп, что Элизабет чуть было не ответила «нет», но сдержалась.

— Да, конечно, — восторженно улыбнулась она мнимому любовнику. При первой же возможности она объяснит, что не намерена слишком часто посещать подобные «мероприятия».

Элизабет отпила искрящегося шампанского и с завистью посмотрела на проходящего мимо официанта, который нес поднос с закусками. Со времени ланча, казалось, прошла вечность.

— О, какие замечательные картины! Это ведь импрессионисты! — восхитилась Лаура, заметив пейзажи на стенах. — Джанни, ты просто обязан рассказать мне про них.

— Дорогой, покажи Лауре коллекцию моего отца, — предложила Элизабет, пользуясь возможностью отомстить итальянцу. — Папа собирает импрессионистов уже давно, и у него есть на что посмотреть. Второй этаж, третья дверь направо.

Но общение наедине с Лаурой не входило в планы Джанни. Глаза его опасно блеснули, когда он поднял взгляд на белокурую спутницу.

— Бет знает коллекцию отца гораздо лучше меня, — вкрадчиво произнес он. — К тому же у нее профессиональный взгляд художника.

Да, очень хитрый ход, нельзя не признать. Джанни никак нельзя обвинить в невежливости.

Делать было нечего, и Элизабет повела гостью на второй этаж. Дойдя до большой комнаты с окнами во всю стену, она включила свет, потому что на улице уже начинало смеркаться.

— Картины начал собирать еще мой прадед. Он подолгу жил во Франции, был знаком с Мане и Ренуаром, сам тоже неплохо писал маслом. Все началось с нескольких набросков, которые ему подарил Огюст Ренуар. Вот они — самые первые экспонаты коллекции.

— А потом дело продолжил его сын? — спросила Лаура, внимательно рассматривая карандашные рисунки великого художника.

— Да. Теперь эстафету, так сказать, принял мой отец. Он часто ездит на аукционы, выискивая картины, которые еще не успели попасть в музеи. Когда-нибудь, я думаю, он захочет выставить их на всеобщее обозрение…

В течение нескольких минут женщины молча наслаждались работами живописцев. Потом Лаура прервала молчание.

— Джанни — мой старинный друг, — спокойно сказала она. — Мы уже давно знакомы.

Элизабет не стала притворяться, будто не понимает, к чему клонит гостья.

— Уверена, что вы не просто так мне это рассказываете.

— Удивительно, что он никогда раньше не упоминал о вас.

Почему-то Элизабет почувствовала себя человеком, идущим по минному полю. Одна ошибка — и все кончено.

— Знаете, Джанни часто бывает по делам в разных европейских столицах, — на ходу придумывала она. — Мы с ним встретились в Париже незадолго до моего возвращения в Лондон. Я должна была попробовать свои силы в избранной профессии…

— А сейчас? — настаивала Лаура. — Как я поняла, вы совсем недавно снова нашли друг друга?

— Да.

— Вы любите его?

Думай, Бет, думай! — приказала она себе. Неверное слово все разрушит. Ты не можешь сказать «нет».

— Да, — просто ответила она. — Очень. Надеюсь, Небеса не сильно покарают меня за эту ложь, подумала Элизабет.

— Я тоже, — призналась брюнетка.

— И что вы предлагаете? Дуэль со смертельным исходом? Остаться в живых должна только одна из нас, да?