— Как мило! — протянул Хэнк, идя ей навстречу с добродушной улыбкой.

— Пунктуальность в женщине всегда подкупает! Что будете пить?

Лизетта с удовольствием бы выпила брэнди, чтобы согреться, но боялась, что алкоголь после целого дня вынужденной диеты ударит ей в голову.

— Немного минеральной, — откликнулась она, кивком поблагодарив за отодвинутый для нее стул.

Через несколько минут метрдотель проводил их к столику.

Лизетта заказала суп, телячий эскалоп с овощным рагу и отказалась от сладкого в пользу сырного ассорти с легким белым вином.

Они обсуждали деловые вопросы, и Лизетта уже собиралась перейти к условиям контракта, как вдруг Хэнк прервал ее на полуслове:

— Кстати, Джейк вернулся из Сиднея раньше, чем предполагал, и, по-моему, решил последовать нашему примеру. Я имею в ВИДУ этот ресторан. Такая перспектива Лизетте вовсе не улыбалась, во всяком случае, она почувствовала, как сразу натянулись все нервы. Обернувшись, она мгновенно наткнулась на твердый, немигающий взгляд Джейка и чуть наклонила голову.

— Добрый вечер, Лизетта, Хэнк.

Голос звучал низко и вкрадчиво. По всему ее телу пробежал холодок видимо оттого, что глаза Джейка, скользнув по ее модному жакету, остановились на ярких чувственных губах.

Ну, это уже предел всему, подумала она. Так бесцеремонно ее разглядывать! И хоть бы капелька человечности была в этих бездонных темных глазах, в этом лице, больше смахивающем на маску!

Только тут Лизетта разглядела рядом с ним потрясающую блондинку, высокую, с вызывающе женственной фигурой.

— Желаю вам приятно провести время, — прошелестел Джейк и вместе со своей спутницей направился к стоящему неподалеку столику.

Уж он-то, разумеется, никогда не смешивает бизнес с удовольствиями, раздраженно подумала Лизетта. Одного взгляда на его ослепительную подругу довольно, чтобы понять, что дела сейчас занимают Джейка меньше всего. Внушительный, в безупречно строгом костюме, белой рубашке из тончайшего полотна и темном галстуке, сама властная чувственность, он приковывал к себе взгляды всех женщин в зале.

С преувеличенной заинтересованностью Лизетта принялась расспрашивать словоохотливого Хэнка о вещах, по сути, абсолютно ей безразличных.

— Семь лет, — ответил он на вопрос о том, как давно сотрудничает с «Холлингсуорт интернэшнл». — Я часто разъезжаю, а дома по мне никто не скучает. Джейк считает, что человека нельзя отрывать от семьи. Если семейный сотрудник едет в командировку, жена и дети непременно сопровождают его. Политика фирмы. — Хэнк широко улыбнулся. — От своих перспективных кадров он требует полной отдачи, но внимательно следит, чтобы это никак не отразилось на их семейном положении.

— Какое благородство! — Лизетта иронически приподняла бровь. — А я-то думала, что в современном обществе существует достаточное равноправие полов, чтобы женщина не была намертво привязана к мужу.

— Это уж точно, если судить по вам.

— Ну, я не типичный случай. — Лизетта сообразила, что ненароком возбудила его интерес к своей особе, и поспешно ушла от разговора: — Если не возражаете, я бы закруглилась сразу после кофе. Завтра у меня тяжелый день, и…

— Красота требует полноценного сна? — закончил он за нее и сделал знак официанту. — А я-то рассчитывал, что вы, хотя бы бегло, покажете мне ночной город…

Лизетта уже сто лет не проводила вечер с мужчиной. Последний раз, наверно, еще до того, как встретила Адама, да и то это были все больше студенческие вечеринки. От природы замкнутая, она всегда осторожно и даже с недоверием относилась к противоположному полу, предпочитая спокойное, безоблачное существование угару страстей.

— О нет, мне очень жаль.

— Мне тоже, — откровенно признался Хэнк. — Но, по-видимому, кольцо у вас на руке нечто большее, чем дань моде…

— Человек, который надел его мне на палец, очень много для меня значил.

Глаза Хэнка расширились.

— Значил?

Она выдержала его взгляд и просто объяснила:

— Мой муж умер два года назад.

— И вы не можете себе представить никого на его месте? Никогда?

Она лишь улыбнулась в ответ и напомнила:

— Нам пора.

Интересно, как бы отреагировал Хэнк, узнай он, что ее покойный муж был отцом Джейка и она приходится мачехой его обожаемому боссу?

Чего только не бывает в жизни! — подумала она. Хэнк явно не в курсе ее семейных перипетий. Ей вдруг стало обидно при мысли о том, что Джейк скрывает это как позорный факт своей биографии.

Хэнк подписал счет, спрятал бумажник, и они под руку вышли из ресторана.

— Вы на такси?

Лизетта помотала головой.

— Нет, моя машина здесь, на стоянке. Ключи у сторожа. Благодарю за приятный вечер, — добавила она, прощаясь с ним у главного входа.

— Я буду звонить! — горячо откликнулся Хэнк, и она с улыбкой уселась за руль.

Было почти десять, когда она добралась до дома. Ощущая в душе какую-то смутную тревогу, разделась, облачилось в ночную рубашку, теплый халат и пошла на кухню.

Стакан горячего молока с бренди — вот что нужно твоим расстроенным нервам, решила она, а руки уже сами делали все необходимое. Когда напиток был готов, Лизетта уселась со стаканом в гостиной.

Дразнящий образ Джейка Холлингсуорта вдруг предстал перед ней с такой ясностью, 410 она тряхнула головой, отгоняя его.

В ресторане Лизетта кожей ощущала его присутствие, назойливое, сковывающее, чтоб не сказать большего. Неужели он нарочно выбрал именно этот ресторан, зная, что Хэнк заказал там столик?

В горле возникло подобие смеха; пальцы судорожно сжали стакан. Кажется, она сходит с ума!

Рассердившись на себя, она взяла пульт дистанционного управления, включила телевизор и сосредоточилась на тридцатиминутном документальном фильме.

Сон все никак не шел к ней, и она решительно направилась в прихожую, достала из портфеля перевязанную тесьмой папку с документами и устроилась поудобнее в кресле, чтобы изучить их.

Было уже начало второго, когда она, до предела утомив свой мозг, закрыла папку и отправилась спать.

— Лизетта! Вас вызывает мистер Андерсен.

Лизетта подавила вздох. Как раз когда она собралась перекусить! У нее с утра не было во рту маковой росинки, потому что после тяжелой ночи она проспала и времени на завтрак уже не осталось; сейчас ей отчаянно хотелось выпить хотя бы крепкого кофе.

— Иду!

Она взглянула на себя в зеркальце — не стерлась ли помада — и поспешила в кабинет старшего компаньона. Секретарша пошла докладывать о ее приходе, а она тем временем выдавила из себя дежурную улыбку.

Лейт Андерсен сидел на обычном месте. Напротив в непринужденно-властной позе расположился Джейк Холлингсуорт.

Оба джентльмена встали: один — молчаливая настороженность, другой само радушие; последний — ее шеф — указал ей на один из стульев. — Прошу вас, Лизетта. Мистер Холлингсуорт хотел бы услышать, как идут дела.

Да неужели? — усмехнулась она про себя, а вслух произнесла нарочито официальным тоном:

— Вчера вечером я отдала мистеру Престону всю подготовленную документацию. — Она взглянула на Джейка, но уж лучше бы она этого не делала, потому что его презрительно-насмешливое выражение ужасно действовало на нервы. — Копии у меня в офисе, я могу принести.

— Давайте обсудим все за ленчем? — как ни в чем не бывало предложил Джейк, и она опять почувствовала себя пойманной в ловушку.

— Великолепно! — воскликнул Андерсен и бросил взгляд на Лизетту, ожидая такой же реакции.

— Боюсь, на время ленча у меня уже назначена встреча. — Она вложила в свой отказ все мыслимое сожаление и раскаяние и сумела виновато улыбнуться. — Однако я могу пересмотреть дальнейший график, — пропела она, и снова явиться к вам в кабинет где-то около трех.

Глаза Джейка потемнели.

— Это отпадает. Придется перенести встречу на ужин, — сказал он.

У Лизетты едва не сорвалось проклятие с губ. Ленч — меньшее из двух зол: он занял бы не более часа, а на ужин уйдет по меньшей мере два.