- Конечно незачем, - согласился Яманатка, - если все за чем стоим тебе домой "оттарабанят".

- То-то! - усмехнулся Огма.

Но тут взвился Рекидал-Дак.

- Да что же это такое!!! - завопил он.

Яманатка, не зная, что конкретно он имеет ввиду, промолчал. А Огме вообще было на все "с кисточкой", ему и так заранее уже было "положено".

- Нет, что твориться?!! - не унимался Рекидал-Дак и вдруг выпалил, даже сконцентрировавшись от собственной наглости. - Когда я подошел, этого с плакатом, тут вообще не было...

И все посмотрели на Шипе-Топека.

- Н-да! - сказал Огма.

- Ты посмотри какой... А с виду такой тихоня! - поддержал его Яманатка.

- Может дадим ему разок по шее, и пусть идет себе?.. - спросил Рекидал-Дак, понимая, что терять ему уже нечего.

- Можно и по шее, - согласился Яманатка.

- По рукам надо, - вспылил Огма, - чтобы другим не повадно было!

- Можно и по рукам, - не возражал Яманатка, а потом подумал и радостно подытожил, - а лучше - и по шее, и по рукам!

И Шипе-Топека, с дружным и доброжелательным криком: "Ходят тут всякие!!!" - спихнули с холма.

Некоторое время он еще двигался по инерции, пока не налетел на корни Говорливого дерева Брысь.

- Ну вот, - сочувственно сказало дерево Брысь, - я же говорило, что нужно было написать более крупными буквами.

И действительно, слова "взаимовежливость и культуру общения" под призывом "Даешь!!!" можно было разобрать, только если очень внимательно приглядишься.

- Говорило... говорило... тоже мне... радиоточка! - бурчал Шипе-Топек, залезая на излюбленное место - под корни Говорливого дерева Брысь. - Дать бы тебе по шее или по рукам, чтобы говорить под руки перестало...

А про себя Шипе-Топек подумал:

"И все-таки плюрализм мнений - великая сила!"

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЛЕТО

4. ТВОРЕЦ

"Стояло жаркое лето, но оно стояло не долго, вскоре ему стоять надоело и оно ушло. Наступила осень..."

Шипе-Топек погрыз ноготь седьмого пальца на левой ноге и задумался:

- Интересно, на что она могла наступить?

Шипе-Топек вновь с ожесточением погрыз ноготь седьмого пальца на левой ноге, но уже с помощью другой головы и отложил в сторону уголек, а исписанный лист добавил к пачке таких же листов, ранее принадлежавших кустарнику семейства "Макулатурник неистребимый", а ныне ему - Шипе-Топеку обыкновенному.

Впрочем... Это еще как посмотреть. Если честно взглянуть на себя со стороны...

Шипе-Топек честно взглянул на себя со стороны, а потом не менее честно с другой (естественно посредством второй головы) и почти уже пришел к очень неординарному выводу, но все испортило Говорливое дерево Брысь.

- Ты чего это там притих? - подозрительно спросило дерево Брысь и пошевелило корнями.

- Эй, поаккуратней там! - сердито крикнул Шипе-Топек, на которого сверху посыпались увесистые комья земли.

Под корнями дерева Брысь в принципе было уютно, только само дерево было уж очень беспокойным.

- Творю я!!! - поспешно выпалил Шипе-Топек, чтобы успокоить нервное дерево, но добился совершенно противоположного.

- Я и само знаю, что ТВОРИШЬ, - рассерженно буркнуло дерево, - только не разберу ЧТО?

И дерево попыталось поддеть Шипе-Топека корнем.

- Оставь меня в покое! - пискнул Шипе-Топек и поспешно выскочил наружу, прихватив с собой драгоценные листки "Макулатурника неистребимого". - Нет в этом мире места для истинного таланта!

- Ишь ты! - возмутилось дерево, - ему уже и мир наш не нравиться!

Шипе-Топек, зная коварный нрав дерева, отбежал подальше и с независимым видом объявил:

- Нет пророка в своем Отечестве!

- Че-во? - развязно спросило дерево Брысь, чтобы скрыть собственную растерянность и, собственное же, невежество.

- Да что с тобой разговаривать, - расхрабрился недосягаемый Шипе-Топек. - Буратино, оно Буратино и есть!

Дерево в бессилии поскребло корнями землю и мрачно процедило:

- Мы с тобой еще побеседуем на эту тему... когда вернешься.

- И не надейся! - совсем разошелся Шипе-Топек, - меня ждет Большое Будущее.

- Очень большое, - злорадно поддакнуло дерево.

- И даже больше! - не обращая внимания на иронию, уверенно сказал Шипе-Топек и насвистывая в два голоса пошел куда глаза глядят.

Дерево посмотрело в ту сторону куда удалился Шипе-Топек. Сверху видно было далеко, но никакого будущего видно не было. Дерево пожало ветвями и проворчало:

- Вечно эти интеллектуалы напридумывают всякого, а ты потом расхлебывай. И тебе же за это еще и по шее...

"Потом пришла зима, а осень уйти не успела. Да теперь наверное и не могла, не уронив собственного достоинства. А ронять его, скорей всего, не имела ни малейшего желания."

Шипе-Топек поставил точку и посмотрел вначале сам на себя, развернув головы лицом к лицу, а потом на пухлую стопку исписанных листков "Макулатурника неистребимого".

- Талант! - сказала правая голова Шипе-Топека.

- А как же, - подтвердила левая голова.

- Братья Стругацкие! - подобострастно поддакнули где-то совсем рядом.

Шипе-Топек скосил один глаз направо, второй налево, третьим глянул вперед, а четвертым попытался посмотреть назад. Увидеть никого не увидел, но ветер донес запах репеллента.

- Я всегда удивлялся, как можно творить с соавтором... - льстиво прошелестел Рекидал-Дак, оставаясь невидимым, но явственно обоняемым. Это же и гонорар придется поделить поровну!

- Не поровну, а согласно трудовому участию! - неожиданно твердо возразила правая голова Шипе-Топека.

- Как это не поровну?! - возмутилась обескуражено левая голова, никак не ожидавшая такого предательства.

- А что же ты думал? - заняла непримиримую жизненную позицию правая голова. - Уже давно пора переходить к нормальным рыночным отношениям.

- Куда это ты собрался? - спросил Яманатка, как всегда вовремя оказавшийся в гуще событий.

- В Большую Литературу! - гордо объявил Шипе-Топек и снисходительно усмехнулся.

- Как же, ждут там тебя!!! - прокричало невидимое издалека Говорливое дерево Брысь.

- Что же ты можешь ей дать? - не обращая внимания на неэстетичные выкрики оскорбленного дерева, сурово спросил Яманатка, как-будто сам уже отдал Большой Литературе как минимум полжизни. - Или ты намерен только брать гонорары?

- Ну почему гонорары... - обиделся Шипе-Топек, - гонорары тоже. Но я могу и кое-что предложить! Свою самобытность, например.

Яманатка скептически окинул фигуру Шипе-Топека беглым взглядом, но понял, что самобытности у него не отнимешь и выбросил главный козырь:

- А ну прочти что-нибудь из себя?!

- Пожалуйста, - сказал Шипе-Топек, пошелестел исписанными листками "Макулатурника неистребимого" и встал в позу.

- Стоп! - сказал Яманатка, - я сяду, вдруг ты у нас такой талантливый, что я не устою.

- Ты бы лучше лег, - посоветовал Шипе-Топек, сменил позу и начал:

- Каждый волен выбирать свой Путь. Свой Путь по Древу Судьбы. И только сам Выбравший в ответе: приведет ли этот путь к Высокой и Желанной Кроне или уведет в сторону по надломленной и засохшей ветви.

- Гениально! - прошептал Рекидал-Дак, который даже пахнуть стал меньше.

- Мура!!! - со знанием дела сказал Яманатка.

- Тогда пойдем к Огме, - не выдержал Шипе-Топек, - он нас рассудит!

- Хорошо, - злорадно откликнулся Яманатка, - ты сам захотел, смотри еще пожалеешь.

Шипе-Топек тут же пожалел, но было уже поздно - слово не воробей, и он решил, что пожалеет себя еще раз, но чуть позже...

Огма был настроен благодушно. Приближалось новолуние, и он должен был родиться заново, как птица феникс, но только не из пепла, а прямо так как есть.

- Знаю, знаю... - добродушно проворчал великий телепат и телекинезер. - Шипе-Топеку опять неймется...

- Он несомненно Самородок! - осторожно намекнул Рекидал-Дак, стараясь наладить с Огмой хоть какие-нибудь отношения.