Он подошел к столу и проверил колбы с пурпурной жидкостью.

Я поняла, что он не видел меня. И, прижавшись к стенке, перевела дух.

Дядя стал осторожно разливать пурпурную жидкость в тонкие стеклянные трубки. Потом установил что-то на шкалах электронных приборов, стоящих на конце стола. Что это он делает? — думала я. Он проводит в лаборатории по меньшей мере двадцать часов в день. Для чего он столько работает? Чего он хочет добиться?

Надеюсь, это что-то доброе. Я готова была молиться за это.

Может быть, он пытается найти средство для излечения каких-то болезней? Может быть, работа близится к концу, и он хочет поскорее увидеть результаты? А может быть, у него есть конкурент. И дядя Джекилл пытается найти лекарство раньше, чем это сделает другой доктор.

Я отчаянно хотела, чтобы мой дядя оказался хорошим. Не сумасшедшим ученым. Не преступником. Не чудовищем.

Пожалуйста, молилась я, пожалуйста, не пей свое зелье и не превращайся в рычащее чудовище. Пожалуйста, пусть окажется, что все в поселке ошибаются.

Я видела, как он наливает прозрачную жидкость в пурпурную. Нажимает кнопки и поворачивает шкалы. Смешивает химикаты в разных пробирках. Держит колбы над пламенем, пока жидкость в них не начинает пузыриться и испускать пар.

Жужжали электрические приборы. Дядя Джекилл испытывал электричеством какую-то темную жидкость в колбе.

Наклонив голову, опустив плечи, он лихорадочно работал, не останавливаясь ни на секунду.

Я почувствовала, что от сидения в тесном шкафу у меня вот-вот начнутся судороги. Заболела спина и затекли руки, прижатые к металлическим стенкам.

Я поняла, что сделала большую ошибку. Потому что не увижу ничего интересного. Надо было верить дяде Джекиллу, а не шпионить за ним.

Между тем он поднял пробирку к флуоресцентному свету. В пробирке была жидкость цвета ржавчины, которая стала светиться под светом ламп.

Дядя изучал ее некоторое время, поворачивая пробирку во все стороны. Потом закинул голову, поднес пробирку к губам и… выпил эту жидкость.

О нет! Я почувствовала, как к горлу подступил ком. И прижала руку ко рту, чтобы не закричать.

Дядя Джекилл облизал губы. Потом взял другую пробирку с зеленой жидкостью и тоже выпил.

Он шумно проглотил жидкость и снова облизал губы. Потом весь напрягся, положил руки на стол, наклонился вперед и сидел, словно ожидая того, что должно с ним произойти.

Я смотрела на него не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться.

Склонившись над столом еще ниже, дядя Джекилл закрыл глаза. Его губы судорожно дернулись. Он открыл рот и испустил крик, словно его терзала невыносимая боль.

Его глаза вылезли из орбит и стали дико вращаться. Лицо приобрело ярко-красный цвет.

Еще один крик вылетел из его горла. Нет, не крик! Звериный вой. Волчий вой!

Он закрыл глаза и ударил по столу обеими руками. Взъерошил волосы, пока они не встали дыбом, как дикая трава. Его лицо исказила судорога.

И потом, издав вой, идущий прямо из его чрева, он тяжело вылез из-за стола и поковылял к двери. Поковылял, словно животное, стеная и рыча.

И исчез из лаборатории. У меня бешено колотилось сердце. Грудь сжимала боль: слишком долго я сдерживала дыхание. Теперь я могла глубоко вздохнуть.

Я плечом открыла дверцу и неловко вывалилась из тесного шкафчика.

— Не верится, просто не верится… — бормотала я. — Значит, он и есть чудовище. Дядя Джекилл — чудовище…

Голова у меня шла кругом. Щеки пылали. Что я могу сделать? — спрашивала я себя. Кому можно об этом рассказать? Я должна остановить его. Помочь ему.

Но кто может помочь мне?

Мысли мои путались. Голова кружилась.

Перед моими глазами стояло искаженное мукой лицо дяди Джекилла. Я снова слышала звериный вой, вырывающийся из его пасти.

Я взглянула на пустые пробирки, лежащие на столе.

Надо поскорее убираться отсюда, решила я.

Я обернулась к двери. И закричала.

В дверях стоял дядя Джекилл.

Он вернулся в лабораторию!

Он тяжело дышал. При каждом вздохе из его груди вырывалось глухое клокотание. Он смотрел на меня. Смотрел сердито.

— Хейди, — прорычал он, — мне очень жаль, что ты все видела.

Дядя Джекилл с горящим взором двинулся ко мне.

— Ч-что вы хотите сделать? — заикаясь, спросила я.

Я пятилась от него, пока не уперлась спиной в шкафчики.

Он зарычал в ответ. И схватил меня обеими руками за руку.

— Дядя Джекилл, остановитесь! Что вы делаете?

Но его хватка только усилилась. Он потянул меня прочь от шкафчиков. Я пыталась сопротивляться, но он был слишком силен.

Он вытащил меня из лаборатории, проволок по лестнице и затолкал в мою комнату. Я повернулась к нему: — Зачем вам все это надо? Дядя мне не ответил. Он выскочил в коридор и захлопнул за собой дверь. Послышался щелчок замка.

Я подскочила к двери и закричала:

— Дядя Джекилл, я помогу вам! Позвольте мне помочь вам! Не запирайте меня здесь. Зачем вы все это делаете?

— Для твоей же пользы, — ответил он по-звериному рычащим голосом.

И я услышала на лестнице его тяжелые шаги.

Я попыталась открыть дверь. Закрыта. Он запер меня.

— Дядя Джекилл! — закричала я, хотя понимала, что он не может меня слышать.

Хлопнула входная дверь.

Подбежав к окну, я выглянула в темноту.

Спустя несколько секунд я увидела его. Тяжелой походкой он спускался вниз по склону холма, к поселку. Примерно через минуту он исчез в темноте.

— Зачем? — пробормотала я. — Зачем? Может быть, он хочет заточить меня здесь навсегда? — спросила я себя.

Нет. Он не может этого сделать.

Но вот что он сделает со мной, когда вернется?

В открытое окно я услышала пронзительный крик. Ужасные крики доносились и от подножия холма.

Надо выбираться отсюда, решила я, и что есть силы повернула ручку двери. Потом попыталась высадить дверь плечом.

Бесполезно. Дверь была сделана из крепкого дуба.

Я подбежала к окну и снова услышала крики, долетавшие из поселка. Там вспыхнуло пламя. Крики усилились. Завыла сирена.

Посмотрев вниз, я поняла, что мне не спрыгнуть с высоты второго этажа. И не было рядом дерева, по которому можно было бы спуститься. И кустов внизу, которые могли бы смягчить падение.

И тут я заметила водосточную трубу на углу дома. Заржавленная, с облупившейся краской, она спускалась с крыши дома до самой земли.

Если бы мне удалось ухватиться за нее, я могла бы спуститься по ней на землю. Но выдержит ли она мой вес?

Впрочем, есть только один способ проверить это.

Я высунулась из окна как можно дальше, потянулась, еще потянулась…

Нет. Не хватает нескольких дюймов. До трубы не дотянуться. И вдруг меня осенило. Я вернулась в комнату и подтащила к окну стул. С трясущимися ногами забралась на него. И снова потянулась к трубе. Тянулась… тянулась…

Мои пальцы коснулись ржавого металла — и я потеряла равновесие. Я качнулась к окну… и вывалилась из него.