И все-таки это хулиганство, — сказала я. — Игра не стоит свеч.

Но никто не желал меня слушать.

Фрэнни и Джереми на цыпочках двинулись вдоль забора, а затем пригнулись в высокой траве и начали подкрадываться к дому. Пластиковые бутылки они держали перед собой, не сводя при этом глаз с почтового ящика.

Мы с Коулом и Энтони наблюдали за ними из-за забора. Время от времени я переводила взгляд на окна, ожидая, что Ванесса вот-вот выглянет. Но в окна било солнце. Рассмотреть, что за ними, было невозможно.

Фрэнни и Джереми двигались черепашьим шагом. Чтобы пересечь лужайку перед домом, им понадобилось несколько минут! Над высокой травой кружились стаи мелких белых мошек, сверкая на солнце, слово искры.

Фрэнни и Джереми медленно продвигались к почтовому ящику.

Мы подкрались поближе, чтобы лучше их видеть.

Дом казался пустым. Осмелев, мы сделали еще несколько шагов по направлению к крыльцу.

Наконец Джереми открыл почтовый ящик, и они с Фрэнни наклонили над ним свои бутылки. Вода полилась, негромко ударяясь о металлические стенки. Когда бутылка Фрэнни была уже пуста, а бутылка Джереми почти пуста, дверь распахнулась и из дома выскочила Ванесса, как всегда в черном свободном платье, с разметанными по плечам длинными черными волосами. Ее накрашенные черной помадой губы скривились в яростном вопле. Где-то в доме пронзительно замяукал кот.

Фрэнни выронила бутылку, наклонилась, чтобы ее подобрать, но передумала и бросилась прочь. К тому времени Джереми уже нырнул в заросли кустов возле боковой стены дома. Фрэнни метнулась за ним.

Мы с Коулом и Энтони застыли на месте, глядя на Ванессу.

Увидев в ее глазах бешенство, я невольно ахнула и обернулась к мальчишкам.

— Чего она так уставилась на нас? Что мы такого сделали?

Я окаменела. Взгляд Ванессы пронзил меня, будто лазерный луч. Наконец я с трудом повернулась и пустилась наутек. Энтони и Коул следовали за мной по пятам, шаркая подошвами теннисных туфель и поднимая густые клубы пыли. Деревья, поля и небо слились перед моими глазами в одну сплошную размытую разноцветную полосу. Мы пронеслись через весь город не останавливаясь, в полном молчании и не глядя друг на друга. Вид у нас был тот еще!

Из булочной вышла миссис Вагнер, открыла рот, чтобы поздороваться, — и застыла в изумлении. Мы пронеслись мимо нее.

Мы добежали до дома, ворвались во двор и с таким грохотом захлопнули калитку, что задрожал забор. Я толкнула плечом дверь, и мы ввалились в гостиную. Задыхаясь, я опустилась на пол на колени. Коул и Энтони рухнули на диван.

Несколько минут мы судорожно хватали ртами воздух. Наконец я отдышалась и откинула со лба мокрые волосы. Часы на камине пробили три часа пополудни.

Коул и Энтони начали вдруг смеяться.

— В чем дело, над чем вы смеетесь? — спросила я, недоумевая.

Они расхохотались еще громче.

Что здесь смешного — обиделась я. — Почему вы смеетесь?

Не знаю! — ответил наконец Коул.

И я не знаю! — подхватил Энтони, и оба вновь залились смехом.

Спятили, — заключила я. Это было вовсе не смешно, а страшно.

Коул посерьезнел и спросил:

Ты видела, как Ванесса на нас таращилась?

Кажется, она не заметила Фрэнни и Джереми, — добавил Энтони. — Она увидела только нас. — Он снял очки и протер их рукавом рубашки. Его короткие черные волосы блестели от пота.

Я похолодела.

— А если Ванесса решит отомстить нам? Тогда вам будет не до смеха.

Коул выпрямился и провел ладонью по своим волнистым светлым волосам. Он выше ростом и тоньше меня. Иногда он напоминает мне кузнечика.

О чем ты говоришь, Кристал? — тихо спросил Коул.

Если Ванесса решит, что это мы налили воды в почтовый ящик, она захочет расквитаться с нами. И сделает так, чтобы у нас распухли головы. Или придумает еще что-нибудь.

Но мы же ни при чем! — запротестовал Энтони. — Надо сказать ей, что виноваты Джереми и Фрэнни!

Доносчик! — процедил Коул, глядя на него исподлобья.

Еще не известно, захочет ли она слушать нас. Может, она уже произнесла заклинание. — Я направилась в кухню. — Хотите пить?

Ответа я не услышала. Открыв холодильник, я вынула бутылку чая со льдом.

А через секунду взвизгнула от боли.

— Кристал, что с тобой? — крикнул Коул, вбегая в кухню.

От боли меня трясло.

— В чем дело? — повторил брат.

Я показала ему руку, стараясь сдержать дрожь.

— Дверца холодильника… — еле выговорила я. — Я прищемила руку!

Когда дрожь слегка утихла, я внимательно осмотрела пальцы и пошевелила ими. Кажется, все целы. Я перевела взгляд на Коула.

— Почему ты усмехаешься? — удивилась я.

— Это месть Ванессы! — заявил брат. Энтони, стоявший в дверях, захихикал.

Коул, мне не смешно! — вскипела я и обхватила брата за шею, делая вид, что собираюсь его задушить. Но меня остановила боль в руке. Пришлось разжать пальцы.

Ванесса заколдовала тебя, — объяснил Энтони, явно не желая униматься. — Теперь твоя рука раздуется, как дыня!

И станет мягкой и пористой, как голова у Томми, — мстительно добавил Коул. — И как твои мозги!

— Хватит! Уже не смешно! — прервала я. На самом деле мне было страшновато. С такими вещами не шутят.

Рука горела, словно в огне. Открыв холодильник, я сунула в него ладонь.

— А если Ванесса в самом деле колдунья? Если она и вправду заставила меня прищемить собственную руку?

Коул и Энтони одновременно подняли руки и принялись делать пассы, словно заколдовывая меня.

— Твоя… голова… превращается… в губку! — низким, зловещим голосом произнес Коул. — Теперь ею можно мыть посуду!

В этот момент в кухню вошли мама с папой.

Что здесь?.. — начала мама и осеклась. — Кристал, почему ты держишь руку в холодильнике?

Чтобы она остыла, — объяснила я, вынимая руку и захлопывая дверцу.

Мама широко раскрыла глаза.

Остыла? Зачем?

Я прищемила ее дверью.

Это Ванесса наколдовала, чтобы дверца холодильника прищемила тебе руку, — поправил Коул.

Ванесса? — переспросил папа, направляясь к раковине. — Та странная женщина, которая живет на окраине города?

Наверное, вы опять досаждали ей? — догадалась мама. — Неужели нельзя найти занятие поинтереснее?

— Мы ничего ей не сделали, — возразил Коул.

Честное слово, — подтвердил Энтони.

Почему же тогда вы вспомнили о Ванессе? — допытывалась мама.

Я решила, что пора сменить тему.

Где вы были? — спросила я родителей.

На заднем дворе. Решали, где поставить загородку для кур, чтобы они не лезли в огород, — ответил папа. По привычке он мыл руки в кухне — за это ему часто влетало от мамы.

Если бы не куры, нам не понадобилась бы загородка, — проворчала я. — Давно пора избавиться…

Кстати, о курах! — перебила мама. — Они разбрелись по всему заднему двору. Ты не могла бы согнать их к сараю?

Гонки за курами! — Я хлопнула Коула по плечу. — Поздравляю, тебе досталась любимая работа!

Так нечестно! Почему самое трудное всегда должен делать я? — взвыл Коул. — Пусть Кристал сгоняет кур!

Я уже кормила их сегодня утром. А потом, сгонять кур — занятие в самый раз для тебя. Потому что ты похож на большого петуха!

Все, кроме Коула, рассмеялись. Проворчав что-то себе под нос, он схватил Энтони за руку и потащил его во двор. Несколько секунд спустя я услышала громкое кудахтанье и недовольные крики мальчишек. Вы когда-нибудь пробовали согнать кур в одно место? Попробуйте — и вы поймете, что это такое.

…Моя рука ныла весь день. Каждый раз, когда боль усиливалась, я вспоминала о Ванессе, ясно представляя взгляд ее холодных глаз, устремленный на меня и мальчишек.