Его лицо тут же осветилось улыбкой, хотя он не пришел в восторг от поставленного условия.

– Это что же, английский обычай? – поинтересовался он.

Это мой способ показать, что я хочу дружбы с тобой… платонической дружбы, хотела сказать она, но произнесла:

– Мы живем во времена равноправия – почему же вы должны платить и за мой сегодняшний ужин, как платили в субботу?

Ужиная с Тино, Элин нашла его таким же милым, как всегда, но, вернувшись к себе, поняла: вовсе не он занимает ее мысли.

До конца недели она больше не видела Макса и, отказавшись от новой экскурсии с Тино, всю субботу бродила по Вероне в одиночестве. Но даже величественный и прекрасный амфитеатр не надолго отвлек ее от размышлений о Максе. Как и в прошлую субботу, отчаянное желание почувствовать себя прежней – такой, какой она была, еще не потеряв голову из-за Макса, заставило Элин позвонить матери.

Разговор выстраивался так же, как и в прошлый раз.

– Все в порядке? – спросила Элин.

– Идет снег, но Сэм начинает думать о деньгах, – доложила мать. Элин сочла это добрым знаком. – Лорейн приводила домой еще одного мерзкого типа – где она их только находит! А Гай – троекратное ура! – ищет работу.

– Отлично! – воскликнула Элин.

Настроение сейчас было гораздо лучшим, чем в прошлый раз. Да поможет им Бог! Все они пережили сильное потрясение, как говорила мать, но теперь – хоть это и потребовало немалого времени, – теперь, похоже, им всем удастся выкарабкаться…

В понедельник утром Элин отправилась в «Дзапелли интернациональ», раздумывая о том, как долго продлится ее командировка в Италию. Что с ней, Элин, будет, когда возможность случайно увидеть Макса в коридоре станет еще менее вероятной? При этой мысли у Элин упало сердце, но ведь именно таким представало обозримое будущее. Тино оказался очень скрупулезным учителем, в результате чего она продвигалась в науке не так быстро, как можно было предполагать. Сейчас они не только осваивали машину, но и работали, однако где-то поближе к Пасхе, о чем упоминал Макс, все, вероятно, завершится, и она вернется в Англию.

– Доброе утро, Тино! – весело поздоровалась она, войдя в отдел.

– Поужинаете со мной сегодня вечером? – тут же выпалил он, и Элин рассмеялась.

Он не Макс, но очень мил.

– Завтра, – ответила она и, когда остальные заняли места, уже работала с помощью Тино над новой задачей.

Она хотела и боялась увидеть Макса в этот день, но не увидела ни в понедельник, ни во вторник и, собираясь на ужин с Тино, прочитала себе пространную лекцию. Темой была бесполезность вздохов по Максу, который – если не считать эпизодов, когда дает волю чувственности, – едва ли помнит о ее существовании…

Ужин с Тино был милым и дружеским – ей очень нравились такие отношения. Правда, стало немного неловко, когда Тино, вероятно с таким же, как у нее, чувством, подался вперед и выложил:

– Я все гадаю, согласитесь ли вы в эти выходные поехать со мной за город?

– Честное слово, не знаю, Тино, – быстро пошла она на попятный, размышляя, чем дала ему повод надеяться на более близкие отношения. – Мне приятно с вами, но…

– Извините, – перебил Тино. – Я неудачно выразился. Разумеется, у вас будет отдельный номер, – поспешно заверил он. – Просто я надеялся, что вы не откажетесь покататься со мной на лыжах.

Улыбка тронула ее губы. Какой же он славный!

– Я не умею кататься на лыжах, – посетовала она и заметила выражение облегчения у него на лице, когда он понял, что не обидел ее.

– Я научу вас, – заверил Тино, и Элин вдруг понравилась эта идея.

Пожалуй, хорошая физическая нагрузка – это именно то, что ей сейчас нужно. Ее совсем не прельщала перспектива провести выходные так же, как в прошлый раз.

– А где мы найдем снег? – спросила она и увидела, как светлеет его лицо при этом знаке согласия.

– Высоко в горах – в Доломитах, – сказал он.

Остаток ужина прошел за обсуждением поездки в городок под названием Кавалезе.

Следующим утром Элин шла в «Дзапелли интернациональ» приободренной. Впредь она будет умнее. Изведав глубокое отчаяние в прошлые выходные, она собиралась забыть о Максе. Макс Дзапелли не для нее… да она сама бы отказалась от него, твердо решила девушка, но вдруг увидела знакомую фигуру и сразу же почувствовала слабость в коленях.

Страсти Господни, он идет от служебной автостоянки к широкому центральному входу в здание фирмы, и Элин, шедшая по центральной дорожке, неизбежно столкнется с ним! Зная, что гордость не позволит ей развернуться и пуститься наутек, Элин изо всех сил старалась сохранить свой шаг твердым.

Разумные решения, которые Элин приняла, направляясь в этот день на работу, куда-то улетучились, когда она поравнялась с Максом, а он холодно поздоровался со своих заоблачных высот:

– Доброе утро.

– Доброе утро, – ответила она вежливым, разве что чуть напряженным тоном и подумала, подходя к дверям, что этим и ограничится их сегодняшний разговор.

Но, протянув руку, чтобы открыть створку двойных дверей, он поинтересовался, как это сделал бы любой начальник:

– Надеюсь, вам не слишком одиноко в Италии?

Она разволновалась. Он целовал ее, черт возьми, вел себя так, будто она не просто одна из его служащих!

– Подумываете отправить меня обратно? – с вызовом взглянула она на него.

Ему не понравился ее вызывающий тон – это было видно по его ледяному взгляду, устремленному в ее яростные зеленые глаза.

– Вы поедете обратно, когда я распоряжусь! – отрезал он и, открывая дверь, отпустил какую-то взрывную итальянскую фразу, но тут же добавил мягким голосом по-английски: – Мне бы не хотелось, чтобы вы сидели вечерами дома одна или…

Свинья! – взбесилась она.

– Можете не беспокоиться на этот счет! – Ей не терпелось объявить ему, что она не сидит в четырех стенах, тоскуя о нем. – Когда я не езжу в Больцано…

– Вы были в Больцано? – агрессивно перебил он и, не успела она подтвердить, потребовал ответа: – С кем?

– С кем? – переспросила она.

– У вас нет машины! – прорычал он.

– Но у меня есть друзья! – отрезала Элин, высоко подняла голову и прошествовала в холл.

Кем, черт возьми, он себя вообразил? Считает, что она сидит вечерами дома одна! Будто она дурнушка и у нее недостаточно предложений!

К обеду она успокоилась. К вечеру – придумала дюжину колкостей, которые следовало бы вставить в утренний разговор. Между прочим, надо было упомянуть, что в пятницу она едет в Кавалезе с «другом». Так о каком же одиночестве речь?

– Я заказал два номера в гостинице, – вполголоса сообщил ей Тино на следующее утро. – Так повезло! – продолжал он счастливым голосом. – Все было занято, но как раз передо мной кто-то позвонил и отменил заказ.

– Замечательно, – улыбнулась она, решив никогда больше не поддаваться отчаянию.

В обед ей нужно было сделать кое-какие покупки, поэтому она сначала выскочила в магазин, а уже потом отправилась в буфет.

– Элин, у меня здесь есть место! – окликнула ее Фелиция Рокка, и Элин, с улыбкой отказавшись занять свободное место за столиком с мужчиной из своего отдела – женатым мужчиной, пытавшимся ухаживать за ней, направилась к Фелиции. – Как там в компьютерном отделе? – спросила Фелиция.

– Как в сказке! – с воодушевлением отозвалась Элин и подавила в себе все вопросы о человеке, на которого Фелиция работает. – Вы давно здесь служите? – спросила вместо этого Элин.

Две-три любезные фразы – и они заговорили о семьях.

– Вы получаете какие-нибудь вести из дому? – с участием поинтересовалась Фелиция.

– В прошлую субботу говорила по телефону с матерью, – ответила Элин и вспомнила: – В тот день шел снег… В Англии, я хочу сказать. – Она рассмеялась и, думая про снег, вдруг обнаружила, что рассказывает Фелиции о своей предстоящей лыжной прогулке.

– Вы катаетесь на лыжах?

– Нет, – рассмеялась Элин. – В этом-то и проблема, но Тино говорит, что лыжи и ботинки можно взять на месте, а кататься он научит.