Среди многолюдного базара плыл, будто утлая лодочка по бурному морю, бродячий фокусник. Его халат местами совсем вытерся и потерял свой первоначальный цвет, но зато был расшит серебряными звездами и диковинными драконами. На худом плече сидела ручная обезьянка и потешно корчила рожи.

Со всех сторон на разные голоса торговцы предлагали свой товар. Под самодельными навесами высились горы морской рыбы, как сырой, так и уже приготовленной сотней разных способов. Здесь же можно было купить и рис, и специи, и хозяйственную утварь. В отдельном ряду свой товар выставляли ткачи и продавцы одежды - от совсем простой и дешевой крестьянской до изысканных туалетов из тончайшего китайского шелка, вывозимого контрабандой из Поднебесной. Если у покупателя водились деньги, он мог приобрести змею в тэнусамене (террариуме) и даже наблюдать, как змеелов сам отсечет голову змее острым, как бритва ножом и наполнит чашу черной желчью пополам с рисовым вином. Впрочем, сейчас для охоты на змей уже не сезон. Такой напиток, по уверению врачевателей, очень благотворно влияет на печень. За мизерную плату уличные целители могли с помощью трав, игл для акупунктуры, а то и просто прикосновением пальцев снять головную боль, вылечить от несварения или снять проклятие злых духов. То тут, то там на импровизированных сценах давали представления музыканты, акробаты и фокусники.

Вокруг них тут же собирался народ, в основном бедняки, которые очень тепло принимали артистов, но, к сожалению, не могли им заплатить даже того, на что те купили бы хоть миску риса.

Фокусник с обезьянкой на плече протолкнулся сквозь толпу к небольшому, ярко раскрашенному фургону, где давал представление традиционный японский театр марионеток. Пьеса была знакомой, но красиво сделанные куклы и мастерство артистов-кукловодов за ширмой все равно притягивали внимание. Крошечный самурай в блестящих латах храбро сражался с драконом, размалеванным красными, зелеными и черными красками. Дракон изгибался, свирепо вращал глазами, из его пасти вырывались клубы дыма. Он был изготовлен с большим талантом и казался настоящим воплощением зла, и, когда, наконец, он пал и издох под ударом меча маленького самурая, зрители радостно засмеялись и захлопали в ладоши. Змей выглядел громадным даже сейчас, когда был повержен, и люди хлопали все сильнее: чем больше дракон и чем меньше самурай, тем значительнее победа!

За представлением наблюдали и торговцы, чьи прилавки были неподалеку. Сгорбленный, бедно одетый старик с засаленной косичкой на затылке, торговавший рыбой, радостно вскрикнул, когда самурай, одолев чудище, освободил прекрасную деву и усадил ее на лошадь позади себя.

Продавец за прилавком напротив неодобрительно покачал головой:

- Ты бы думал лучше о своей торговле, сосед. Возле твоего прилавка совсем нет покупателей.

- Ох, да, вы правы, Екуси-сан, - живо откликнулся старик, не отрывая слезящихся глаз от сцены. Его лицо с нездоровой сероватой кожей было покрыто морщинами, словно земля в период засухи. - Видно, Амида Будда сегодня сердит, раз отвернулся от меня.

- Ну уж Будда, кажется, здесь ни при чем, - хохотнул какой-то прохожий, разглядывая грязный прилавок. - Дело скорее в том, что твоя рыба насквозь гнилая!

- Что? Моя рыба? - возмутился старик. - Да вам любой скажет: лучшая рыба на всем базаре - у старого Осимы! Господин сам может зайти в мою лавку и выбрать товар по вкусу! Заходите, господин, прошу вас! Заходите же!

Все еще ухмыляясь, прохожий зашел в лавку, не обращая внимания на продавца, который кланялся так часто, что, казалось, его голова вот-вот оторвется и слетит с худых плеч.

Но едва они оказались внутри, с ними обоими произошла вдруг разительная перемена. Старик выпрямился, его лицо разгладилось, взгляд приобрел твердость стали. Прохожий же, наоборот, съежился и глядел на Осиму Кэсои снизу вверх, несмотря на высокий по японским меркам рост.

- Ты проследил за ним?

- Да, мой господин.

- Он с кем-то разговаривал?

- Только с торговцем рисовыми лепешками. Мы проверили торговца, он чист. Еще дал нищему мелкую монету. Посмотрел представление театра кукол.

- Не отрывай глаз от фургона. Упустишь - шкуру спущу с живого.

Прохожий съежился еще сильнее. Он знал: угроза насчет шкуры могла осуществиться буквально.

А фокусник с обезьянкой тем временем, улыбаясь, наблюдал за красивой юной девушкой, которая ходила между рядами зрителей с большим деревянным подносом. По традиции ее лицо, лицо артистки, под толстым слоем грима походило на маску, но даже при этом оно вовсе не выглядело безжизненным. Черные волосы были аккуратно уложены в высокую замысловатую прическу.

- С твоей красотой может соперничать только твое искусство, Есико - сказал фокусник, кладя на поднос монетку. - Я видел это представление много раз, но все время смотрю его будто впервые.

- Вы очень добры ко мне, - смущенно ответила девушка. - Мой брат ждет вас. Только погодите, пока зрители разойдутся.

Старший брат Есико Тадэн больше был похож на силача, жонглирующего на арене тяжелыми гирями, чем на актера-кукловода. Он сидел внутри фургона на тонкой циновке, скрестив под собой ноги, и ремонтировал дракона из рисовой бумаги. Несколько секунд фокусник стоял неподвижно за спиной Тадэна, с удовольствием наблюдая, как играют у того под кожей тяжелые, но удивительно гибкие мышцы. При всей своей мощи движения актера были очень легки и точны. Наконец его ловкие пальцы закончили работу, он распрямился и положил готовую куклу на специальную подставку.

- Сегодня наш друг придет сюда? - спросил фокусник.

Тадэн вздохнул:

- Есико, приготовь гостю поесть. И принеси чаю.

Фокусник присел напротив. Скоро перед ним появилась миска риса и несколько кусочков сырой рыбы.

- Что мне нужно передать?

- Мы знаем немного, - ответил Тадэн. - Если судить по тому, что самураям становятся известны все наши передвижения, их шпион где-то очень близко к руководителям общества. Может быть, он даже стоит во главе одного из отрядов. И, самое главное, наш друг уверен, что шпион не состоит на службе у дайме. Господин Симадзу Иэхиса о нем ничего не знает. Этого человека нанял тайный клан.