Поиск золота подразумевал равным образом поиск духовный. Золото обладало чертами царствующей особы: оно находилось в "Центре Земли" и было мистически связано с цю (сернистый мышьяк или сера), желтой ртутью и Будущей Жизнью ("Желтые Источники"). Так оно представлено в «Хуайнань-цзы», тексте прибл. 122 г. н. э., где мы также находим веру в быструю метаморфозу металлов.[107] Алхимик просто ускоряет процесс. Как и западный, китайский алхимик соучаствует в деле Природы, лишь убыстряя его ритм. Золото и нефрит, поскольку они относятся к началу ян, предохраняют тело от разложения. По той же причине сосуды из алхимического золота продлевают жизнь до бесконечности.[108] Согласно преданию, сохраненному в "Ли Сянь чжуань" (Полные жития Бессмертных), алхимик Вэй Боян сумел изготовить "пилюли бессмертия": проглотив вместе с одним из учеников и своей собакой несколько таких пилюль, он и оба других участника эксперимента, прямо во плоти, покинули пределы Земли и присоединились к сонму Бессмертных.[109]

Традиционное отождествление микрокосма и макрокосма соединяет пять космологических элементов (вода, огонь, дерево, воздух и земля) с внутренними органами человека (сердце с существом огня, печень с существом дерева, легкие с существом воздуха, почки с существом воды, желудок с существом земли). Микрокосм — тело человека — в свою очередь трактуется в алхимических терминах: "огонь сердца красен, как киноварь, а вода почек черна, как свинец".[110] Вследствие этого человек в своем собственном теле обладает всеми элементами, составляющими Космос, и всеми жизнетворящими силами, обеспечивающими его периодическое обновление. Надо лишь усиливать известные элементы. Отсюда — важное значение киновари: не столько из-за ее красного цвета (цвет крови, цвет жизненной энергии), сколько из-за того, что, помещенная в огонь, киноварь производит ртуть. Она, стало быть, заключает в себе тайну возрождения через смерть (сгорание — символ смерти). А из этого следует, что киноварь может обеспечить постоянную регенерацию человеческого организма и в конечном счете — бессмертие. Великий алхимик Гэ Хун пишет, что десять пилюль из смеси киновари и молока, принятые в течение года, сделают белые волосы черными и восстановят выпавшие зубы, а если принимать их больше года, то можно достичь бессмертия.[111]

Но киноварь может быть создана и внутри человеческого тела, особенно посредством дистилляции спермы в Полях киновари. Другое название Полей Киновари — Куньлунь. Так зовется не только легендарная гора на Западном море, где живут Бессмертные, но и расположенная в тайном уголке мозга "комнатка наподобие грота". "Чтобы путем мистической медитации проникнуть туда, предварительно надо впасть в «хаотическое» состояние (хунь), похожее на первичное, райское, «неосознанное» состояние, не ведающее тварного мира.[112]

Обратим внимание на два элемента: 1) отождествление мифической горы Куньлунь с потаенными уголками мозга и чрева; 2) роль, отведенную «хаотическому» состоянию, впав в которое через медитацию, можно проникнуть в поля киновари, а также получить, алхимическим способом, эмбрион бессмертия. Гора в Западном море, обиталище Бессмертных, является традиционным древним образом "малого мира", Вселенной в миниатюре. Гора Куньлунь двухъярусна — конус стоит на перевернутом конусе.[113] Иначе говоря, она имеет форму бутылочной тыквы, точно такую же, как плавильная печь алхимика и тайные области человеческого мозга. Что же касается «хаотического» состояния, достигаемого медитацией и необходимого для алхимического действа, оно сравнимо с materia prima, с massa confusa западных алхимиков.[114]

Materia prima должна пониматься не только как первичное состояние субстанции, но и как внутренний опыт алхимика. Сведение материи к ее первичному состоянию абсолютной нерасчлененности соответствует, в плане внутреннего опыта, возвращению в пренатальную, эмбриональную стадию. Итак, мы видим, что тема омоложения и долголетия путем regressus ad uterum [возвращение в лоно] является главной целью даосизма. Наиболее распространенный метод достижения этой цели — "эмбриональное дыхание" (тай-си), но алхимик решает ту же задачу возврата в эмбриональную стадию плавкой ингредиентов в своей печи.[115]

Начиная с определенной эпохи, внешняя алхимия (eaй-дань) рассматривается как «экзотерическая» и противопоставляется внутренней алхимии йогического типа (нэй-дань), объявленной единственно «эзотерической». Нэй-дань становится эзотерической постольку, поскольку эликсир изготовляется в теле самого алхимика методами "утонченной физиологии", без помощи растительных и минеральных субстанций. Металлы «чистые» (или их "души") идентифицируются с различными частями тела, и алхимические процессы осуществляются не в лаборатории, а в теле и сознании экспериментатора. Тело становится тиглем, где «чистая» ртуть и «чистый» свинец, так же, как семенная жидкость и дыхание, циркулируют и сливаются.

Сочетаясь, силы ян и инь порождают "сокровенный зародыш" ("эликсир жизни", "Желтый Цветок"), бессмертное существо, которое в конце концов покидает тело через темя и поднимается в небеса (ср. § 38). Нэй-дань может рассматриваться как аналогичная "эмбриональному дыханию" техника, с той разницей, что процессы описываются в терминах эзотерической алхимии. Дыхание отождествляется с половым актом и с работой алхимика, а женщина уподобляется тиглю.[116]

Многие идеи и способы их практического претворения, которые были рассмотрены нами в двух последних параграфах, засвидетельствованы в текстах, начиная с периодов Цинь и Хань (прибл. 221 г. до н. э. — 220 г. н. э.); однако это вовсе не означает, что они не были известны и ранее. Нам показалось уместным обсудить их, поскольку техники достижения долголетия и, в определенной степени, алхимия являются неотъемлемой частью древнего даосизма. Но надо добавить, что в эпоху Хань Лао-цзы был уже обожествлен и что даосизм, организованный в независимые религиозные институты, возложил на себя мессианскую задачу и вдохновлял революционные движения. На вопросе об этом более или менее неожиданном развитии мы остановимся позже (см. т. III, гл. XXXV), а пока достаточно вспомнить, что уже в тексте, датируемом прибл. 165 г., Лао-цзы рассматривается как эманация первичного хаоса и уподобляется космическому антропоморфному существу Паньгу (§ 129).[117]

Что касается "даосской религии" (Дао-Цзяо), то она была создана в конце II века н. э. Чжан Дао-линем, который, изготовив эликсир бессмертия, поднялся в небо и получил звание Небесного учителя (тянь-ши). Он основал в провинции Сычуань то, что можно было бы назвать «даократией»: власть административная совпадала в властью духовной. Своим успехом секта была обязана знахарскому дару ее главы. У нас еще будет случай увидеть (гл. XXXV), что речь шла о психосоматической магии, подкрепленной участием в общих трапезах, помогающих обрести дао. Ту же цель преследовали и ежемесячные оргиастические церемонии "соединения дыханий" (ср. стр. 35). Схожее упование на регенерацию посредством дао характеризует и другую даосскую секту "Великий Мир" (Тайпин). Еще в I в. н. э. основатель секты принес в дар императору некое эсхатологическое сочинение. Этот трактат, продиктованный ему духами, излагал положения, с помощью которых можно было бы обновить династию Хань. Вдохновленный свыше реформатор был казнен, но склонность к мессианству не покинула его последователей. В 184 г. вождь секты, Чжан Цзюэ, провозгласил необходимость обновления и объявил, что на смену эры "синего Неба" пришла эра "желтого Неба" (его сторонники носили желтые головные повязки). Поднятое Чжан Цзюэ восстание не привело к падению династии. В конце концов, восставшие были разгромлены императорскими войсками, но лихорадкой мессианства были охвачены все средние века. Последний главарь "Желтых повязок" был казнен в 1112 году.