Серые глаза Феди сверкнули сталью, и он сказал Даше:

– Я пойду на фронт добровольцем.

– Федя, а как же я, ты меня оставишь одну?

– Даша, я не могу сидеть в тылу, меня совесть съедает, ты меня можешь понять?

– Могу, но не хочу, мне тебя не дождаться, я это чувствую.

Федя прошел медкомиссию и добровольцем, осенью 1941 года был отправлен на передовую. Новичком в освоении оружия он не был, по воскресеньям в мирное время Федя ходил в городской парк, на голубых скалистых озерах, и стрелял в тире.

Стрелял он метко. Было такое мирное звание 'Ворошиловский стрелок', он его честно заработал. Великолепное зрение позволило молодому парню точить детали без брака и стрелять точно в цель. Военные лишения Федор Артемович переносил спокойно. В мирное время, во время грозы он неизменно выходил на улицу и не уходил, пока гроза не кончится. Он любил ветер, любил снег, и все это ему досталось в полном объеме на фронте.

В ста километрах от столицы Большой страны, его первый раз ранили в руку.

Ранение не было тяжелым, по его мнению, и Федор остался в своей роте. Рана заживала. Бои под столицей становились с каждым днем серьезней. Мороз крепчал, а гроза из разрядов орудий почти не проходила. Федю посылали в разведку, за его необыкновенную выносливость в условиях холодной зимы 1941 года. Однажды, в разведке, он видел страшную картину в деревне, на подступах к столице. Огромное количество замерзших трупов русских солдат, были собраны в стога. Ужасное зрелище врезалось Федору в память навсегда.

В боях на подступах к столице его ранили в бедро, пуля в ноге застряла навсегда, ее не смогли достать, блуждающая пуля. Отверстие в ноге затянулось, пуля гуляла в мягких тканях выше колена. В полевом госпитале Федя стал писать стихи. Рана на левой руке, повыше локтя, рана на ноге выше колена и стихи в голове о войне и любви к Даше.

Письма, написанные стихами, Федор отправлял Даше. Одно письмо в стихах он отправил матери и сестре. Федя после лечения в походном госпитале опять попал на фронт. Война сменила направление главного удара. Федя – снайпер, служил в роте разведчиком и до конца войны его не задела больше ни одна пуля, а одной смертельной пули он избежал. Послали его в разведку через линию фронта, не было его в роте дня два. Ситуация на линии фронта за это время изменилась. Границу при возвращении из разведки перешел в районе соседней роты. Ночью, при переходе линии фронта, он сполз в большую воронку и уснул. Федю арестовали солдаты из соседней роты, во время сна и обвинили в дезертирстве. Рота выполняла карательные функции. К стенке, на расстрел, выстроили своих, и всех скопом обвинили в дезертирстве. Расстреливали по одному. Вдруг прозвучал душераздирающий крик:

– Федька же это, разведчик он наш!

Это кричал друг Федора из его роты.

Горечь в душе разведчика осталась, как блуждающая пуля в ноге, до самой его естественной смерти. Федя со своей ротой дошел до города Кенигсберга, который как остров в чужих странах, а принадлежит Большой стране… Кто-то решил, что четырех лет войны Феде мало, и его отправили в страну на Восточной границе Большой страны. Ехали 30 дней через всю страну. После военных действий на Востоке, его отпустили в родной город Славный, на завод.

После возвращения с фронта домой, Федор обнаружил, что Даша, девушка, которую он любил до войны и все войну пронес в своем сердце, его не дождалась и вышла замуж за тыловика, но ему, фронтовику, повезло еще раз, он встретил Катю, повара из рабочей столовой, они поженились.

У Кати была сестра Аня. На этом же заводе, в парткоме, работала Марья Артемовна.

После ранения она уже не покидала свой город Славный, если только для поездки на черноморский курорт, где она любила город Евпаторию. Федя предпочитал Ялту и ласточкино гнездо. Однажды на завод с заказом для очередной подводной лодки, приехал конструктор Николай Минин. К Марье Артемовне в партком зашел Федор Артемович с Катей и сказал, что они собираются пожениться. В это же время туда заглянул и конструктор Николай Минин.

Они познакомились. Николай на свадьбе познакомился с сестрой Кати, Аней и увез ее в Ленинград. Аня работала на заводе копировщицей, копировщицей она позже работала и в Ленинграде. Очень аккуратно она копировала чертежи на новую подводную лодку. Аня стала второй женой Николая. От первой жены у него остался сын, его первая жена не пережила блокады. Первый сын Кати и Федора умер рано. На заводе, в третью смену Федор однажды уснул в цехе на лавочке, его сильно продуло, результат – туберкулез. Израненный солдат был направлен госпиталь. Федор лежал в госпитале на юге, в Ялте. Операция у него была очень тяжелая, ему вырезали шесть ребер и заменили фторопластовыми ребрами, вкололи ему морфий, на том дело и кончилось. Жен в госпиталь не пускали, он был военный, да и далеко от города Славного.

У них родилась девочка Маргарита, с высоким и умным лбом и серыми глазами в крапинку. У Федора глаза были серо-голубые и без крапинок. Через три года родился у Федора и Кати сын Сергей с врожденным пороком сердца.

Федору дали инвалидность – инвалид 1 группы ВОВ, с годами он дошел до инвалида 3 группы ВОВ. В Славном городе, сразу после войны, Федор Артемович работал на заводе, а потом, после ухудшения здоровья работал в артели инвалидов. Они изготавливали из наборной пластмассы рамки и шкатулки. Изделия были разноцветные, и чем-то напоминали самоцветы, но самоцветы были – пластмассовые! Федя – рост 170, волосы русые, прямые, глаза ясные и серые, тело все в шрамах и ранах. На одной руке нет двух пальцев. Был депутатом в родном городе Славном. Его хобби – сад. Садовод он был отменный, яблони росли самые уникальные, и лучше всех были сланцевые яблони. Клубника давала огромные урожаи с весны до осени. Любимые газеты Федора: Советский спорт и Известия. Любимая команда – Спартак. Любимая песня: ' И снег, и ветер…' Любимая погода – Гроза. Любимые папиросы – Беломорканал.

Отец, Маргариты, Федор Артемович, любил детям читать сказки Пушкина, поэму 'Руслан и Маргарита', рассказывал по памяти, редко заглядывая в книгу. Книга сказок Пушкина – большая, желтая, с тесненными рисунками на обложке, и цветными картинками между сказками постоянно читалась детям. Подчерк у Федора необыкновенно красивый и четкий, этим подчерком он подписывал в первых классах тетради детей, когда они сами уже читали, но еще мало писали. Интересно, что одежду и обувь покупал он. И все время Федор Артемович работал станочником, но в последние десятилетия жизни его легкие металлическую стружку невзлюбили, и он стал работать с деревом, столяром и плотником на деревообрабатывающем комбинате Сухого города. Жизнь Федора Артемовича закончилась в семидесятых годах 20 века.

За молочными продуктами была очередь. Магазин 'Дружба' в Сухой городе с резко континентальным климатом. Федя редко пользовался, тем, что он инвалид ВОВ, но вдруг срочно потребовалась… сметана. Взял он стеклянную банку и спустился в магазин, жил он в этом доме, на четвертом этаже лет восемь, и сказал очереди:

– Пропустите инвалида войны…

На него закричали:

– Какой инвалид, тебе и тридцати нет!!!

Что значит русоволосый сероглазый человек! Ему 57 лет, исшитый вдоль и поперек, а ему дали тридцать лет! Волосы русые, глаза серые, седины – мало. Он поднялся на четвертый этаж дома, на первом этаже которого, и был магазин 'Дружба', и лег.

У него сильно заболело в горле. Саркома – сказали родным. Долго искали, что это такое… Рак опустился ниже и занял легкое под фторопластовыми ребрами. Феде сделала укол врач из скорой помощи, и он умер за год до олимпиады в Столице.

Жаркий летний день. Федю по блату, как говорилось в те времена, в больнице работала его сестра, положили в морозильную камеру после смерти и вскрытия.

Маргарита, дочь Федора, ехала поездом трое суток из Столицы в Сухой город, когда ее отец Федор умер.

Поезд остановился, она вышла из вагона, ей навстречу бежала группа родственников в черных повязках. С вокзала ее повели в железнодорожную больницу, где отец лежал в морозильной камере, больница находилась рядом с вокзалом. Отец Федор лежал, как король, спокойно и важно. Все морщинки стянул лед, и выглядел он хорошо и покойно. В день похорон гроб поставили в тени деревьев у дома Федора Артемовича. Народу пришло очень много, одних больших венков было штук десять, они стояли прислоненные к деревьям. Мама, Екатерина Алексеевна, сидела рядом с гробом и постоянно Федору Артемовичу, обтирала лицо, он таял; день был теплый, 27 градусов в тени. Хоронили Федора Артемовича на кладбище, но так, как и королей не хоронят. Ребята из его бригады ДОКА заставили вырыть могилу больше. В могилу был установлен деревянный постамент. Гроб опускали не в землю, а в деревянные подземные покои. Не забывайте, Федя работал со столярами и плотниками!