Итак, признавая в общем недостаточную убедительность всех попыток этимологии *g^uenā, zena, а также не видя какой-либо иной возможности объяснить происхождение этого слова, мы ограничимся уточнениями семасиологического порядка, а именно тем, что в этом слове мы имеем древнее название женщины, только вторично использованное для обозначения жены, супруги, ср. аналогичное развитие значений ‘мужчина’ > ‘муж’. Было бы излишне специально останавливаться на том, что такое выделение вторичных значений находит подтверждение в развитии семейно-родовых отношений от смешанного брака кросскузенного характера к парному браку через все более глубокие запреты кровосмесительства и экзогамию. Однако многие историки языка, к сожалению, не видят в этом наиболее существенного момента семантической истории слова, ср. соответствующую статью в словаре К. Д. Бака[776], интересующегося скорее игрой вторичных значений нашего слова.

Польск. kobieta ‘женщина’. Слово известно только в польском языке. Его история и происхождение довольно загадочны[777]. В попытках этимологии недостатка не было, но большинство из них неудовлетворительно. Я. Отрембский[778] видит в слове сложение *ko-obieta, ср. ст. — польск. obieta ‘жертва’, ст.-слав. обѢтъ ‘votum’, что, как полагает Т. Милевский, сопряжено с семантическими затруднениями[779]. Позднее появление слова kobieta в литературном польском языке объясняют заимствованием его из диалектов[780]. Ср. еще объяснение kobieta < kobita, причастия прошедшего времени от глагола kobic ‘wrozyc’, т. е. ‘ta, ktora byla wrozona na zone’, своеобразный эпитет[781]. Тем самым слово включается в круг терминов, связанных с гаданием, предсказанием, сюда же — названия счастья, удачи, которые обозначаются довольно известным в славянских языках древним корнем: ст.-слав. кобь ‘augurium’, чешск. pokobiti se ‘удаться’, сербск. коб ‘хорошее предзнаменование, пожелание’; ‘предчувствие’, кобим, кобити ‘желать счастья’, ‘предчувствовать’. Последние слова имеют индоевропейскую этимологию, ср. Э. Цупитца[782]: к др.-исл. happ ‘счастье’, англ. hap ‘случай’, to happen ‘случаться’.

Однако наиболее правдоподобна этимология, предложенная В. Махеком: польск. kobieta < др.-в.-нем. gabetta ‘Bettgenossin, супруга’, префиксальное сложение с bett ‘постель’, т. е. ‘разделяющая ложе’, ср. также наличие в польск. kobieta первоначально уничижительного значения[783].

Ст.-слав., др.-русск. суложь, съложь, съложьница ‘супруга’, ср. греч. άλοχος, άκοιτις, άκοίτης — названия законной супруги[784], калькой которых могло явиться славянское слово.

Польск. niewiasta ‘женщина’ представляет собой использование о.-слав. nevesta ‘невеста, невестка’[785], см. выше.

Ст.-слав. мѢжатица ‘ύπανδρος, viro subdita’, жена мѢжатица ‘γυνή aσυνψκισμένη άνδρί’, др. — чешск. muzatka ‘zena zmuzila’, ‘zena vdana’, польск. mezatka ‘замужняя женщина’, производное от названия мужа[786].

Др.-русск. хоть ‘желанная, милая, жена’, ‘наложница’, чешcк. chot’, словацк. chot’a, chot’ ‘жена, супруга’, с типичным переходом nomen actionis > nomen agentis, ср. отглагольность названия действия xotь ‘желание’, русск. по-хоть (:хотеть)[787].

Др.-русск. подружие, подружье ‘супруга, супруг’, давшее затем укр. подружжя ‘супружеская чета’, совр. укр. дружина ‘супруга’ (с конца XVIII в.)[788] с прозрачной этимологией (: друг). Укр. дружина является производным с суффиксом −ина с одним из двух значений этого суффикса, активных в славянском, — сингулятивным, ср. в то же время собирательность др.-русск. дружина ‘воины’.

Др.-русск. веденица ‘жена законная или главная’, ‘наложница’, ведовица ‘γυνή άρχοσα’, въводьница ‘женщина, принятая в дом’, ср. литовские названия жениха, невесты, жены, свадьбы, в основу которых положены формы глагола vesti ‘вести’: vedys, nauveda, vedybos, antravada ‘вторая жена’.

Ст.-слав. малъжена, мальжена, малжена, маложена (дв. ч.) ‘супруги, муж и жена’, ср. польск. malzonka, чешск. manzelka, о которых уже говорилось выше.

Прибалт.-словинск. bjalka ‘женщина’, кашуб. bjalka ‘женщина, жена’, польск. диал. bialiczka, bialeczka то же, устар. bialoglowa ‘женщина’ (букв.: ‘белоголовая’) — названия замужней женщины по белому головному убору[789].

Ст.-слав. посестрие ‘uxor’; польск. диал. roba ‘взрослая женщина’, ‘жена’, ‘неряха’, ср. также roba ‘свинья’, ср. roba 1. ‘взрослая женщина’, 2. ‘жена’ в переходных восточноляшских диалектах[790], сербск. љуба ‘die Gattin, conjux’.

Из балтийских названий ср. литовск. mote, moteris ‘женщина’ — преобразованное старое название матери, moteriske ‘женщина’, формально — притяжательное производное с суффиксом −isk-, ср. чешск. zenska — zena и др.; латышск. sieva ‘жена’ < *kei-u-, ср. др.-в.-нем. hiwo ‘супруг’, лат. civis ‘гражданин’[791]; менее распространенные литовск. gulova (только в народных песнях) ‘жена’, как и gulovas ‘супруг’ — к guleti ‘лежать’, antravada ‘вторая жена’[792].

Из более интересных местных названий других индоевропейских языков ср. лат. femina ‘женщина’, от *dhē- ‘кормить грудью’ с суффиксом медиопассива −meno-/mno[793] и тохарск. В tlai ‘женщина’, производное на −l- от того же корня[794]; нем. Weib, герм. *wiba ‘жена, женщина’, как полагают[795], — первоначально отглагольное название действия wiba < wёban ‘прясть, ткать’ с переходом nom. actionis > nom. agentis (ср. также средний род Weib), причем *wiba сначала значило ‘ткачиха, служанка’, затем — ‘женщина’ и ‘жена’.