Я не сразу понял откуда идет звук. Потом огляделся и увидел маленькую голову старухи, что выглядывала из кустов.

— Мы? Никого. Просто гуляем. — Щеки горели от стыда.

Старуха раздвинула руками кусты, показываясь из них. Кажется, она была совсем крошечная. Она поправила платок и задала новый вопрос:

— Городские, что ли?

— Есть такое. Ну, мы пойдем. — Я схватил Илью за рукав и потащил его в обратную сторону.

— Зайдите ко мне, выпейте свежего молочка.

— Нет, спасибо, мы сыты, — я пытался отмахнуться.

— А чай со сладостями?

Она была похожа на колдунью из сказок, которая зазывала к себе маленьких детей. Мне стало немного не по себе. Но Гигант продался за сладкое.

Так мы оказались в ее доме. К слову, он был намного уютнее, чем дом отца Ильи. Я сидел на диванчике, а эти двое расположились напротив на лавке. Я выглянул в окно, отпивая чай. Тучки немного расходились, на улице становилось теплее.

— И куда ты так вырядился? Еще он в этом и гуляет, — старуха заворчала, ставя на стол последнюю банку с вареньем. Мне было неловко объедать старушку, но и отказаться я не мог.

Я вдруг подумал, что она может помнить маленького Илью. Но спросить я не решался.

— Так получилось, — я пожал плечами. — А сменной одежды у меня нет.

Она протерла краем халата очки, которые висели у нее на веревочке, надела их и осмотрела меня.

— Пошли, — выдала старуха. Пока Илья уплетал за обе щеки, я направился за колдуньей. Она завела меня в комнату, открыла шкаф, вытрясла с вешалки штаны и персиковую кофту с полосками. — Это от внука осталось. Одевай.

Я посмотрел на порванные светлые джинсы и усмехнулся:

— Не слишком ли это радикально для меня?

— Давно хочу их зашить, — она забубнила. — Но он приехал, сказал, что так в ихнем городе модно. Оставил себе на лето ходить.

— Пусть ходит, я их забирать не буду, — пробормотал я.

— Да он больше не приедет. — Мне показалось, что с ним что-то случилось. Но я ошибся. — Там в городе молодежь, что ему тут с бабкой делать?

В ее морщинах крепко засела печаль. Я попытался сказать что-то такое, что ее бы подбодрило, но карточки с нужными словами так и остались в машине.

Как ни странно, одежда оказалась в самый раз. Кроме кедов, которые были немного малы.

— Мелковат у вас внук, — я рассматривал дырки на коленях.

— Вырастет, ему только семнадцать. Ты ж сам не старик. — Я подумал, что у колдуньи совсем плохо со зрением. — Ты откедова будешь? — Она задрала голову, рассматривая меня через толстые линзы очков. В комнате работал телевизор, показывали какую-то передачу про поиски женихов.

— Из Москвы. — Я скинул с себя рубашку и постарался как можно быстрее натянуть кофту.

— Сразу видно. Что оттуда. Стоит, светит тут своими костями. — Она на мгновение стала Бабой-Ягой, которая при ином раскладе сожрала бы меня. — Чего приехали?

— Храм восстанавливаем.

— Неужто я доживу до этого момента. — Она хлопнула в ладоши, покачав головой.

Я подсел подле нее, тихо спрашивая:

— Вы не помните мальчика по имени Илья? Он сын того чудака с космами. Он живет в доме, который заро…

— Мальчишку не помню. — Я попросил ее говорить тише. Она наклонилась, шепча: — Но косматого знаю. Он был местным мастером. Все у него в руках горело. Как уехал учиться в вашу Москву, добрался до гуляний и девок, так, думали, он совсем пропадет. Родителей у него уже тогда не было, он сам себе был предоставлен. Но, знаешь, что скажу. — Она поправила платок, сняв очки. Ее глазки оказались маленькими и утонувшими в морщинах. — Женился на хорошей девке, но они от него уехали.

— Он их не искал?

— Искал, как же. Местные мужики говорили, что он их нашел, но так и не решился вернуть.

Илья заглянул к нам. Я быстро распрямился, ставя руки в боки. Он засмеялся, сказав, что я выгляжу как студент.

Мы поблагодарил ее за еду и одежду. Второе нам нужно было вернуть перед отъездом. Хотя, внук ничего не потерял бы, окажись у него вместо этого ширпотреба дорогой костюм.

— Здесь хорошо, когда утро или ночь.

Мы с Ильей завернули и пошли по узкой тропинке. Вдали виднелись поле, водонапорная башня и небольшой лес.

— Почему?

— Я гулял здесь маленький. Шел, шел, смотрел на траву и деревья. Домики были очень похожи друг на друга. А еще пчелы жужжали около цветов. Потом я поднял голову и увидел, как солнце разгоняет тучи и начинается день. И тут я потерялся.

Я громко рассмеялся:

— Как можно было здесь потеряться?

Он ничего не ответил, только улыбнулся и взял меня за руку, легонько сжав ладонь.

— Видите? — он указал куда-то вдаль.

— Что вижу?

— Ну! Вон там! — Он был очень счастлив. Но я не понимал, чему он радуется.

— Конечно, — я состроил недовольную физиономию, — ты-то шпала, тебе все видно, а я…

Мой рот не успел произнести последнее слово. Гигант подхватил меня и ловко усадил на спину. Поначалу я чуть не свалился, но он крепко подхватил меня под ноги. Это были ребячество и глупость.

— Ну и вид открывается! — Я засмеялся, обхватывая его руками за шею. Он чуть склонился вперед, убыстряя шаг. Наконец я увидел стадо овечек, которые паслись вдалеке. — Вот как ты видишь все с высоты птичьего полета. — Он засмеялся. Мне казалось, что до этого дня я совершенно не знал Гиганта, не понимал его реакций и действий. Но в одночасье он предстал передо мной в виде открытой книги.

Я влюбился.

— Самолет!

Мы оба услышали этот звук. Гигант прижал меня плотнее и быстро побежал в сторону поля, на звук. Он кричал и кричал это слово, пока я заливался смехом, стараясь не свалиться. В какой-то момент я раскрыл руки, словно сам стал самолетом. Откинул голову назад и стал смотреть на небо. Я увидел тучи, похожие на морские волны, и голубые кусочки неба. Пока Гигант искал его, бегая по полю, мое лицо овевал ветер.

—Во-о-он он, — Гигант увидел его первым. Он летел и правда низко. Мы не размахивали руками и не бегали. Просто смотрели на него, провожая взглядом.

В восемь магазинчик закрывался. Гигант не понимал, почему мы все еще здесь. Он сидел на лавке, пока моя голова покоилась на его коленях. Я смотрел на то, как птица кружила у купола.

— Надо сказать рабочим, чтобы они перенесли гнездо в безопасное место, — я начинал понимать, чего именно мне не хватало в этом проекте.