Стоило ему закрыть глаза, как их головы тут же отделились от шеи, повисли на нитях и упали на грудь или спину. Они повернулись в его сторону, зияя жуткими чёрными провалами в области носа и рта, словно черепа̀, обтянутые глиняной кожей. Они смотрели на него, приближались к нему.

Они пугали его.

Дима открыл глаза.

Всё в порядке. Автобус всё так же размеренно шествует сквозь вечерние огни фонарей, девушки позади громко обсуждают свои удачные и не очень свидания, старичок впереди жалуется соседке на проблемы с дыханием и сердцебиением, а мама, без пугающих дыр вместо глаз, обычная, слегка уставшая, родная мама сидит рядом с ним.

– Всё в порядке? – внутренне чувствуя беспокойство чада, спрашивает она.

Вытаскивает из кармана льняной платок, протирает нос сыну. Мальчик кивает и снова отворачивается к окну, фокусирует взгляд в пустоту, позволяя летящим образам слиться в цветную кляксу, а размеренному укачиванию и шуму двигателя унести его душу в мир наивного, красочного воображения шестилетнего ребёнка.

О том, что всех людей на самом деле не существует, ему рассказал старший брат. С вечно шальной улыбкой, из-за которой никогда нельзя было понять, врёт он или нет.

«Всё просто. Есть только ты. А все остальные – куклы. Они притворяются, что тоже живые, а на самом деле, когда ты закрываешь глаза, смотрят на тебя. Ждут. Всё, что тебя окружает, – обман. Даже я, хоть и раскрылся. Даже мама!»

Мама поймала взгляд сына, улыбнулась нежно и тепло. Потрепала Диму по волосам.

– Скоро приедем.

Мальчик снова повернулся к окну.

Он долго размышлял, искал ответы на вопросы у друзей, воспитателей, думал сам и пришёл к определённым выводам. Все люди превращаются в кукол, когда ты закрываешь глаза. Наверное. Продолжают двигаться, говорить, чтобы ты ничего не заметил, и следят, по-мертвецки осклабившись. Всех их, как и сам этот мир, скорее всего, создал ты, единственный живой человек, вокруг которого и крутится весь этот театр. После смерти – о смерти, причём неестественной, Дима узнал два года назад, когда на его глазах соседский кот загрыз крысу – весь мир исчезает. Он растворяется, так как пропал его хозяин. А ещё, возможно, ты сам кукла…

Сидящий впереди дедуля неожиданно успокоился, враз прекратил свой монолог и за секунду упал на спинку сидения, распластался. Дима не мог знать этого, но на его глазах произошла коронарная смерть. Мальчик продрог от животного ужаса, мама и соседка старичка вскочили на ноги в порыве сгустившегося в воздухе напряжения и… тут же успокоились.

Кошмар, смятение, страх, безысходность. Дима попытался вздохнуть, но не смог. Горло сдавило, кольнуло во лбу, чем выбило слёзы из глаз. Происходило что-то непонятное, нереальное. Безумное.

Автобус остановился, затих ветер за окном. Земля треснула и завыла стальным скрежетом, трупы птиц чёрным градом упали на землю. Здания начали крошиться, превращаться в пыль, в ничто, в то время как люди продолжали стоять. Абсолютно все – повернув головы с дырами вместо глаз и носа в сторону автобуса.

Дима закричал.

Головы всех пассажиров отделились от тел, повисли на кровавых нитях, в том числе и голова мальчишки. Тот продолжал верещать, орать, захлёбываясь слюной. Кожа превратилась в воск, обтянула черепа. Девушка на заднем сидении, словно по инерции, мёртвая, продолжала речь, изменившуюся, замедлившуюся. Сломавшуюся.

– Аф-ве-э-дь… та-а-ко-о-ой… ха-аро-оше-э-ньки-ий...

Изломанные руки и ноги сами потянулись к телу старика, чтобы обвить его и исчезнуть вместе с этим треснувшим миром. Дырявая, иссохшаяся голова мамы повернулась к сыну:

– Дим, на следующей остановке выходим, не спи.

Дима проснулся.

– А ведь такой хорошенький, чёрт подери! Красивый, умный, прям идеальный, – словно выкрикивая с амвона, продолжала свою речь девушка. – Ну кто ж мог подумать, что он геем окажется, а!?

Некоторые пассажиры усмехнулись. Мама Димы цокнула.

Мальчик посмотрел в окно. Нет трещин, нет трупов птиц, многоэтажки целы. Ничего не изменилось, разве только фонарные столбы засветили ярче, так как на улице стало ещё темнее.

Сидящий впереди старичок уснул. По крайней мере, Дима надеялся: спит. Мальчик был уверен, что видит, как его грудь приподнимается во время глубокого и слегка напряжённого вздоха.

– Дим, наша остановка.

Мама помогла Диме встать и за руку повела к открывшейся двери.