— Ты это специально! — орал он. Женщины-драконы сгрудились вокруг Каденции, защищая ее.

— Нет, просто меня в самом деле тошнит от тебя.

— Видишь? Это же очевидно, что она беременна, — фыркнула Летиция. — Тебе лучше отвалить, пока я не поджарила твою физиономию.

— Она ледяной дракон! — огрызнулся он на нее, трясясь от негодования и отвращения. — Вам-то какая разница?

Летиция поднялась во весь свой рост.

— Она носит дракончиков. И я сожгу тебя заживо, если ты только попробуешь забрать ее с собой.

И все остальные драконы одобрительно зарычали вокруг нее.

Глава 13

Клиника располагалась на вершине горы, архитектурой напоминая крепость. И ледяные, и огненные драконы в равном количестве охраняли здание. Когда дело касалось защиты детей, драконы брались за дело со всей серьезностью. Они просто не могли позволить себе подойти к этому спустя рукава. Будущее всего рода драконов было на кону и вершилось здесь, в этой клинике.

Последние пять дней Каденция провела в замке, не выходя за его пределы и затаившись в ожидании того момента, когда тесты, наконец, смогут показать достоверный результат.

Все это время она также не делила постель с Орионом, сказала, что быть с ним слишком большой стресс для нее, по крайней мере, пока не узнает, беременна она или нет. Но все это было неправдой. Каденция начала серьезно влюбляться в Ориона, и ей очень не хотелось влюбиться еще сильнее, потому что, возможно, однажды ей придется бежать вместе со своими дракончиками и тогда она больше никогда не увидит его снова. А придется ли ей бежать, она не узнает еще долгие месяцы.

Пока не поздно, нужно всеми силами отгородиться от него. Если бы только она могла. Если бы только не скучала по Ориону каждую минуту, когда его не было рядом.

Девушка вздохнула, поежившись на кушетке, отчего зашуршала ее больничная рубашка. Доктор Ковальски и владелец клиники, ученый-исследователь по имени Эндрю Хэмилл о чем-то переговаривались приглушенными голосами, пока УЗИ-специалист намазывал гель на ее заметно округлившийся живот. Доктор Ковальски была низкого роста, с собранными в пучок блестящими черными волосами, сдобренными сединой. А доктор Хэмилл, человек, высокий, худощавый и с бородкой. Оба носили белые халаты и перчатки.

— Больничная роба отлично смотрится на тебе, — серьезным тоном сообщил Орион. — Прикажу сделать тебе дюжину таких, когда мы вернемся обратно в замок.

— Тебе просто нравится возможность легкого доступа к телу, которую предоставляет этот наряд, — Каденция выдавила из себя улыбку.

— Тут не поспоришь.

Подошла доктор Ковальски и, взяв своей облаченной в перчатку рукой УЗИ-сканер, начала водить им по животу Каденции.

— Момент истины, — произнесла Каденция, ощущая, как страх наполняет ее. Орион сжал ее руку.

— Я скучал по тебе, — шепнул он.

Она моргнула и отвела взгляд.

— Я тоже по тебе скучала.

Затем она с волнением посмотрела на доктора Ковальски.

— Почему вы так смотрите на экран? Выглядите удивленной. Хорошие новости? Плохие? Скажите же!

— Да вы плодовита словно кошка, — ответила доктор, кивая в сторону монитора.

— То есть… она носит малыша? — нетерпеливо спросил Орион.

— Четырех малышей, — восторженно ответила врач. — Все здоровенькие с развитием согласно сроку.

Орион крепко сжал ладонь Каденции, которая сморгнула жгучие слезы облегчения.

А потом она вдруг засомневалась. Поскольку современное оборудование было оснащено цветным экраном, Каденция спросила:

— Скажите, а уже можно сказать, какие это драконы? Ледяные или огненные?

Орион еще крепче сжал ее ладонь. От ответа на этот вопрос зависело все.

Но доктор Ковальски лишь покачала головой:

— Странное дело. Я вижу на каждом из яиц одновременно и красные, и синие чешуйки, и честно говоря, понятия не имею, что это может означать. Никогда не видела такого раньше, но, с другой стороны, все пары, которых я наблюдала, состояли из драконов одного и того же вида.

— То есть...

— Мы не узнаем до тех пор, пока они не вылупятся, — подытожила она. — Вы крайне необычная леди.

— Ну-ну, — доктор Хэмилл поспешил вмешаться. — Зачем же так грубо?

— Прошу прощения, — со смирением на лице извинилась Ковальски. — В любом случае, мы готовы осторожно извлечь их примерно через месяц и поместить в инкубатор, это значительно увеличит их шансы на выживание.

Каденция и Орион обменялись нервными взглядами.

— И вы полностью уверены, что здесь они будут в безопасности? — спросила Каденция.

— У нас тут целая рота охранников, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Наша система мониторинга и безопасности оборудована по последнему слову техники.

— Мне придется также расставить здесь и своих людей, — твердо заявил Орион. Когда доктор Хэмилл попытался запротестовать, он добавил, — Это не обсуждается. Мы платим вам сумму, эквивалентную стоимости золотого рудника, так что вам придется играть по моим правилам. Более того, когда мои дети благополучно родятся, я собираюсь внести определенный вклад в ваше исследование, довольно щедрый, к слову. Я готов проспонсировать вас, чтобы эта технология стала доступна для всех.

Доктор Хэмилл охотно закивал.

— Я с удовольствием обсудил бы с вами ваши инвестиции, — сказал он.

— Кстати, мои собственные яйца тоже дозревают здесь, — произнесла Ковальски. — Трое из них. — На этих словах она прикусила губу. — Я приехала сюда из Польши помогать развивать эту технологию. Я потеряла четыре кладки яиц и не выдержала бы еще одного раза, если бы не знала, что теперь у них появился шанс выжить.

— О, мне так жаль, — отозвалась Каденция, положив свою ладонь на руку доктора Ковальски. Но та поспешно выдернула руку, избегая смотреть девушке в глаза.

— По крайне мере, мы уверены, что такое больше никогда не повторится. — Она повернулась, уже собираясь уходить, и оглянулась на них. — Я пришлю ассистента, чтобы он взял у вас еще крови, — обратилась она к Каденции.

— Она уже и так сдала достаточно крови, — возмутился Орион.

— Это совершенно безопасно. И поможет нам сохранить ваших детей в целости, — ответила она и торопливо покинула палату.

— Странное у нее отношение к пациентам, — заключила Каденция. — Меня все это тревожит.

— И меня. Но еще больше меня волнует, каковы шансы у наших детей выжить без всего этого. Фиби последний ребенок в нашей семье, который смог успешно вылупиться. И ей уже десять. У нас больше нет вариантов, кроме этой клиники.

— Хорошо, — сказала она, хотя в груди что-то сжалось от беспокойства. Успешные результаты, которых добилась клиника, говорили сами за себя. К тому же, мысль о том, что она может потерять своих детей, вселяла ужас.

Тогда он склонился над ней, заглянув прямо ей в глаза.

— Каденция, вернись ко мне сегодня ночью. Я знаю, почему ты избегаешь меня.

— Знаешь?

— Я знаю, что ты задумала, — он провел большим пальцем вдоль ее щеки. — Ты скорее сбежишь, чем позволишь кому-либо забрать твоих детей. И будешь бороться за них насмерть. Как и я. Как и вся моя семья. И если у нас родятся ледяные дракончики, мы будем бороться вместе, пока не убедимся, что они останутся с нами. Дети для нас святое, ты же знаешь.

— Но… тогда вы все останетесь без крыши над головой. И все-все потеряете.

— Все мои адвокаты сейчас работают над этим. Я тоже юрист. И в любом случае, все это случится еще нескоро. И даже если до этого дойдет, то какой смысл во всех богатствах и шахтах, если у меня не будет детей? И кстати говоря, я хочу, чтобы ты была со мной, Каденция. За тот недолгий период, что мы провели вместе, ты стала значить для меня все. Я хочу, чтобы ты была рядом. В моей постели. В моих объятиях. Я сильнее, когда ты со мной.

Из ее глаз брызнули слезы, Каденцию, наконец, отпустило то гнетущее чувство одиночества, которое мучило ее последние несколько дней.