— Ну-ка, вставай, вставай.
Ксения послушно поднялась и поцеловала Лидию Сергеевну в щеку.
— Слушаюсь, товарищ полковник.
— А Жора прав: попахиваешь конюшней, попахиваешь. Давай-ка в душ!
— Да ну вас всех! — обиделась Ксения и убежала в дом.
— Ну, как говаривал Гагарин, поехали! — скомандовала Лидия Сергеевна.
Сырцов с нескрываемым восхищением рассматривал ее. За шестьдесят, а какова: правильные черты лица не искажены годами, изящна, подобрана, элегантно порывиста в движении, — не моложавая, просто молодая дама.
— Нет, теперь таких не производят, — высказался вслух Сырцов.
— Ты сделал мне комплимент? — догадалась Лидия Сергеевна. — Весьма приятно.
— Вы поедете или нет? — поторопил их из качалки Дед.
…Выехали на Ярославку, развернулись у санатория «Подлипки» — и на Москву.
— Дарья уехала? — спросила Лидия Сергеевна.
— Вчера вечером проводил. Первые ее гастроли после всего этого.
— Бедная девочка!
— Все-то у вас бедные, Лидия Сергеевна. И Дарья, и Ксюшка, и Дед, и даже я.
— А разве не бедные? Бедные, если я вас жалею. — Она рассмеялась, откинулась на сиденье, прикрыла глаза, вновь раскрыла и вернулась в прежнее положение. — Мы не опоздаем?
— Волнуетесь? — попытался догадаться Сырцов.
— Волнуюсь — не то слово. Как это бывает у спортсменов перед стартом?
— Легкий колотун в предчувствии куража.
— Наверное, так сейчас и со мной, — призналась Лидия Сергеевна.
…"Гранд чероки" остановился у плиточного тротуара перед дворцовым подъездом «Мирмара».
— Когда за вами заехать, Лидия Сергеевна?
— Я еще в магазин хочу забежать, Саше пару приличных рубашек купить. А то совсем он у меня пообтрепался. К четырем у новоарбатского глобуса. Тебя не затруднит?
— Не затруднит, — автоматически ответил он и, глядя, как она шагала по отмытым плитам, пожелал ей в спину: — Ни пуха ни пера.
Неизвестно по какой причине ликовавшая Анна распахнула дверь и восхитилась:
— Жорик пришел, Жорик!
В дверях же она приникла к нему, умело приникла. Под тонким халатом никаких других ограничительных тряпок не было, и он даже через рубашку ощутил тяжесть грудей, мягкость живота, горячность чресел…
— Не надо, Аня.
— Прямо так и не надо? — удивилась она, расстегивая на нем рубашку. Дарью ты проводил и, считай, на две недели холостой. Да и ко всему прочему твоя Дарья ненужно целомудренна. А я — необходимо бесстыдна. Хочешь, я тебя здесь в прихожей, прямо на галошах трахну?
— Не хочу, — неуверенно сказал Сырцов.
— Не имеет значения. Все равно трахну, — решила она и поцеловала его в шею.
— Кофейку сначала, — деликатно, но твердо отстранился Сырцов.
Анна расхохоталась и повлекла его к кухне, насмешливо кося глазом на несколько смущенного сыщика. Пока она варила кофе, Сырцов делал вид, что заинтересованно рассматривает весьма стандартный интерьер итальянской кухни.
— Я что наметила, все исполнила, — сказала Анна, с джезве в руках садясь за стол. — А ты, как я понимаю, нет. Зачем приехал, Жора?
— Поговорить. Просто поговорить.
— Говори, — разрешила она и разлила кофе по чашкам. — Как сказал какой-то поэт, рассказывай, люблю твои рассказы.
— Железный Шарик чрезвычайно сообразительный господин, — задумчиво начал Сырцов. — Но мы тут покумекали и решили, что не до такой степени.
— Не поняла, — настороженно отозвалась Анна. — До какой степени?
— До той степени, чтобы без подсказа просечь у букмекеров Костю Ларцева, чтобы без подсказа связать Костю со мной и Дедом, чтобы без подсказа просчитать наши цели и задачи. Не могло этого произойти без тебя, Анюта.
— Ну и что? — невинно распахнула глаза Анна. — Наверное, в пустячном разговоре что-то и сказала Бобу.
— Что такое монополия? — опять же задумчиво продолжил Сырцов. Единовластие прежде всего. И как всякое единовластие, она бесконтрольна и не имеет сдерживающих ее границ.
— Это ты к чему, Жора? — попыталась перебить Анна. Но не удалось: Сырцов дул в свою дуду:
— Теперь вы с Железным Шариком монополисты в шоу-бизнесе…
На этот раз она уже раздраженно закричала:
— Какие еще монополисты? Что ты говоришь?!
— Обыкновенные. Спиридонов прошелся по следам Круглого Боба и без особых хлопот выяснил, что доли подставных лиц, орудовавших в конторах покойных продюсеров, за бесценок выкуплены вами — тобой и Мариным.
— Имел дело с конторами один Боб, — малость сдала компаньона Анна. Вот ты с Бобом и разговаривай.
— С ним сейчас Лидия Сергеевна разговаривает. А я уж с тобой.
— И что же ты хочешь еще сказать?
— Не сказать — повторить. Монополия бесконтрольна и тем самым подвержена соблазну идти к большим бабкам любыми путями. Любые пути весьма опасны, Анюта. Они рядом если не с уголовщиной, то с криминалом. Аккуратнее будьте, дорогие мои, и не вынуждайте нас прибегать к крутым мерам.
— Еще кофейку? — отрешенно предложила Анна.
— Спасибо, но мне пора.
— Выходит, не я тебя трахнула, а ты меня! — вдруг засмеялась неунывающая поп-звезда. — Подлец ты, Жора, но и молодец.
Он повернул ключ зажигания и глянул на автомобильные часы. Было без пяти четыре. Успевал, но все равно следовало поторапливаться, потому что полковник милиции запаса Лидия Сергеевна Болошева неукоснительно точна. Через минуту он свернул с Пречистенки и покатил по Садовому. После Смоленской площади у него был ориентир: голубой земной шар.