— Уверены, что Джексон не появлялся в помещении Компании?

— Да, пока я там бывала.

— Что в отношении мистера Каклиффа? И, особенно, миссис Каклифф?

— Да, какая-то миссис Каклифф приходила несколько дней назад, очень нарядная особа. Больше я ее не видела.

Роджер задал еще много вопросов, но больше ничего путного не выяснил. Наконец, он сказал:

— Ладно, миссис Эйкерс, благодарю вас. Я хочу, чтобы вы свои показания изложили в форме заявления, можете либо сами написать, либо продиктовать стенографистке. А я сейчас пойду и поговорю с Питером Вейтом.

Он направился к двери, но по дороге обернулся еще раз:

— Смотрите, чтобы все сказанное вами соответствовало истине, мы проверим каждое словечко.

— Я сказала вам чистую правду, — просто ответила Джун.

Роджер был склонен думать, что так оно и было. Когда он отправился допрашивать Вейта, то не составил себе предварительного плана действий. Пастор отдохнул и чуточку успокоился. Трудно было предположить, что он организовал что-то еще, помимо Компании, являющейся делом всей его жизни. Он подтвердил, что миссис Каклифф помогала ему и делом, и средствами, что среди членов его Комитета имелся человек по имени Браун, что только навестив миссис Джексон, он понял, кто такой ее супруг.

— Вы с ним встречались после Лигейтского дела?

— Я его великолепно знал в Лигейте, — ответил Вейт, — поэтому, когда выяснил, что это тот самый Джексон, не стал тратить понапрасну время.

— Вы знали сержанта Аткинсона?

— Весьма поверхностно.

— А некую мисс Брэй?

— Да, мисс Брэй помогала мне на протяжении ряда лет, но, к сожалению, неожиданно исчезла. Я ее не видел больше года.

— Ее насмерть задавила машина, — резко пояснил Роджер, — разве вы не знали?

— Мисс Брэй? — вздохнул Вейт, — боже мой, после всего того, что она сделала? Начинаешь сомневаться, что на небе существует справедливость.

— Мистер Вейт, можете ли вы объяснить наличие в помещении вашего Комитета порядочного запаса наркотиков, опасных препаратов?

Вейт казался до такой степени ошеломленным, что не сразу смог заговорить. Вроде бы он не совсем поверил Роджеру.

Если это была игра, — то безукоризненная!

Роджер оставил Вейта диктовать заявление стенографистке, сам же возвратился к себе в кабинет. Сообщения поступали отовсюду, но в них не было ничего утешительного. О Джексоне не было выяснено ничего нового. Человек, дежуривший в Мьюсе, сообщил, что Джексон появился.

Роджер снова поехал с ним повидаться.

Человек казался убитым горем и потерявшим всякую надежду, но продолжал повторять, что он ничего не скрывает.

— Ладно, — сказал Роджер, — подойдем к этому делу с других позиций. Кто-то пытался покончить с вами, делал все, чтобы разрушить ваш брак, наконец похитил Розмари. Либо она испытывала давление с чьей-то стороны, либо вы располагаете какими-то сведениями, о значении которых сами не подозреваете. Теперь мы знаем, что подоплекой являются наркотики. Подумайте в этом плане, хорошо? Посмотрите еще раз свой доклад, перепроверьте все данные, постарайтесь припомнить все, что вы видели и слышали, и на что, возможно, в свое время не обратили внимания. Повторяю, не исключено, что вы знали нечто такое, о важности чего и не подозреваете.

Прежде чем возвращаться в Ярд, Роджер проехал в Лигейт и забрал с собой Конноли, чтобы повидаться с доктором Киттом. Старик не ждал никаких неприятностей, но когда ему предъявили обвинение в преступлении четырехлетней давности, он сразу же потерял почву под ногами.

Он поклялся, что не имел понятия о шантаже жены.

Когда Роджер добрался до Ярда, уже прибыли некоторые сведения о людях из комитета Вейта. Их одного за другим, вызывали на допрос двое сотрудников Ярда, но они дружно протестовали. Производили осмотр у них дома, особенно тщательно проверяли одежду. У шести «членов комитета» были обнаружены следы героина в подкладке карманов и ящиков буфетов и письменных столов. Теперь на эту шестерку надо будет посильнее поднажать и они расколятся, как миленькие…

Однако, не было полной уверенности в том, что им известно лицо, возглавляющее шайку. Пока же они решительно все отрицали. Может быть, пройдет несколько дней, прежде чем кто-либо из них начнет сдаваться?

А Розмари так нигде и не было.

Об Артуре Роули также ни слуху, ни духу.

Сообщение из Лигейта гласило, что жена Аткинсона получила крупный выигрыш по Ансеттскому выигрышу-розыгрышу. Так что, с первого взгляда здесь было все в порядке. Однако, эти сведения требовалось проверить.

Головная контора «Ансетт» находилась в Лондоне. Поэтому Роджер решил сам заняться этим вопросом. Озадаченный директор сразу же ответил «нет» и предложил убедиться лично, поскольку отчеты о победителях никогда не уничтожались. А коли полиция требует какие-то сведения, то тут шутки плохи.

Поиски не были особенно долгими.

Ни одного «Аткинсона» не было среди счастливцев, да и вообще никого из Лигейта.

Итак, эти деньги миссис Аткинсон не выигрывала. Роджер прямиком поехал к ней. Ее он застал в слезах, да и в присутствии симпатичной дочки сержанта не хотелось поднимать столь щекотливый вопрос. Но — служба, прежде всего!

Миссис Аткинсон божилась, что не знает, где ее муж взял десять тысяч. Ей он сказал, что выиграл.

В тот день так и не нашли ни Розмари Джексон, ни Роули. Но зато заговорили три члена комитета Вейта, причем показания всех троих совпадали. Они получали опиум и героин в помещении Компании из рук Брауна. В несгораемом шкафу имелся секретный ящик, где он хранил препараты. У каждого из них имелся свой список «клиентов», к которым они периодически наведывались с новым пополнением. Они записали адреса и имена тех людей, которых смогли припомнить.

От Вейта наркотиков они никогда не получали.

У всех троих были такие специальности, которые обеспечивали им беспрепятственный доступ в частные дома: радио-ТВ-техник, страховой агент и лоточник. Десять процентов полученной суммы шло в их пользу, остальное складывалось в секретный ящик, если Брауна не оказывалось на месте, или передавалось лично ему.

По мере того, как Роджер, Кортланд и сотрудники отдела Ярда, занимавшиеся незаконной распродажей наркотиков, углублялись в суть вопроса, все сильнее и сильнее становилась необходимость разрешить следующую деталь: могло ли все это твориться в Вейтовской штаб-квартире без участия самого Вейта?

Кортланд довольно раздраженно упрекнул Роджера в том, что только он верит в такую ерундистику.

— Возможно, я и ошибаюсь, — не стал спорить Роджер, — но до того, как мы получим ответы на все вопросы, необходимо выяснить, откуда Аткинсон и мисс Брэй раздобыли деньги? Необходимо также разыскать Роули, живым или мертвым. Нужно разобраться, почему врачи, занимавшиеся излечением миссис Каклифф в клинике Полли, не смогли добиться от нее ответа на самый естественный вопрос… Нужно…

— О'кей, о'кей, — замахал руками Кортланд, — действую по своему усмотрению.

— Ну, а как этот Браун, все еще молчит? — спросил Роджер.

— Пока не приходил в сознание… И это ты его пристукнул, Красавчик…

— Боюсь, что пристукну еще раз. Ну, а как миссис Китт?

— У нее наступило небольшое ухудшение, но все равно нас скоро к ней допустят. Возле нее дежурят…

Итак, нужно было заняться долгим и нужным опросом соседей Вейта, людей из других домов, торговцев и почтальонов, вообще всех, знакомых с этим районом, попытаться составить список регулярных посетителей помещения Компании. Вейт назвал около сотни имен… Каждого нужно было посетить.

Час за часом в полицию поступали новые сообщения о Розмари Джексон, и все они проверялись и отбрасывались как неверные. Продолжались розыски Роули, велась проверка активных деятелей Комитета. Сейчас над этим делом работало колоссальное количество людей. Сотни Паев и Дэвисов целыми днями были в разгоне. Однако ничего нового не было выяснено.

Поведение Каклиффа было вполне нормальным, днем он ездил в клинику Полли навестить жену.