Юкридж, прирожденный оптимист, всегда говорил, что в нашем мире все к лучшему, а достойные и праведные непременно спасутся даже от самых чудовищных опасностей. В доказательство он чаще всего приводит эту историю: от начала до конца он видит в ней десницу Провидения.

Все началось однажды летом, на Хей Маркет. Мы только что позавтракали (за мой счет) в ресторане Пэлл-Мэлл. Когда мы выходили на улицу, невдалеке остановился сверкающий лимузин. Из машины вылез шофер, открыл капот и полез туда с плоскогубцами. Будь я один, я взглянул бы разок и пошел бы себе дальше. Но для Юкриджа зрелище чужой работы всегда имело неотразимую прелесть. Он схватил меня за руку, и потащил к машине — оказать труженику моральную поддержку. Минуты две он усердно дышал водителю в затылок. Наконец тот, видимо, понял, что это не дуновение июньского зефира, и недовольно обернулся.

— Эй, там! — Но его раздражение тут же сменилось — насколько это возможно для шофера — радушием. — О, привет! — заметил он.

— Привет, Фредерик. — сказал Юкридж. — А я и не узнал тебя. Это и есть новая машина?

— Ага. — кивнул шофер.

— Мы с Фредериком приятели. — пояснил мне Юкридж. — В пивной познакомились. — Лондон кишел приятелями Юкриджа, с которыми он познакомился в пивной. — Что стряслось?

— Ерунда. — сказал шофер по имени Фредерик. — Сейчас все исправлю.

Сказано — сделано. Очень скоро он выпрямился, захлопнул капот и вытер руки.

— Славный денек — сказал он.

— Отличный. — согласился Юкридж. — Куда направляешься?

— Хозяин в Аддингтоне в гольф играет — еду его забрать.

Затем под ласковым июньским солнцем шофер окончательно растаял, и предложил:

— До Ист-Кройдона прокатиться не желаете? Обратно вернетесь на поезде.

Предложение было щедрое, и ни я, ни Юкридж не склонны были отказываться. Мы забрались в машину, Фредерик включил автоматическое зажигание, и мы отчалили — ни дать ни взять два светских льва поехали подышать свежим воздухом. Настроение у меня было самое благодушное, да и у Юкриджа, думаю, тоже. Тем огорчительнее был последовавший прискорбный инцидент. Мы остановились на перекрестке, пропуская поток транспорта, текущий с юга на север, и тут нас пробудил от сытого оцепенения пронзительный крик.

— Эй!

Несомненно, крикун обращался к нам. Он стоял на тротуаре, сверля злобным взором недра нашего автомобиля. Это был толстый, бородатый господин средних лет, одетый, невзирая на жаркую погоду и светские предрассудки, в сюртук и котелок.

— Эй! Вы! — ревел он, шокируя добропорядочную публику.

Шофер Фредерик, бросив на него искоса взгляд, полный величавого презрения, потерял интерес к непристойным выходкам низшего существа. Но Юкридж, к моему удивлению, показывал все признаки тревоги и смятения, как дичь, попавшая в силки. Он покраснел, надулся и уставился прямо перед собой, безуспешно стараясь не замечать эту слишком заметную фигуру.

— Мне нужно — с вами — поговорить! — гремел бородатый.

Дальнейшие события развивались стремительно. Машины тронулись, и бородатый господин, видимо, понял, что действовать нужно быстро. Неуклюжим пируэтом он одолел четыре фута и приземлился на подножке нашего лимузина. Но тут вдруг очнулся Юкридж и столкнул бородатого на мостовую. Когда я оглянулся на него в последний раз, он стоял посреди дороги и потрясал кулаками, причем его чуть не переехал автобус номер 3.

— Господи! — с дрожью в голосе пробормотал Юкридж.

— Что это было? — полюбопытствовал я.

— Тип, которому я должен деньги. — лаконично пояснил он.

— А! — ответил я. Теперь мне все стало ясно. Я никогда раньше не видел кредиторов Юкриджа за работой, но он часто давал мне понять, что в Лондоне они скрываются повсюду, как леопарды в джунглях, готовые в любой момент наброситься на свою жертву. По некоторым улицам он вообще не ходил, чтобы не попадаться.

— Он ходит за мной по пятам, как ищейка, уже два года. — пожаловался Юкридж. — Чуть о нем забудешь — тут же выскочит из-за угла. Я из-за него каждый раз седею до корней волос.

Мне хотелось узнать об этом побольше, но Юкридж погрузился в задумчивое молчание. Однако несчастья той памятной поездки на этом не окончились. Мы резво катили по Клэпхем-Коммон, как вдруг прямо перед нами на дорогу выскочила какая-то девица, толстая и глупая. По обычаю всех подобных созданий она тут же потеряла голову и заметалась туда-сюда, как ненормальная курица. Мы с Юкриджем вскочили и в ужасе ухватились друг за друга, как вдруг девица споткнулась и упала — но Фредерик, мастер своего дела, не подвел. Вдохновенный поворот руля — и секундой позже, когда мы остановились, девица уже поднималась с земли, запыленная, но в целом виде.

Такие случаи на разных людей действуют по-разному. В холодных серых глазах Фредерика было только усталое презрение сверхчеловека к идиотским выходкам безмозглых пролетариев. Я, со своей стороны, нервно ругался. Но в Юкридже это дорожное происшествие пробудило рыцаря. Пока наш шофер разворачивал машину, Юкридж непрерывно что-то бормотал себе под нос, и не успели мы остановиться, как он уже выскочил на дорогу и блеял какие-то извинения.

— Ужасно сожалею! Вы могли погибнуть! Никогда себе не прощу.

Что касается девушки, то она отнеслась к этой истории совершенно по-другому. Она хихикала. И этот тупой смешок почему-то вывел меня из равновесия больше, чем все остальное. Должно быть, она была не виновата. Должно быть, такое несвоевременное веселье было просто симптомом нервного шока. Но я невзлюбил ее с первого взгляда.

— Я надеюсь — трещал Юкридж — вы не ушиблись? Скажите мне, что вы не ушиблись!

Девица снова захихикала. Прежде чем хихикать, ей не помешало бы сбросить фунтов десять-двенадцать. Я хотел поскорее уехать и забыть ее навсегда.

— Нет, спасибо, ничего.

— Но вы испугались, правда?

— Да, я здорово напугалась! — ухмыльнулась эта отвратительная особь женского рода.

— Я так и думал. Я боялся этого. Вы напуганы. У вас нервный шок. Позвольте мне подвезти вас домой.

— Ничего, не надо!

— Я настаиваю! Я положительно настаиваю!

— Экхм! — сказал Фредерик-шофер тихим, убедительным голосом.

— А?

— Нужно ехать в Аддингтон.

— Да, да, да, — нетерпеливо одернул его Юкридж. Он уже вошел в роль важного барина. — У нас еще есть время, и мы отвезем леди домой. Разве вы не видите, Фредерик, что леди в шоке? Куда вас подвезти?

— Да тут рядом, за углом, на соседней улице. Балбриган называется.

— Балбриган, Фредерик, соседняя улица. — сказал Юкридж тоном, не допускающим возражений.

Я думаю, жителям Пибоди-роуд в Клэпхем-Коммон нечасто приходится видеть, чтобы дочь подкатила к родительскому крыльцу в Деймлеровском лимузине. Так или иначе, стоило нам подъехать, как население виллы Балбриган повзводно потянулось на улицу. Отец, мать, три младших сестры и двое братьев очутились на крыльце в первые же десять секунд, и сомкнутым строем двинулись по садовой дорожке.

Юкридж был в своей стихии. Он представлялся, ему представлялись, и через минуту он уже был на короткой ноге со всей семьей. В нескольких кратких, но трогательных словах он поведал им, что произошло. Я тихо и незаметно сидел в своем углу. Шофер Фредерик устремил бездонный взгляд на масляный манометр.

— Я не простил бы себе, мистер Прайс, если с мисс Прайс что-то случилось. К счастью, мой шофер отлично водит машину, и в нужный момент успел свернуть. Вы показали большую выдержку, Фредерик — поощрительно сказал Юкридж. — большую выдержку!

Фредерик продолжал равнодушно созерцать масляный манометр.

— Какая у вас красивая машина, мистер Юкридж! — сказала мать семейства.

— Вы думаете? — беспечно ответил Юкридж. — Да, неплохая машинка.

— А вы сами умеете водить? — почтительно спросил младший из двух младших братьев.

— О, да. Но в городе обычно водит Фредерик.