- Я хочу воооон тот кусок пирога, - сказал Мэтью.

- Это мой кусок! - насупилась Джина.

- С какой стати твой?

- Потому что он как раз напротив меня.

- Логично, - согласился Мэтью, ухмыльнулся и молниеносным движением развернул блюдо. - А теперь напротив меня! - торжествующе объявил он, перекладывая спорный кусок на свою тарелку.

Джина побледнела от злости, но ничего не сказала, только пожала плечами и демонстративно отвернулась. Зная дочку, Тимоти не сомневался, что месть вскорости воспоследует и будет воистину ужасна. Неделю назад Джина закончила читать "Графа Монтекристо" и на вопрос, понравилась ли ей книга, печально покачала головой: "Какой-то он слишком уж добрый". Поэтому задиристое поведение сына вызывало у Тимоти невольное уважение. "Будь у меня такая злющая сестра, я бы, пожалуй, не стал ее дразнить, - думал он. - Во всяком случае, не так часто".

- Вы бы все-таки придумали что-нибудь новенькое, - флегматично сказала близнецам Нора. - Как-то скучно вы в последнее время ссоритесь. И поводы для ругани у вас дурацкие - с утра из-за зубной пасты подрались, теперь вот пирог. Хуже взрослых, честное слово. Включите воображение!

Нора зарабатывала на жизнь, сочиняя увлекательные детские книжки, герои которых то и дело попадали в невероятные истории, так что угодить ей было непросто. По сравнению с придуманными персонажами собственные дети казались Норе исключительными занудами, а их постоянные ссоры и драки - чем-то вроде тягомотных заседаний суда по гражданским делам. Книга про Джину и Мэтью вряд ли стала бы бестселлером, и это всерьез тревожило их мать. "Когда вам было четыре года, Джина побила Мэтью подушкой за то, что он смотрел ее сны вместо своих, - то и дело вспоминала она. - Вот это, я понимаю, повод для драки! Такие были хорошие дети... И что с вами стало?!"

Дети, впрочем, относились к материнским причудам с несвойственной их возрасту и темпераменту снисходительностью: убийственное обаяние Норы, которое делало ее пребывание в человеческом космосе необычайно легким и приятным занятием, действовало и на членов ее семьи. На них, собственно, в первую очередь.

- Если они включат свое воображение, от нашего дома камня на камне не останется, - мягко сказал Тимоти. - Поэтому предлагаю всем быстренько доесть пирог и переместиться в какое-нибудь место, которое не жалко. Например, в кинотеатр. Сей удручающий образец современной архитектуры не заслуживает бережного отношения.

На этом месте его речь была прервана дружным "ура!". Еще утром совместный поход в кино был под вопросом. У Тимоти на работе полетела сеть, он с утра успел дать несколько консультаций по телефону, но опасался, что после обеда ему все-таки придется туда поехать, потому что без него, как обычно, все пропадут. Однако обошлось. Конечно, Нора с детьми могли бы пойти в кино и без него, но вместе гораздо интереснее, особенно обсуждать фильм после сеанса, по дороге домой, размахивая руками и перебивая друг друга, - ясно же, что четыре человека могут произвести гораздо больше шума, чем три, и это имело решающее значение.

Они уже стояли на крыльце, и Нора, как всегда, остервенело рылась в сумке, пытаясь нашарить там связку ключей, когда в доме зазвонил телефон.

- Это твой, - вздохнула Нора. - Ты его нарочно дома оставил? Чтобы тебя не дергали?

- Нет, просто забыл. Пойду возьму, заодно узнаю, что там еще стряслось, - сказал Тимоти. Взглянул на три вытянувшиеся физиономии, скомандовал: - Отставить панику! Марвин клялся, что они там уже все починили, а если соврал, сам виноват. К тому же если они до сих пор ничего не сделали, два часа уже ничего не изменят... Ладно, я сейчас. Заодно возьму свои ключи, можешь не мучиться, - он подмигнул жене и вошел в дом.

Через несколько минут Норе стало казаться, что пауза слишком затянулась. О чем можно так долго говорить? Или это он ключи ищет?

- Ключи можешь не искать, я уже свои достала, - сказала она, заглянув в приоткрытую дверь. - Эй, где ты там?

Тимоти не ответил. И вообще в доме было как-то подозрительно тихо. Ни шагов, ни шорохов, ни скрипов, ни дыхания.

- О господи, - сказала Нора и вошла в дом.

Близнецы переглянулись и взялись за руки. Они пока не понимали, что происходит, но чувствовали, что им это не нравится.

- О господи, - снова сказала Нора; голос ее был едва слышен, значит, она говорила не в гостиной, а где-нибудь на кухне.

Близнецы снова переглянулись и вошли в дом.

В холле и в гостиной было пусто. Нора стояла посреди кухни и растерянно оглядывалась по сторонам.

- Папы нигде нет, - сказала она детям. - Спрятался он, что ли? Нашел время! Мы же в кино опоздаем... Как вы думаете, где у нас дома можно спрятаться?

- У нас дома особо не спрячешься, - пожал плечами Мэтью. - На чердаке некуда, в подвале тоже все на виду. Ну, в шкафу, может быть. Или под кроватью.

- Под кроватью, кстати, можно, - согласилась Джина. - Туда даже папа поместится. И не разглядишь сразу, если, конечно, без фонарика...

- Ладно. Значит надо взять фонарик. Пошли его поищем, - сказала Нора. - А потом поищем папу. А потом вы на минуточку отвернетесь, а я его придушу. Потому что нельзя так пугать людей.

- Ну, наверное, он просто включил свое воображение, - предположила Джина. - Чтобы тебе не было с ним скучно, как с нами.

Нора изумленно посмотрела на дочь, но спорить не стала. Сначала надо было найти Тимоти. А когда он найдется, все будет забыто и прощено, даже его идиотская выходка. Есть такое слово "амнистия". Ее-то мы и объявим, думала Нора. Слова плохого не скажу, никому, никогда, не рассержусь, не буду обижаться, только ты давай найдись, пожалуйста, Тим, не нравится мне твоя шутка, совсем не нравится, и как же мне холодно стало, Тим, и почему-то кажется, что ты теперь не найдешься никогда, но это потому что я дура, только поэтому, а ты, конечно же, скоро найдешься, я не сомневаюсь... стараюсь не сомневаться.

Надежда ее была столь живуча, что даже после трех часов бессмысленных и безуспешных поисков Нора продолжала говорить вслух преувеличенно бодрым тоном: "Тим, ну хватит, вылезай, мы уже испугались, мы очень испугались, Тим, покажись, пожалуйста", - и, вполне возможно, твердила бы это до утра, и даже дольше, если бы не свалилась, потеряв сознание на пороге холла, где стояла вешалка с пальто, которую Нора сперва приняла за мужа, но тут же поняла свою ошибку, и это оказалось последней каплей. Близнецы очень хотели заплакать, а еще лучше - закричать, но только еще крепче вцепились друг в дружку и пошли в гостиную, где стоял телефонный аппарат. Мэтью держал трубку, а Джина набирала цифры: девять, один, один - и вежливо, как взрослая, говорила: "Будьте любезны, извините за беспокойство, у нас тут неприятности, отец исчез, мама упала в обморок, а мы стараемся сохранять спокойствие, но все же было бы неплохо, если бы кто-нибудь нам помог". Мэтью все это так восхитило, что он решил никогда больше не дразнить сестру, потому что она у него молодец.

Джина и дальше была молодцом. Даже на следующий день, когда, подремав чуть-чуть прямо в гостиной после бессонной ночи, они проснулись, все трое одновременно, вспомнили, что случилось накануне, и в комнате повисла нехорошая, влажная от непролитых пока слез тишина, именно Джина спокойно сказала вслух: "Кажется, я не зря училась заваривать чай" - и отправилась на кухню. И потом, позже, когда полицейская собака жалобно заскулила и попыталась спрятаться под диван после того как ей дали понюхать домашний блейзер Тимоти, Джина уважительно присвистнула: "Ооо, да наш папа, выходит, Нечистая Сила, круто!" - так что Нора, которая к этому моменту стала похожа на тень, улыбнулась от неожиданности. А через месяц Джина вдруг начала сочинять истории для новых Нориных книг, да так лихо управлялась с сюжетами, что матери, которая после исчезновения мужа думать не могла о работе, пришлось сесть за компьютер - из уважения к своему новому соавтору. Впрочем, как только Нора по-настоящему втянулась в работу, Джина с облегчением вышла из игры: выдумывать она, как выяснилось, умела, но очень не любила, полагая художественную литературу бесполезным излишеством. И без всяких глупых выдумок жизнь полна удивительных фактов и необъяснимых происшествий, взять хотя бы их исчезнувшего отца, а ведь кроме этого есть еще электричество, деление клеток, императорские пингвины и другие планеты, с этими тайнами разобраться бы как-нибудь прежде, чем тратить время на ерунду, сердито думала она, устраиваясь в кресле со свежим номером журнала "National Geographic".