— Так вот, — начал Эллис, — теперь пора переходить к конкретным действиям. Борьба за власть начинается с борьбы за независимость. Думаю, все знают Верховный банк. Из банка есть тайный вход в Верховное ведомство. Я проведу вас в комнату заседаний Оуна. Ни один его министр или, как они себя называют, — Эллис хохотнул, — попечитель, не вооружен. Оружие, видите ли, противоречит их нравственным нормам.

— Что мы будем делать после захвата власти? Как исправлять ситуацию? Кто нас поддержит?

— Нас? Вы знаете, что происходит на континентах? О да, чернь ревет от восторга, а остальные? Расстреляны только Верховные. А мелкие предприниматели, лавочники, крупные фермеры? Они не спешат на зов Оуна отдать на всеобщую потребу свое небольшое хозяйство. Вспомните о членах пятидесяти семи семей и о тех, кто им близок! Оун лишил их всего и заставил прятаться. Пока они робко сопротивляются. Но приди мы, и они с радостью выйдут нам навстречу. Мы, и только мы, нужны им. А что мы будем делать? Править! И так, как на Беане, этого не делал никто и никогда!

Ингит не дослушала Эллиса. Пожалуй, она никогда еще не испытывала такого желания посоветоваться. Она не знала человека более способного дать верный совет, чем Крауф. Ингит потихоньку вышла, вывела из гаража машину, стараясь не привлекать к себе внимания, и направилась в город.

Когда ей в госпитале сказали, что у Крауфа был землянин, она крайне этому удивилась.

— Слушайте, Крауф, вы знаете хотя бы, чем этот тип грозит Беане? сразу спросила она.

Крауф улыбнулся и тихо сказал:

— Гончаров мирный человек, сегодня он улетает на Землю.

— Он сказал вам это твердо? — Ингит подошла близко, взялась за спинку кровати.

— Совершенно точно. В полночь он улетает навсегда.

Насчет полночи — это верно… Ингит взглянула на часы. До отлета землянина оставалось сорок минут.

— Так вот, чтобы вы знали. Эллис получил данные, что Гончаров летит вовсе не на Землю. Он готовит интервенцию аркоссцев. Оказывается, они живы, их месть… Поэтому нужно сделать все, чтобы Гончаров не взлетел. И хотя под стартовым устройством заложены электромины…

Крауф внимательно глянул на Ингит, с трудом сел. на постели, перенес с тумбочки к себе на колени телефонный аппарат.

— Бэкки, — сказал в трубку, — под кораблем Алексея взрывчатка, электромины. Предупредите его, если успеете.

Ингит долго не раздумывала. Предателю — смерть!

Спокойно перезарядив оружие, Ингит пошла к машине. Она ехала к городской энергоподстанции. Если эта Бэкки захочет помочь землянину, другого пути у нее нет.

Что ж, противница оказалась достойной. Умная женщина безошибочно поняла, как следует поступить. Ее машину Ингит увидела недалеко от энергоподстанции. Электромобиль летел на предельной скорости, и Ингит усомнилась, что догонит его. Когда подъехала к подстанции, перевела пистолет на автоматический режим. Пришлось убрать и охранников, и дежурных рабочих.

Бэкки была уже у пульта. В ту секунду, когда Ингит взвела курок, она взялась за рубильник. Ингит выстрелила. Бэкки повисла на рукоятке…

Все погрузилось во тьму. Ингит досадовала — землянин успел стартовать.

Шло совещание правительства Дзея Оуна. Попечитель права написал отчет, в котором признал, что изолировать от общества бывшую комиссию семнадцати пока не удается. После установления на Беане демократических норм гражданской жизни все они скрылись.

— Они убили Эллиса, — сказал попечитель здравоохранения.

Оун поднял печальные удивленные глаза.

— Главный врач центрального госпиталя, куда Эллис поместил Крауфа, доложил мне, что Эллис начал слежку за посетителями Крауфа. И пропал сам. Видимо, напал на след негодяев. Увечья Крауфа тоже дело рук семнадцати. Они отомстили ему за отступничество.

— Эллис шел по верному пути, — вставил попечитель права. — Надо почтить его память.

Все молча переглянулись.

— Я не могу в это поверить, — прошептал Оун, подумал, что, к счастью, не доверился словам Крауфа и Гончарова о страшных замыслах Эллиса. — Если у Эллиса есть родственники, позаботьтесь о них должным образом. А сейчас перейдем к вопросу о ходе национализации промышленности и распределении доходов от производства.

— Творится полная неразбериха, — начал попечитель промышленности, вчера электромобильный завод и несколько других предприятий Производственного континента вообще прекратили работу. Предприятия захватили вооруженные бандиты, которые встретили огнем вышедших на смену рабочих. Судя по всему, бандиты — ставленники бывших владельцев. Неизвестно кто убил главного инженера швейного комбината, которая первой сняла пломбы с законсервированных цехов и пустила туда работниц из числа незанятых…

— И вы на это смотрите?… — негодующе спросил Оун попечителя права.

— К сожалению, я не могу все сделать. Мой аппарат — всего несколько работников, которых я привез с Производственного континента. Мы с попечителем безопасности занимаемся формированием дозоров из населения. Кроме того, мы уже вооружили работников четырех предприятий на Производственном континенте для защиты производственных комплексов.

— Почему только четырех?

— Неизвестными взорван арсенал. Оружия пока больше у нас нет.

Слово взял попечитель народного благосостояния:

— Нужно принять меры, в первую очередь касающиеся…

Но попечители так и не узнали, что он хотел сказать. За их спинами открылась потайная дверь, и загремели выстрелы.

— Здесь не все, — сказал Эллис, — птички выпорхнули. Недостает попечителя транспорта, внешних сношений и безопасности,

Эллис взял записку из рук мертвого Оуна.

— Дурачье! Вместо того чтобы искать нас, они принялись за комбинации с промышленностью. Итак, дело сделано. Перейдем в другое помещение, необходимо обратиться к народу с воззванием. Его выработкой мы и займемся.

Когда я догнал корабль беанцев, то увидел, что обшивка его была во многих местах пробита микрометеоритами. А вот антенны, очевидно, повреждены крупным метеоритом. Сопла двигателей обгорели давно, заметил я их только потому, что знал: они должны быть где-то там… Очень странная конструкция была у последнего корабля беанской цивилизации. Вот, собственно, и все, что я смогу сказать Бэкки. Погибший корабль. Я опустил на себя рычаг космического причаливания.

Огромные ангарные манипуляторы «Байкала» захватили эту махину и начали медленно втягивать в шлюзовую камеру. Автоматический регулятор манипуляторов прикидывал, как бы ловчее это сделать. Наблюдая на экране возню манипуляторов с кораблем, я невольно вспомнил прошлогоднюю рыбалку на Земле. В сети запутались две рыбины. Щука наполовину заглотила крупного окуня, но никак не могла понять, что даже ее хищная пасть имеет ограниченный объем. Она била хвостом, но расстаться с добычей не могла. Вот и манипуляторы бьются, не понимают, что в шлюзовую камеру «беанец» полностью не зайдет. И быть нам вместе, как той щуке с полузаглоченной добычей. Манипуляторы все же сработали на совесть. Минут за двенадцать «беанец» почти до половины зашел в шлюзовую камеру. Еще через минуту сработала автоматика роботов, которые взяли на себя люк корабля. Железным «малышам» пришлось нелегко — кончилось все тем, что их электронные мозги приняли крайнее решение: я увидел на экране, как из железных лапищ заструились тонкие струйки лазера. Люк отпал, как засохший листик с ветки. И я услышал нечеловеческий вой.

Я бросился в шлюзовую камеру. Забыл, что нужно было отключить роботов. Их железные лапы крепко схватили меня за локти. Я рванулся, оставив в лапах этих бездушных истуканов всю верхнюю часть комбинезона, вошел в беанский корабль. Тут же включилась сирена опасности. Я понимал, что сзади меня горит табло «Белковое существо опасно для человека!» — это мои стражи наказывали меня за мой бунт. Перестраховщики!

А белковое существо сидело в углу отсека и смотрело на меня.

Только потом я догадался, что он безумен. Когда, собрав все мужество, я улыбнулся ему, подошел ближе, заговорил, он по-обезьяньи запрыгал от меня в сторону. Я понял, что он испугался. Его желто-белые, слипшиеся в колтун волосы мешали рассмотреть лицо. Я спросил: