— Ну вот и прекрасно. Пойдем, я тебя провожу. Кстати: у меня левое плечо побаливает. Это к удаче. Объяснять, зачем нужно показывать звезду студентам, Тихон явно не хотел. Может быть, это эксперимент не столько над ними, сколько над самим Игорем? Но, в конце концов, не все ли равно сейчас…

— …Что это вы, Игорь Матвеич, в плаще в такую-то погоду?

— Да так, дождя боялся… — рассеянно ответил он тете Клаве, беря у нее номерок.

— Да что же это у вас, Игорь Матвеич? — Тетя Клава на правах женщины, за плечами которой уже пятьдесят лет, мало церемонилась с молодыми преподавателями. И ее палец ткнул в самую середину звезды, которую

Игорь, скинув плащ, не успел прикрыть специально захваченным для этой цели шарфом.

Палец тети Клавы попал в кнопку включения фонарика.

— Ну вот, первый эксперимент и состоялся, — рассмеялся Тихон, а Игорь ответил, торопливо накидывая шарф на плечи и грудь:

— Из Индии мне прислали, из Индии… Хочу перед студентами похвастаться…

Консультация проходила нормально. Если не считать того, что минут через пять после ее начала раздался легкий стук в дверь и на пороге появилась тетя Клава:

— Я вам не помешаю? А то дел у меня сейчас нет. Тетя Клава и раньше изредка посещала консультации, семинары и даже лекции, поэтому сенсации ее появление не вызвало.

— Вот Юля Любецкая спрашивала меня об особенностях индийского искусства в связи с проблемами этнопсихологии и так называемой психоантропологии.

Стоит, стоит о них поговорить. Кстати, похвастаюсь: вот какую штуку мне недавно прислали на исследование. Один мой друг сказал о ней: изящна, как хорошая задача на мат в два хода.

Игорь размотал шарф, потом включил фонарик. Что сейчас будет? Ведь эти обормоты могли бог знает что придумать. Он настороженно ждал реакции зрителей. Ахи и охи, восторженные восклицания. «Но ничего сверх обычной девичьей нормы, — с облегчением подумал Игорь. — Разве что Рита… что с ней?»

— Рита, что случилось? Вы себя плохо чувствуете?

— Очень. Разрешите, я выйду.

— Пожалуйста.

«Итак, как будто все хорошо, — думал Тихон, сидя в первом ряду и пожирая глазами лектора. — Колгений провалился. И слава богу. Что бы мы делали с этой оравой, влюбись она в Игоря! И потом. Сколько мы говорили об этике, пока речь шла об одной Алле! А тут сразу, скопом, решили влюблять целую группу. Отлично, что ничего не вышло».

Игорь, естественно, не знал, удался ли опыт, поскольку не знал, в чем этот опыт заключается, и все шло, как обычно. Он отвечал на вопросы, объяснял, демонстрировал, цитировал и рассказывал. Тихонова звезда давно была плотно закутана шарфом, и все шло, как обычно… Только вот консультация что-то затягивалась. Вопросы, вопросы, вопросы. Игорь готов был поклясться, что ответы на некоторые из них знали сами спрашивавшие. Вот одна из девушек захотела узнать, не прочтет ли он ее заметку для стенгазеты. Ну, это уж чересчур! Игорь взглянул на стену.

Консультация продолжалась уже больше трех часов! Четыре. Пять.

То-то все парни уже сбежали!

— Может быть, хватит? Устал я немножко.

— Конечно, хватит, — дружно поддержали Игоря девушки. — Вы устали…

— Может быть, вызвать врача? (Это Оксана).

— У меня с собой анальгин (Лина).

— Давайте я вас, Игорь Матвеич, чаем напою (боже мой, тетя Клава),

— Нет, нет, я пойду домой.

— Я вас провожу. Мало ли… (Мирра).

— Мы вместе вас проводим! (Инна).

— Мы все вас проводим! (Оля).

…Он стоял у институтского подъезда, окруженный девушками, и ничего не понимал. Тихон прислонился к стене неподалеку и растерянно улыбался другу.

— Ну как? — спросил Игорь через пышные прически. — Удалось?

— Более чем. Понимаешь, более чем…

— Это прекрасно?

— Не знаю, не знаю…

Невесть откуда взявшийся Леонид прокладывал себе дорогу через толпу.

— Даю справку, — сказал он, пробившись. — Аналогичный случай был в Древнем Багдаде. Девушки, на минутку отодвиньтесь. Мне нужно кое-что сказать по секрету вашему доценту. Так вот, Игорь, если верить арабским сказкам, один юноша выразил пожелание, чтобы в него с первого взгляда влюблялись все женщины. Оно было удовлетворено. Едва счастливец вышел на улицу, его схватила какая-то влюбленная старуха и на двадцать лет засадила в подвал. Имей в виду, я вижу здесь, по крайней мере, одну претендентку…

— Так вот что это за опыт!..

— Не делай вида, будто ты не понимал.

— Не понимал. Но сейчас не это важно. Мы в положении учеников Чародея из сказки. Заколдовать — заколдовали. А как мы будем их расколдовывать? Ты посмотри, ведь они не расходятся!

— Да, удалось, — сказал Леонид уже менее весело. — Удалось! Шах и мат. Только кому в конечном-то счете?

— …Немедленное исчезновение Игоря из Москвы — вот единственный выход, — категорически объявил тем же вечером Тихон на заседании НИИМПа (Игорь собрал друзей у себя). — Доигрались. И я виноват в первую голову. К слову: не захотел обратить внимания на то, что у меня последние дни все сигареты горят как-то сбоку.

— Говоря честно, — Карл вздохнул, — я был убежден, что никакого эффекта не окажется. Сляпали наши друзья свою звездочку по принципу: «А что делать?» Играли они.

— А мы с вами что делаем? Тоже играем. На выигрыш.

— И снова выиграли, — Леонид, самый безответственный человек в этой истории, был, несмотря на все, доволен ею донельзя. — Представляете, весь алгоритм любви оказался не нужен!

— Не преувеличивай, — к Тихону уже возвращалось обычное спокойствие, — алгоритм вызывает долгое и устойчивое чувство, звездочка — любовь-вспышку… По крайней мере, половина из девушек, бывших на консультации, уже сейчас забыла об Игоре. Завтра таких будет восемьдесят процентов, наши психологи за это ручаются. Результаты опыта сами собой ликвидируются в три дня.

В прихожей раздался звонок. Отворять пошел Тихон. Вернулся он с маленькой девушкой, сделавшей со своими волосами и глазами все возможное, чтобы походить на японку.

— Игорь Матвеевич! Я забыла спросить на консультации, как распределяются факторы крови у чукчей, — смущенно пропищала она.

— Лера, — Игоря шатнуло, — неужели стоило ради этого ехать через весь город?

— Вот вам и самоликвидация результатов, — простонал Карл.

— Н-да, это был опыт… — Тихона начисто покинуло обычное спокойствие.

— Какой опыт? — испуганно спросила Лера.

— Да жизненный, конечно, — досадливо перебил Тихон. — И вообще, выйдем-ка на минуту, ребята. На кухню, что ли…

А через четыре минуты к ним, приплясывая, вбежал Игорь:

— Ребята, ура! Она любит меня с тех пор, как впервые увидела в институте. Эксперимент ни при чем! Звезда ни при чем! А меня можно любить. Можно. А я-то думал… А для Леры мы уж придумаем алгоритм разлюбления…

— Вот это да! — с силой выдохнул Карл. — Этого уж мы никак не ждали. Повезло же нашему Игорю. А за что? Ну разве я хуже?

— Не пожелай жены ближнего своего, особенно если он ее не любит! — пробормотал Карл и вдруг пригнулся, точно перед прыжком: — Слушайте! А с какого времени любят его остальные? Те, что еще любят! Срочно на факультет, соберем адреса. Игорь, конечно, останется тут.

— …Разденьтесь! — сурово преградила им путь тетя Клава. — Тоже, прутся в пальто. Так-то лучше. Погодите, погодите… а я ведь вас вроде видела, молодой человек… Не с Игорем ли Матвеичем заходили? Точно.

Эх, вы, пальто запачкали… Да не беспокойтесь, милый, я почищу. Вы ж Плонскому друг. Хороший он человек, молодые люди. Очень хороший. Помню, увидела его первый раз, так сразу изо всех выделила… Право слово. Такой обходительный, вежливый. Эх, не мои бы годы, я бы еще тогда…

— Когда тогда? — нервно переспросил Карл и потер свой нос.

— Так он же у нас года три спецкурс ведет, вы и сами, верно, знаете.

— Извините, пожалуйста, — сказал Тихон. — Но нам уже не нужно в учебную часть. Верните, пожалуйста, вещи. И не сердитесь, пожалуйста.

— Что, если сказать об этом Лере? — мрачно спросил Карл. — А ведь придется, если у нее само не пройдет. — О женщины! Женщины! Какое воображение! И ведь они искренне верят…