— Да, — сухо согласилась Клаудия. — Вряд ли ты мог этого ожидать. Но не беспокойся, ничего страшного не произошло. Натали хотела обидеть меня, и добилась своего. Но ведь я и не думала, что она бросится мне на шею. Мне будет нелегко завоевать ее доверие. Гордон сумел настроить ее против меня.

Тайлер направился к лифту. Клаудия последовала за ним.

— Гордон тут ни при чем. Ты сама во всем виновата. Ты же бросила Натали. Она достаточно взрослая, чтобы разобраться, кто ее любит, а кто нет.

Двери лифта раскрылись. Они шагнули внутрь.

— Очень на это надеюсь, — горячо подхватила Клаудия. — Я докажу ей свою любовь!

Брови Тайлера насмешливо приподнялись.

— Очень трогательно, Клаудия. А что будет потом? Ты снова исчезнешь? От тебя вообще одни неприятности. Я начинаю жалеть, что привез тебя сюда.

Лифт остановился на первом этаже, и Тайлер посторонился, пропуская Клаудию вперед.

— Извини, Тайлер, я вынуждена тебя разочаровать. Тебе не удастся так легко от меня отделаться. Я намерена остаться, и ты не сможешь мне помешать!

Тайлер бросил на нее язвительный взгляд:

— Уверена? Ты меня недооцениваешь.

— Почему же? Я отдаю тебе должное, но имей в виду: я буду бороться.

Они приблизились к машине, но Тайлер не торопился открывать дверцу.

Повернувшись к Клаудии, он взял ее за подбородок.

— Не забывай, что Гордон назначил меня опекуном Натали.

Сердце у Клаудии екнуло, но она не отвела глаз.

— Угрожаешь? Хочешь встать между мной и дочерью? В суде тебя поднимут на смех, а ты окажешься именно там, если будешь упорствовать. Я мать и имею больше прав, чем ты, Тайлер. И с моральной, и с юридической точки зрения. — Надо срочно связаться с адвокатом и уточнить, так ли это, отметила она про себя. — Ни у кого нет большего права видеться с Натали, чем у меня!

— Даже если она этого не захочет? — вкрадчиво спросил Тайлер.

Клаудия вздрогнула и отшатнулась. Удар пришелся в цель.

— Иди ты к черту! — вскрикнула она и, отвернувшись, украдкой вытерла глаза. Сжав губы, она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Я знаю, что Натали меня ненавидит, — хрипло прошептала она. — Но пусть лучше ненависть, чем равнодушие. Признаю, дочь нужна мне. Но можешь не сомневаться, я не причиню ей боли. Если хочешь, могу поклясться: я буду оберегать ее душевный покой.

В наступившей тишине было слышно только прерывистое дыхание Клаудии.

Тайлер взял ее за плечи и развернул лицом к себе. Потом приподнял кончиками пальцев ее подбородок и заглянул в полные слез глаза.

— Какое смирение… Такой я тебя не помню.

Она опустила ресницы:

— Ты вообще меня не знаешь. И никогда не знал… — тихо сказала она.

— Тут ты, пожалуй, права, — согласился Тайлер.

В сердце Клаудии затеплилась надежда.

— Тайлер…

— Тебе следовало остаться с Гордоном, — сухо сказал он, не дав ей закончить фразу.

Это замечание разозлило Клаудию.

— Тебе легко говорить! Наверно, ты никогда ничем не жертвовал. А мне приходилось, и не раз. И знаешь, что я тебе скажу? Это больно! Так больно, что можно сойти с ума. Но ты ничего не способен понять. Ты и представить себе не можешь, что значит постоянно страдать, каждую Минуту, каждый час. И так изо дня в день, из года в год… Чувствовать, что душа медленно умирает, стараться не думать, забыть… Так вот, пока ты не испытаешь этой муки, не смей читать мне мораль, не указывай, что мне делать, а чего не делать.

Даже в полумраке Клаудия видела, как раздуваются от гнева его ноздри.

— Прекрати, Клаудия, у тебя истерика!

— Типичный мужской ответ на все проблемы! Нет у меня никакой истерики. А ты самодовольный, надутый индюк!

— Грубостью ты ничего не добьешься, — отрезал Тайлер.

Неизвестно почему, слова Тайлера подействовали на Клаудию как холодный душ. Вся ее злость куда-то пропала.

— Пока у меня вообще ничего не получается, что бы я ни делала, грустно сказала она.

— Жалость к себе тоже не выход. — Он наклонился и отпер машину.

Клаудия взглянула на его опущенную голову.

— Что мне делать? Скажи — и я последую твоему совету. Клянусь, я на все готова! — воскликнула она, чувствуя, что ее душевные силы на исходе и она вот-вот разрыдается.

В отличие от нее Тайлер полностью владел собой. Брезгливо поморщившись, он выпрямился:

— Ну вот, я же говорил, что ты на грани срыва… Садись в машину и постарайся взять себя в руки.

Подавленная и опустошенная, Клаудия молча повиновалась. Что бы она ни делала, все оборачивается против нее… Пристегнув ремень, она смотрела, как Тайлер обходит машину спереди и усаживается за руль. Когда автомобиль тронулся с места, она облизнула пересохшие губы и тихо сказала;

— Прости меня…

Тайлер тяжело вздохнул.

— Мы оба вели себя не наилучшим образом. Давай поедем в гостиницу, перекусим и немного расслабимся. А потом все спокойно обсудим, хорошо? устало произнес он.

Клаудия сомневалась, что они смогут найти общий язык, но возражать не стала.

— Хорошо.

Гостиница находилась недалеко от больницы, поэтому Тайлер и выбрал ее. После тяжелого дня номер Тайлера показался Клаудии настоящим раем. Наконец-то она сможет немного отдохнуть. Однако, как только Тайлер закрыл дверь, Клаудия снова занервничала. Впервые за многие годы они остались наедине.

С бьющимся сердцем она смотрела, как Тайлер усаживается в глубокое удобное кресло и с наслаждением вытягивает ноги, отчего мышцы его мускулистого тела напрягаются.

— Поужинаем здесь или спустимся вниз, в ресторан?

Вопрос Тайлера застал ее врасплох, она вздрогнула и покраснела, словно он поймал ее за неприличным занятием.

— У меня нет аппетита.

Тайлер потянулся к телефону.

— Подкрепиться все равно надо. Ты же с утра ничего не ела. Попрошу принести ужин в номер.

Клаудия не стала возражать.

— Делай как хочешь, Тайлер. Впрочем, ты обычно так и поступаешь. Извини, я хочу принять душ и переодеться.

Подхватив свой чемодан, она взглянула на две двери, расположенные в дальнем конце гостиной.

— Где моя комната?

Тайлер махнул рукой, и Клаудия направилась в указанную спальню. Закрыв за собой дверь, она облегченно вздохнула. Наконец-то она одна! Однако радость была недолгой. В комнате стояли две односпальные кровати, и одной из них явно пользовались. Неужели ей придется жить с Тайлером в одной комнате?!

Она вернулась в гостиную. Тайлер только что закончил разговор по телефону. Он сразу понял, в чем дело.

— Боюсь, тебе не повезло, Клаудия. Свободных одноместных номеров не было, пришлось взять двухместный. — Заметив ее растерянность, он пожал плечами. — Я предвидел твою реакцию и вижу, что не ошибся. Однако тебе придется смириться. Туристический сезон в самом разгаре.

— Но ведь есть же и другие гостиницы!

— Конечно, — согласился он, — но эта ближе всех к больнице. Я не собираюсь ежедневно мотаться за тобой на другой конец города. Так что, нравится тебе это или нет, ты останешься здесь.

— А вторая спальня?

— Там ночует Венди. Если у тебя больше нет вопросов, иди в ванную. Ты, кажется, хотела принять душ? Поторопись, ужин принесут через несколько минут.

Проклятье, у него на все готов ответ! И настаивать на своем нельзя: он поймет, что ее смущает его близость. Подумает, что она боится остаться с ним наедине. Клаудия направилась в спальню. Придется уступить. Ему-то, видимо, совершенно все равно. Ну так и она должна принять эту ситуацию как должное. И все же, убирая свои вещи в гардероб, где уже находилась одежда Тайлера, она почувствовала некоторую неловкость. Казалось таким естественным, что они будут жить в одной комнате, и, сложись все иначе, она была бы счастлива. Но что об этом думать? Абсолютно бессмысленное занятие! Клаудия взяла халат и решительно захлопнула дверцу шкафа.

Душ освежил ее, горячая вода смыла усталость. Надевая шелковый халат персикового цвета, она услышала стук в дверь. Тайлер крикнул ей, что ужин уже принесли. Есть совсем не хотелось, но Тайлер прав: необходимо подкрепиться после такого длинного и трудного дня.