— Натали живет у меня, — ровным голосом сообщил Тайлер. — Гордон назначил меня ее опекуном.

Значит, Гордон и после смерти распорядился по-своему, нанес ей еще один сокрушительный удар. Такая подлость потрясла Клаудию. Ее глаза гневно засверкали.

— Тебя? Но Натали моя дочь! Я ее мать! У меня все права. Он должен был отдать ее мне! — задыхаясь, воскликнула она.

Саркастическая усмешка заиграла на губах Тайлера.

— Тебе не кажется, что твое возмущение запоздало по меньшей мере на полгода? Если ты так печешься о Натали, тебе следовало подать в суд и добиться опекунства сразу после развода. Однако ты этого не сделала, как нам обоим известно. Тебя интересовали только деньги. Как легко ты забыла обо всем остальном! Даже ни разу не вспомнила о своей дочери. Что это за мать, которая бросает своего ребенка?

Сердце у Клаудии разрывалось от боли. Разводясь с Гордоном, она хотела только одного: поскорее расстаться с ним навсегда — и попросила своих адвокатов не предъявлять никаких претензий и выплатить требуемую законом сумму. Что касается Натали…

— Я не бросила ее. Как я могла требовать опекунства, если была уверена, что Натали нет в живых? Я же сказала, что Гордон обманул меня. Ты должен мне верить!

Лицо Тайлера посуровело.

— Да? Почему я должен верить женщине, которая однажды уже обманула меня, скрыла, что она замужем? Женщине, которая нарушила клятву супружеской верности, данную перед Богом и людьми, в угоду своим капризам? Я правильно излагаю, Клаудия? Что бы ты ни выдумывала в свое оправдание, меня это не убедит. Ты солгала мне, и я больше никогда не поверю тебе, потому что прекрасно знаю, что ты собой представляешь. Я вижу тебя насквозь!

Обидные слова сыпались на нее, словно удары хлыста. Клаудия отвернулась и закрыла лицо руками. Да, он не поверит ей, потому что она действительно обманула его когда-то. Тогда он не стал слушать ее объяснений, то же случится и сейчас. Своими поступками шесть лет назад она уничтожила всякую возможность добиться взаимопонимания, совершила непоправимую ошибку и утратила доверие Тайлера навсегда. Он никогда ее не простит.

Клаудия уже давно смирилась с этим. Бесполезно молить его о прощении. Если он когда-нибудь спросит ее, она расскажет ему все, если же нет, что ж, она будет молчать. Однако Тайлер не может запретить ей бороться за Натали. И так потеряно целых шесть лет! Теперь ее никто не остановит. Преисполненная вновь обретенной решимости, Клаудия повернулась к Тайлеру.

— Я хочу ее видеть, — твердо заявила она. — Хочу видеть свою дочь.

Немедленно!

— Это не так-то просто.

Пальцы Клаудии сжались в кулаки.

— Ты что, не позволишь мне встретиться с ней? — Пусть только попробует! Закон на ее стороне.

— Я этого не сказал. Повторяю: это будет не просто. Я приехал один.

Натали осталась в Англии.

— В Англии? — удивилась Клаудия. Неприятная догадка поразила ее. — С твоей женой?

Тайлер усмехнулся.

— К твоему сведению, я не женат, Клаудия. Натали в больнице.

— В больнице?! — Клаудия опустилась на стул. — О Господи, что с ней?

Что случилось? — Неужели она потеряет дочь теперь, когда обрела ее? Тайлер смотрит на нее таким холодным, изучающим взглядом, подвергает сомнению каждую ее реакцию. Боже, за кого он ее принимает? Ладно, ей уже известно, что он о ней думает, сейчас это неважно. Натали — вот что самое главное. Жизнь наполнилась новым смыслом, и она никому не позволит помешать ее счастью. Что толку спорить с Тайлером? Нужно действовать. — Расскажи мне все, — резко потребовала она, стараясь держать себя в руках.

Суровое выражение лица Тайлера слегка смягчилось. Видно, ему нелегко было говорить об этом. На сердце у Клаудии потеплело. Похоже, Тайлер очень любит девочку.

— У Натали болезнь сердца. Врачи даже опасались, что она останется инвалидом на всю жизнь, но сейчас, слава Богу, появились новые методы лечения, и ей должны сделать операцию, которая поставит ее на ноги. Сама операция не очень сложная, но в таких случаях всегда есть элемент риска. Натали это понимает, но готова на все. Она мечтает выздороветь.

Клаудия прижала руку ко рту, чтобы заглушить рвущийся из груди крик.

Она дрожала всем телом.

— Когда операция?

По лицу Тайлера пробежала тень.

— Завтра.

Клаудия закрыла глаза.

— Так скоро?.. — Что, если операция окажется неудачной? Вдруг она никогда не увидит свою дочь? Почему Тайлер не приехал раньше? Почему так долго медлил?

Он словно прочел ее мысли.

— Я вообще не собирался приезжать, так как не питал на твой счет никаких иллюзий. Но… как бы то ни было, Натали действительно твоя дочь, и ты имеешь право знать, что с ней. Поступай как хочешь.

Последние слова ясно свидетельствовали о том, что ему заранее известно, как именно она поступит.

Сердце Клаудии болезненно сжалось. Он ее презирает, это очевидно. Она горестно покачала головой.

— Значит, удовольствием видеть тебя я обязана твоему чувству справедливости? Должно быть, тебе нелегко было переломить себя. Ты же не желаешь общаться с такими, как я, запачкаться боишься. Мог бы позвонить. Гораздо проще и стерильнее.

— Такие вещи по телефону не обсуждают. Я предпочел приехать, хотя это и означало, что мне придется снова встретиться с тобой, Клаудия… А сейчас мне пора. — Он бросил взгляд на свои часы — массивный золотой «ролекс». — Мой самолет улетает через три часа. Я не хочу опаздывать. Я обещал Натали, что вечером навещу ее.

Клаудия вскочила на ноги.

— Я еду с тобой, — заявила она. Ей не нужно было долго раздумывать.

Отныне ее место рядом с дочерью.

Тайлер, направившийся к двери, остановился.

— Тебе не обязательно так напрягаться. Никто этого не ждет.

Клаудия стерпела очередное оскорбление.

— Пусть так. Я все равно поеду. Думай что хочешь, Тайлер, но я всегда любила свою дочь. Нас надолго разлучили, но сейчас мне дорога каждая минута, которую я могу провести рядом с ней. Если ты не возьмешь меня с собой, я поеду одна. Я хочу быть рядом с Натали, и никто не сможет мне помешать, — твердо заключила Клаудия.

В глазах Тайлера промелькнуло странное выражение.

— Ты уверена, что хочешь именно этого? Имей в виду: если ты отправишься со мной, я не позволю тебе сбежать в последнюю минуту.

Это что, предупреждение? Неужели Тайлер от нее что-то скрывает? Клаудию охватил страх, но колебаться было некогда.

— Я еду, — упрямо повторила она».

Тайлер помолчал, потом медленно кивнул.

— Хорошо. Тогда собирайся, а я закажу еще один билет. Через пятнадцать минут я выезжаю. Не успеешь собраться — пеняй на себя. Ждать я не буду.

Эта угроза ее не смутила.

— Успею, — пообещала она и выбежала из комнаты. Поднимаясь по лестнице, она

позвала Серафину. Какое счастье! Скоро она увидит Натали! Неважно, что думает о ней Тайлер и другие. Она едет к дочери, и это самое главное. Все остальное не имеет значения.

Когда мощный реактивный лайнер набрал высоту, Клаудия вздохнула с облегчением и откинулась на спинку кресла. Теперь оставалось только ждать. Последние два часа дались ей нелегко. Пока Серафина укладывала ее вещи в чемодан, Клаудия приняла душ, надела белые хлопчатобумажные брюки и алую шелковую рубашку и успела написать тетушке коротенькую записку. Времени на долгие объяснения не было, но она пообещала позвонить, как только представится возможность.

Тайлер иронически усмехнулся, когда Клаудия появилась в гостиной раньше назначенного срока. Она решила не обращать внимания на его колкости, вышла из дома и, не говоря ни слова, уселась в машину рядом с ним. Тайлер выехал на автостраду и на максимальной скорости помчался в ближайший аэропорт. Клаудия не отвлекала его не потому, что сомневалась в его умении водить машину, а оттого, что ей тоже хотелось поскорее оказаться в самолете.

Теперь им предстояло провести бок о бок несколько часов. Пожалуй, чересчур много времени для размышлений. Тайлер устроился в кресле, вытянув длинные ноги, — они летели первым классом, а значит, пассажирам предлагался больший комфорт. Пока они проходили необходимые формальности, Тайлер был с ней достаточно вежлив, но Клаудия подозревала, что его любезность объяснялась желанием поскорее покончить с оформлением.