Улыбаясь, она смешалась с гостями, переходя из одной комнаты в другую. Вернувшись в зал, она заметила Перси. Тот стоял, небрежно прислонившись к колонне, и рассматривал толпу в монокль.

– На кого ты смотришь? – спросила Френсис.

– На его светлость герцога Лоскоу, – ответил сэр Персиваль. – Все гадают, кого он выберет.

– А ты как думаешь?

– Думаю, у него хватит ума не связываться ни с одной из этих глупышек, но и захлопывать дверь ему пока не хочется.

– Фу, какой ты циник. Говоришь так, словно он корову покупает.

Перси улыбнулся, монокль выпал из глазницы и повис на тесемке.

– Но разве не так? Здесь же и намека нет на любовь. Или, может, им это вовсе не нужно?

– Перси, по-моему, ты просто завидуешь.

– Нисколько, пока его внимание приковано к этим пустоголовым девицам. Вот если бы он обратил свой взор в другую сторону, тогда да, мне бы это не понравилось.

– В какую это сторону?

– Да я просто так. Пойдем, начинается контрданс.

Во время танца говорить было неудобно, и Френсис еле сдерживала любопытство. Сэр Персиваль Понсонби, записной холостяк, называющий брак не иначе как рабством, влюбился?! Невероятно!

– Так кого ты имел в виду? – спросила она первым делом, когда танец закончился. – Неужели ты влюблен? Ты же всегда был ярым противником женитьбы и, кажется, называл ее ярмом?

– Любовь не имеет ничего общего с женитьбой, чтоб ты знала, Фэнни. Это только женщины вечно пытаются соединить одно с другим.

– Ага, значит, речь идет о свободной любви. И кто же она на сей раз?

Он лукаво улыбнулся.

– Тебе прямо так и скажи.

– Да нет, я не настаиваю, – со смехом сказала Френсис. – Пойди пригласи кого-нибудь, а то про нас сплетни пойдут, а я не хочу.

– Ладно. – Он отвесил поклон и отошел.

– Какой прекрасный вечер, – с широкой улыбкой заметила стоявшая рядом миссис Баттерворт. – Мы, конечно, должны еще покрыть ваши расходы, но все равно останется приличная сумма и для сирот.

– Расходы покрою я, – раздался голос сзади.

Френсис резко повернулась – перед ней стоял герцог.

– Ваша светлость, я не знала, что вы здесь.

– Я пришел пригласить вас на вальс и случайно подслушал, о чем вы говорили. Пожалуйста, позвольте мне оплатить издержки на бал. Тогда все вырученные деньги пойдут по прямому назначению.

– Что вы, милорд, я не могу этого позволить.

– Но вы не станете брать на себя всю ответственность за отказ, правда? – Он с улыбкой взглянул на миссис Баттерворт. – А дамы из комитета, я уверен, будут совсем не против.

– Еще как не против! – радостно подтвердила миссис Баттерворт. – Это так благородно с вашей стороны, ваша светлость.

– Но, сэр, я совсем не рассчитывала на покрытие расходов, – сказала Френсис.

– Я так и думал, но это ничего не меняет. Этот бал – слишком дорогое удовольствие, позвольте мне вам помочь. В конце концов, вы вдова…

– Состоятельная вдова, – отрезала Френсис. Он поклонился.

– Как вам будет угодно, миледи.

– Ой, прошу вас, только не ссорьтесь, – вмешалась миссис Баттерворт. – Может, вы поделите расходы пополам?

Маркус, смеясь, посмотрел на Френсис.

– Оптимальное решение, как вам кажется, моя дорогая?

– Ладно, – неохотно согласилась Френсис.

– Ну, поскольку с этим покончено, пойдемте потанцуем, – сказал Маркус. – Я должен доказать вам, что умею танцевать вальс. – И, не дожидаясь согласия Френсис, он взял ее за руку и повел на середину зала.

Оказалось, он прекрасно вальсирует, однако Френсис в первую очередь заботило, что подумает миссис Баттерворт.

– Ваша светлость, о нас же все будут говорить, – сказала она. Его рука лежала у нее на талии, а лицо было всего в нескольких дюймах от ее глаз.

– Почему?

– Ну, этот разговор с миссис Баттерворт. Вы специально хотели меня унизить?

– Что вы, зачем бы я это стал делать? – Казалось, он был искренне удивлен. – Я просто хотел помочь сиротам, ей это известно.

– Но ведь она наверняка подумала, что мы ссоримся. Да и другие тоже.

– А мы правда ссоримся?

– Нет, конечно.

– Тогда не о чем и говорить. А если даже кто-то что-то и скажет, то это меня ничуть не волнует.

– Да, это мне известно, – проронила Френсис. Семнадцать лет назад он поставил ее в унизительное положение, все тогда шептались о них. Нет, такого она ему больше не позволит. Она больше не потерпит унижения ни от одного мужчины.

– Ну, тогда нечего и беспокоиться. Уверяю вас, я не имею намерения жениться во второй раз, во всяком случае не в этом сезоне. А если людям нравится гадать на кофейной гуще, то пусть их, вас это никак не коснется.

– Меня?! – Френсис чуть не выкрикнула это во весь голос. – Уж не думаете ли вы, что я… – Она задохнулась от возмущения. – Лоскоу, я совершенно не нуждаюсь в ваших заверениях! И мне нет никакого дела до ваших намерений.

– Ну вот и отлично. – Маркус засмеялся и закружил ее в танце. – Странно, как это никому не пришло в голову, что цель моего приезда в столицу именно та, о которой я сам говорил: уладить одно срочное дело и дать дочери немножко привыкнуть к городской жизни, учитывая, что на следующий год ей выходить в свет.

Френсис хотела спросить, что это за дело, но удержалась. Ни к чему показывать Маркусу, что она интересуется им и его делами, а то он еще больше возомнит о себе.

– Леди Лавиния очень способная девочка, – сказала она, решив сменить тему. – Вы должны ею гордиться.

– Правда? – произнес он как бы в раздумье. – Впрочем, наверное, вы правы.

– Не слышу уверенности в голосе.

– Да нет, я уверен. Но дело в том, что она большую часть времени проводила с матерью, я только-только знакомлюсь с ней.

– Это печально.

– Может быть. – Маркус пожал плечами. К чему объяснять, что они с Маргарет не находили согласия ни по одному вопросу, включая воспитание дочери. Лучше всего жена себя чувствовала, впрочем, как и дети, когда его не было дома. Поэтому он старался отсутствовать как можно дольше, проводя время в других поместьях. Будь он дома почаще, не возникло бы проблемы, из-за которой пришлось теперь приезжать в Лондон.

До конца танца оба молчали, думая каждый о своем.

– В следующий раз, когда леди Лавиния посетит меня, я предлагаю свозить ее на выставку в Королевскую Академию, – сказала Френсис, когда они шли к столовую, где был накрыт ужин. – С вашего разрешения, конечно.

– Вы думаете, это принесет ей пользу?

– Думаю, да. Там ведь не только старые мастера, есть и работы современных художников. Леди Лавиния получит представление о том, что такое настоящая живопись, проникнется ее духом, вы согласны?

– Согласен; хотя не очень уверен. Если Лавиния чего-то не хочет, ее трудно убедить. – Он некоторое время помолчал. Они сели за стол, официант поднес им несколько блюд на выбор. – А то надуется, как мышь на крупу, что вы тогда будете делать?

Френсис выбрала цыпленка под грибным соусом, немного ветчины и кусочек пирога с дичью.

– А мне кажется, мы с ней поладим.

– Правда? – Он наполнил себе тарелку. – Все выглядит необычайно аппетитно.

Френсис молча глядела, как официант наполняет бокалы пуншем.

– Так вы разрешаете нам поехать?

– Да, конечно, только я буду вас сопровождать.

– Но в этом нет никакой необходимости!

– Есть. Дочь одного из богатейших герцогов Англии нуждается в охране…

Френсис прыснула.

– Господи, вы что же, боитесь, что ее похитят между Дьюк-стрит и Стрэндом?

– Такое случалось, – сухо ответил Маркус. – Да мне и самому хочется съездить. Я не был в Сомерсет-хаусе бог знает сколько лет.

Френсис улыбнулась. Ужин закончился, начиналась вторая половина бала, они вернулись в зал.

Еще раз пригласить Френсис на танец означало бы вызвать сплетни. Извинившись, Маркус обвел взглядом лица молодых дам, на которых читалось ожидание, и решил пойти сыграть в карты.

Но места за карточными столами были прочно оккупированы заядлыми игроками, поэтому Маркус, особо не увлекавшийся азартными играми, сел рядом с несколькими мужчинами, которые, не уступая своим женам, обменивались последними сплетнями и слухами. Он уже подумывал, не вернуться ли в зал или, может, вообще уехать домой, когда в комнату вошел сэр Персиваль.