Об этом, в частности повествуют находки археологов Д. Гаррод и Т. Мак-Коуна, сделанные в начале ХХ века в Палестине на горе Кармел в пещерах Козья (Схул) и Печная (Табун). Там были обнаружены останки древних людей, разделенных во времени примерно десятью тысячами лет: древней золе в Печной пещере — 40 тысяч, а в Козьей — 30 тысяч лет. За эти десять тысяч лет с популяцией, населявшей данную местность, произошли огромные изменения: чисто неандертальский облик постепенно накапливал все большее количество характерных кроманьонских черт. Наиболее близкие к нам по времени насельники пещеры Схул имеют наибольшее количество кроманьонских признаков (включая средний рост 175 см), оставаясь притом, все же, гибридом.[20]

Позднее выводы, сделанные при исследовании пещер Схул и Табун, были полностью подтверждены новыми находками в том же географическом ареале и в тех же временных слоях почвы. А именно: в 1930-е гг. на горе Кафех около Назарета найдены останки шести неандертальцев с такими характерными кроманьонскими отличиями, как высокий свод черепа, округлый затылок и др. Аналогичные находки были сделаны затем в пещерах Ябруд (Сирия), Хауа-Фтеах (Ливия), Джебел-Ирхуд (Марокко), Шанидар (Ирак). В 1963 году японская экспедиция нашла в Израиле скелет целого неандертальца, но… ростом с кроманьонца (170 см). И так далее.

Как мы уже твердо знаем, кроманьонец не произошел от неандертальца. Он бился с ним насмерть, полностью очистил от него Европу (частично смешавшись при этом с врагом, но десятки тысяч лет потом выдавливая из себя по капле его остаточные черты), однако не сумел повторить этот подвиг в Передней Азии и Средиземноморье. Здесь, именно в этом регионе, возник первый в истории «плавильный котел», в котором обрели свою смерть и новую жизнь как «югостремительные» эшелоны кроманьонцев,[21] так и бежавшие от них, но не сумевшие убежать неандертальцы.

Значит ли это, что от древних неандертальцев на сегодня остались лишь гибридные, промежуточные или вторичные формы, что все они полностью растворились в более сильной расе победителей или просто вымерли, уступив место другим расам?

Нет, для такого пессимизма нет оснований.

Атласские горы остановили утомленных преследователей, нашедших в благословенном климате Средиземноморья свой заветный, завещанный генами и племенными преданьями идеал: им некуда и незачем стало далее стремиться. Но спасавшие свою жизнь преследуемые просочились сквозь горную преграду и постепенно заселили всю Африку и не только ее. В результате каждая протораса закрепилась в своем ареале: кроманьонцы, ставшие европеоидами, — у себя, в основном в Европе; неандертальцы, ставшие негроидами и австралоидами, — у себя, в основном в Африке, затем на юге Индии (куда их вытеснили во II тысячелетии до нашей эры потомки кроманьонцев т. н. «андроновцы» — будущие «индоарии»), в Австралии, Тасмании и т. д.; а первая в мире смешанная раса — у себя, в Передней Азии и Средиземноморье. Это произошло примерно 30 тысяч лет назад.

На этом окончилась история проторас и началась история рас и этносов.

НЕСКОЛЬКО раз по ходу изложения подчеркивалось: мы не знаем не только времени, но и места возникновения рас. Хотя в научной литературе имеется немало «окончательных» открытий центров или очагов антропогенеза, ведутся ожесточенные дискуссии на этот счет и даже есть научное направление «геногеография». Настало время остановиться на этом парадоксе подробнее.

Два вопроса заставляют нас это сделать.

Во-первых, почему колоссальные людские миграционные потоки европеоидов почти всегда (до ХХ века) стекали только сверху вниз, с Севера на Юг, и почти никогда — наоборот?! Почему кроманьонец упрямо, «квант за квантом», стремился на юг вплоть до Центральной Африки, Индии и Океании, выбивая с южных широт всех ранее расположившихся там конкурентов — вначале неандертальцев, а затем и собственных модифицированных потомков?

Во-вторых, если кроманьонец появился в виде современного человека на Севере, чуть ли не у кромки ледника, где никогда не было и нет ни человекообразных обезьян, ни палеоантропов, ни гоминид, — откуда, спрашивается, он взялся там, в столь неблагоприятной для зарождения жизни (и вообще для жизни) зоне, да еще сразу в столь совершенном, не требующем дальнейшей эволюционной доработки виде?! Напомню вновь уже цитировавшиеся слова Ойгена Фишера: «Нордическая раса возникла в результате модификации позднепалеолитической расы на Севере по мере освобождения ото льда обитаемых ныне мест. Здесь возникла нордическая раса, тогда же она приобрела и свои типичные качества. Это наилучшее объяснение происхождения нордической расы».

Но ведь это «наилучшее» объяснение ничего не объясняет! Зная, что такая «модификация» не была эволюцией и что «позднепалеолитической расе» просто не из чего было возникнуть в условиях «освобождения ото льда» (а тем более до того!), на Севере, мы встаем в тупик перед этими вопросами.

Из тупика нас может вывести только одно: литосферная теория земных катастроф, созданная в 1920-х немецким метеорологом, аэронавтом и полярным исследователем Альфредом Вегенером. Основные соображения этой теории сегодня находят поддержку среди геологов, географов, археологов, историков, физиков, астрономов и богословов, ибо не противоречит всему колоссальному объему данных, накопленных названными науками.[22] Постараюсь изложить ее с максимальной доступностью.

Представим себе, что мы взяли апельсин и между кожурой и круглым внутренним съедобным тельцем залили жидкую смазку, так, что она повсеместно разделила внутри оболочку и ядро. А потом мы с нездешней силой бросили этот апельсин бесконечно далеко, придав ему еще легкое вращательное движение. И вот летит наш апельсин вперед, слегка при этом вращаясь вокруг своей оси. И, поскольку он представляет собой с точки зрения физики инерционную систему, то все три его составные части — ядро, смазка и оболочка-кожура — остаются неизменно неподвижны одна относительно другой, вращаясь и двигаясь вперед совершенно синхронно, вместе, как единое целое. Полюсы кожуры незримой осью соединены при этом с полюсами ядра, а экватор неподвижен. Но вот мальчишка выстрелил из рогатки маленьким камешком и слегка задел в полете наш апельсин по касательной. Что произойдет с апельсином? Апельсин не прекратит движение вперед, разве что чуть отклонится от траектории. Он сохранит и вращательное движение, на время слегка ускорив или замедлив его в зависимости от того, в какой бок попадет ему камешек. Ничего страшного, никаких особых перемен в соотнесении апельсина с окружающим миром. Но вот с самим апельсином произойдут большие перемены! Все его части мгновенно поменяют свое взаимное положение! Тяжелое ядро — внутреннее тельце — будет по инерции сохранять почти неизменным свое положение (ось и полюсы) в пространстве, скорость и направление вращения. А вот оболочка мгновенно провернется на смазке в сторону, определенную столкновением. И восстановив затем инерционное равновесие, продолжит движение как ни в чем не бывало. Только бывшие полюсы кожуры и ее экватор окажутся при этом уже совсем не там, где были до удара, и вообще вся кожура съедет относительно положения ядра. Это совершенно понятно и наглядно.

Наша Земля в своем вечном полете и движении — вокруг Солнца и вокруг своей оси — представляет собой точно такую же инерционную систему. Ее кожура толщиной от 50 до 70 (по другим данным от 20 до 40) км — это земная кора, на которой мы все живем. Ее смазка — это жидкая расплавленная магма, повсеместно находящаяся между корой и ядром. Есть и ядро достаточно немалого размера и массы, не пропускающее электромагнитные сигналы, состоящее, скорее всего, из того же материала, что и Солнце, — из смеси раскаленных газов. Поэтому при столкновении с твердым небесным телом — а таких столкновений в ее истории было немало — Земля претерпевает все описанные выше пертурбации: радикально (притом мгновенно, рывком) изменяет расположение всей земной коры относительно оси вращения и полюсов. А поскольку на полюсах за время между ударами успевает нарасти огромная и тяжеленная шапка льда («ледяная гантеля»), то движение поэтому еще ускоряется и сопровождается трещинами, расколами и гигантскими разрывами земной коры, наползанием одних тектонических платформ на другие (мощные щиты и плиты сминаются, как фольга, ломаются, встают дыбом — именно так дно моря Юрского периода со всеми характерными отложениями оказалось на вершине Большого Кавказского хребта), стремительным таяньем льдов и потопом, выхлестыванием магмы и низвержением Океана в разверзстые раскаленные бездны и вообще чудовищными катаклизмами, после которых от биосферы Земли остаются жалкие крохи и дело Жизни приходится начинать едва ли не с начала.[23]